Павел Блинников - Волшебная лампа

Почему-то всё это действовало на Вадима очень удручающе. Он так себе примерно представлял какой-нибудь авианосец или подводную лодку — в смысле, закрытое помещение, всюду не двери, а люки закрываются маховиком. Он представил, а сколько труда стоило построить всё это? Они с полчаса шли через удивительные чудеса техники. Проходили цеха, где стояли токарные станки, чтобы делать заготовки, диаметром метров в десять. Сломанные роботы попадались то и дело. Мусор, пыль, разлитое машинное масло. Вот какой-то явно важный гидравлический узел прорвало, так масло тупо вытекает на пол. Ручьем. В том цеху уже море машинного масла. Никому нет дела. Стало очень обидно за тех людей, которые построили это. И непонятная ненависть душила Вадима, когда он думал о тех, кто испоганил, похерил и уничтожил Университет.

— Что, не нравится, Вадик? — спросил Эрв, который определенно чувствовал настроение спутников. Если Толик только волновался, Вадим был почти в ярости. — Да-да. Обидно за людей, верно, Вадик?

— А ты не человек, что ли? — спросил Туманов зло.

— Я-то? Человек, конечно. Ну тогда у нас и Толик человек…

— Не береди рану, Мертвый бог! — вмешался Толик. — Нам долго еще идти?

— Еще километр…

Им попалось приличное количество людей. Да что там, Университет кишел самого подозрительного класса населением. Все почти мужского пола напоминали бандитов, а женского — проституток. Реагировали они странно. Многие «зиговали» Вадиму, но большинство произносили слово из трех букв. Эрв. Мертвый бог был тут популярен. Очень популярен. Как упоминалось, частенько стены из почти зеркальной нержавейки были испохаблены граффити. Не тем граффити, что граничит с произведениями искусства, тут тот тупой вариант, когда на новеньком заборе из профнастила пишут: «Тут живет Федя», или: «КИШ», или знаменитое русское: «ХУЙ», или тот же х*й рисуют… Так и тут. В основном схематические изображение половых органов, та же схематика процесса изготовления детей — ну, Университет же, всё по схеме. Но встречалось и часто встречалось изображение повешенного. Или просто петля. Писали и другие три буквы. Естественно, Эрв.

— Любят тебя здесь, — сказал Вадим, разглядывая очередной плохой рисунок повешенного. — Ты вправду Бог что ли?

— Я вправду Эрв, — оскалился тот. — А тебе бы лучше сейчас подумать, какой вопрос ты задашь. Потому что, я погляжу, и это скоро про*бут.

— Вопрос?

— Вопрос-вопрос. А теперь ты иди первым, меня туда без тебя не пустят.

А вот тут уже охрана есть. Причем не совсем обычная. Роботы.

— Это киллботы, — сказал Эрв тихо. — Любого расхерачат, кто попробует войти на мостик.

Киллботы представляли собой целую мешанину из манипуляторов, стволов, дул и такого прочего. Сделано нарочито грубо, без обшивки, виден весь механизм. Сложный механизм. Двигатели, шестерни, муфты. Ног нет — колеса. Есть маленькие гусеницы, видимо, на случай поломки колеса.

Эрв толкнул Вадика в спину, тот сделал несколько шагов, киллботы пришли в движение. Вперед выдвинулось сразу шесть пулеметных дул, у левого робота завелась мотопила.

— Назовите себя! — приказал какой-то из них, то ли оба сразу. Голос механический, с лязгом, будто лай собачий.

— Вадим Туманов, — представился парень робко.

— Вы есть в списке допущенных на мостик. Вы можете взять с собой двух гостей.

— Пошли, — сказал Эрв, теперь уже смело следуя к закрытой двери.

Толик и Вадим пошли следом. Дверь отъехала вверх, они попали на мостик.

В принципе, ничего необычного — тот же упадок. Когда-то тут была сотня экранов, сейчас горят всего пять. Остальные либо разбиты, какой-то вытащили, где просто не работает. Щиты управления тоже раздолбаны, обивка кресел порвана, на стенах мерзкие рисунки, среди них есть висельник. Из стен торчат пучки проводов, некоторые искрят.

— Привет, Университет! — сказал Эрв.

— Здравствуй, Эрв, — ответил женский голос из динамиков.

— Дан передавал тебе привет!

— Мы с ним общаемся.

— Получилась бы хорошая пара из вас двоих!

— У меня только голос женский, Эрв. Я не имею пола.

— Это тебе так кажется, — отмахнулся Эрв.

— Ты следишь за моей восемнадцатой палубой? — голос Университета стал строже. — Ей надо регулярно делать ТО, раз в два года ТР, проводить испытания…

— То же, что старательно делает для тебя Верховный Правитель, я знаю, — сказал Эрв насмешливо..

— Вы что-то вроде искусственного разума? — спросил Вадим, а почему-то Эрв расхохотался.

— Классика! — сказал Эрв.

— Да, Вадим Туманов, я — искусственный разум, который контролирует Университет.

Толик вышел вперед и почему-то знаками что-то показывал Эрву.

— Так спрашивай, — сказал Эрв весело. — Она ответит.

— Скажи мне, Университет, координаты планеты Плюк?

— Двести пятнадцать в Тентуре.

— Спасибо! — воскликнул гном. — И тебе спасибо, Мертвый бог Эрв! И тебе, Вадим Туманов! Свершилось! Свершилось!!!

— Смотри в штаны не наложи от радости, — сказал Эрв добродушно.

— А можно чего угодно спросить у вас? — сказал Туманов. Но Университет молчал. — Университет? Говорю, можно что хочешь спрашивать?

— Можно, — усмехнулся Эрв. — И Университет даст ответ из своей необъятной базы данных, а еще у нее миллиардами датчики раскиданы по Земле, она подключена ко всем существующим компьютерным сетям и вообще возможности ее практически безграничны. И можно у нее узнать всё, что угодно. Правда, только один раз за жизнь.

— То есть?

— То есть, язык надо было держать за зубами, вопрос ты свой уже задал. Говорю же: классика.

Вадим покраснел, понял, где налажал.

— Снова мой лучший друг Царь Царей постарался. Раньше любой на мостике мог спросить что угодно. Предполагалось, что тут находятся только высшие ученые и чины. Ну, а когда Универ стал слегка либеральнее и сюда запустили любого, кто значится слугой в списках Страны Ужасных Монстров или еще кем-то… Ну, и, чтобы сильно умных не появлялось, возможность пользоваться базой Университета урезали. Теперь можно только единожды за жизнь. Хорошо, что жизней у меня много, — улыбнулся Эрв. — Университет! Скажи мне точную дату, когда на Вадима Туманова наложили ярлык Царя Царей?

— Девятнадцатого ноября две тысячи тринадцатого года по новому летоисчислению.

Вадим с непониманием уставился на Эрва. Толик тоже. Зачем спросил такую фигню? А у Вадима что-то крутилось в голове. Дата эта. Что-то ведь тогда было…

— Стопэ, это же когда у Машки ребенок… — пробормотал Вадим. — Это дата смерти моего сына!

— Да-да, я знаю, — кивнул Эрв. — И это очень полезная информация, поверь мне. Но только не будем сейчас об этом. Мы подкинем гномов до Космодрома, и по пути ты получишь ответы на все свои вопросы. Ну, почти. Чтобы интрига сохранилась!