Стивен Эриксон - Охотники за костями. Том 2 [litres]

Адъюнкт что-то знает. Точно так же, как она знала о призраках Рараку… и о потопе. Но она носит отатараловый меч. А двое виканцев уже ни на что не способны – не то что раньше. По крайней мере, так говорят. Остаётся, значит, Ян'тарь.

Так что же нас ждёт впереди?

Может, поэтому Быстрый Бен и все остальные так неспокойны? Что если…

– Мне только что кто-то в ногу ткнулся… что за дрянь? Крыса? У нас под столом?

– На «Силанде» нет никаких крыс, Ураган…

– Говорю тебе, Гес… вон она!

Скрипач выругался. Потом внезапно заорал:

– Да это же крыса Флакона! Держи её!

– Хватай!

Отодвигаемые стулья, что-то с грохотом обрушилось, ворчание, топот сапог.

– Удирает!

На корабле было множество мест, где могла бы укрыться крыса, и Флакон отлично об этом знал. И'гхатан сбежала, несмотря на топот и ругань.

Через пару секунд он увидел, как на палубе появился Скрипач. Солдат успел отвернуться за миг до того, как сержант его обнаружил, и теперь с независимым видом смотрел на море, слушая, как тот приближается, перешагивая через мешавших пройти игроков.

Топ, топ, топ , отдавались шаги по палубе.

– Флакон!

Он растерянно заморгал, повернулся.

– Сержант?

– Нет, ты меня не обдуришь… ты шпионил за нами! Подслушивал!

Флакон указал на Корика с Битумом, которые больше ни во что не играли: пялиться на происходящее было куда интереснее.

– Спроси хоть у них. Я добрую склянку тут сижу, ничего не делаю. Они подтвердят.

– Твоя крыса!

– А что с ней? Я её потерял вчера вечером, сержант. Искать не стал – какой смысл? Никуда не денется, у неё же потомство.

Геслер, Ураган и Бальзам столпились у Скрипача за спиной. Тот от злости готов был драть на себе бороду.

– Если ты мне врёшь сейчас… – прошипел Скрипач.

– Конечно, врёт, – вмешался Бальзам. – На его месте я бы сейчас тоже тебе врал.

– Проблема в том, сержант Бальзам, – возразил на это Флакон, – что вы не на моём месте. И это ключевая разница. Потому что я как раз говорю чистую правду.

Скрипач с рычанием развернулся и пошёл прочь, грохая сапогами. За ним потянулись и остальные. Бальзам на прощание смерил Флакона сердитым взглядом – кажется, до него только сейчас дошёл смысл оскорбления.

Стоило им отойти, Корик негромко хмыкнул.

– Знаешь, Флакон, я не так давно к тебе оборачивался… до того ещё, как Скрипач подошёл… и у тебя столько выражений на лице было разом, Худ меня забодай!

– В самом деле? – невозмутимо отозвался Флакон. – Я так думаю, Корик, это просто солнечные блики.

Битум спросил:

– Так у твоей крысы выжили крысята? Ты их с собой тащил всё это время, что ли? Если бы я их нёс, не удержался бы, точно сожрал. Раз – и в рот, хрум-хрум, готово. Мягонько, вкусненько.

– Так то же я был, а не ты, правильно? И почему сегодня моё место всем так покоя не даёт?

– Зачем нам твоё место. – Битум вновь принялся изучать игровую доску. – Тебе тут просто все пытаются объяснить, Флакон, что ты дубина стоеросовая.

– Ладно, – хмыкнул Флакон. – Это значит, если я правильно понимаю, вам ни чуточки не интересно всё, что я разузнал. О чём они там говорили, в каюте.

– Ползи сюда, – прорычал Корик. – И рассказывай, пока у нас игра. А иначе, Флакон, мы пойдём и настучим сержанту.

– Нет уж, спасибо. – Флакон широко потянулся. – Что-то в сон меня клонит. Может, позже поговорим. Да и игра у вас скучная.

– Думаешь, мы Скрипачу не скажем?

– Конечно, нет.

– Это ещё почему?

– Потому что тогда я вам больше никогда – ни единого раза – ни о чём не расскажу.

– Лживый, трусливый гадёныш…

– Так-так, – перебил его Флакон. – Без хамства.

– Ты хуже Улыбки стал, – заявил Корик.

– Улыбка? – Флакон застыл в задумчивости. – А где она, кстати?

– С Кораббом, наверное, где-то, – ответил Битум. – В облаках парит.

Вот оно что?

– Зря.

– Почему это?

– Да потому что удача Корабба не обязательно распространяется на тех, кто с ним рядом.

– И что ты этим хочешь сказать?

Что я стал слишком много болтать.

– Не важно. Забудь.

Корик пожал плечами.

– Знаешь, Флакон, они твою крысу всё равно зацапают. Рано или поздно.

Тут никто не способен мыслить трезво. Боги, Корик, ты думаешь, эти крысята по-прежнему розовые, крохотные и беспомощные? Мне жаль тебя разочаровывать, но они выросли и отлично бегают сами. Так что, друзья мои, у меня не одна запасная пара глазок и ушек. Нет. Там есть Малыш Корик, Малышка Улыбка, Малыш Битум, Малыш… в общем, вы их всех знаете…

Он был на полпути к люку, когда над волнами, подобно воплям демонов, разнеслись сигналы тревоги, а потом порывом ветра донесло запах… нет, не просто запах – чудовищную вонь .

Худ меня побери, терпеть не могу неизвестность . Калам подтянулся выше по снастям, не обращая внимание на качку: «Пенный волк» менял курс на северо-западный, устремляясь в просвет, открывшийся – по недосмотру или некомпетентности – между двумя дромонами конвоя. Торопливо забираясь всё дальше, убийца временами замечал чужие корабли, появившиеся по ту сторону этого просвета. Паруса, которые, вероятно, некогда были чёрными, но успели с тех пор посереть от соли и солнца.

Во внезапной суматохе, заполненной криком и сигналами тревоги, всё яснее раскрывалась одна пугающая истина: они угодили прямиком в засаду. Корабли к северу выстраивались полукругом, натягивая меж бортов смертоносные тросы. Ещё один полумесяц выгибался в сторону малазанцев и стремительно приближался под напором северо-восточного ветра. И наконец, оставшиеся суда образовывали заградительный барьер с южной стороны, от мелководья, вдоль побережья, тянувшегося на запад, а также, ощетинившись всем оружием, с востока и до того места, где дуга заворачивалась на север.

Враг многократно превосходит числом наши корабли конвоя. А транспортники под завязку загружены солдатами – блеющий скот, привезённый на бойню .

Калам прекратил подъём. Он видел достаточно. Кем бы они ни были, мы угодили им в зубы . Он начал спускаться. Это было почти так же опасно, как недавний подъём. Внизу по палубам сновали человеческие фигурки, моряки и морские пехотинцы, среди которых выкрикивали приказы офицеры.

Флагманский корабль, на котором находилась адъюнкт, и «Силанда», шедшая от него по правому борту, прямым ходом устремился в просвет. Очевидно было, что Тавор намерена дать бой надвигающемуся полумесяцу. Сказать по правде, не то, чтобы у них имелся выбор. Ветер был на стороне нападающих, и тем ничего не стоило врубиться в гущу неповоротливых транспортников, подобно наконечнику копья. Адмирал Нок командовал северными кораблями конвоя. Они наверняка должны были попытаться прорвать блокаду и увести за собой столько транспортников, сколько успеют… но вражеским кораблям после этого достаточно вытолкнуть их на побережье и посадить на рифы среди мелководья .