Алексей Переяславцев - Длинные руки нейтралитета [litres]

Лицо Шёберга озарилось наиучтивейшей из улыбок.

– Риммер Карлович, прежде чем дать вам ответ, я, в свою очередь, хотел бы получить ответы на некоторые вопросы.

– Спрашивайте, я охотно на них отвечу, насколько это в моих силах. Итак?

– Допустим, Адмиралтейство сочтёт необходимым постройку такого корабля. Однако, по словам ваших товарищей, вам в скором времени предстоит… отбытие, – мичман хотел было сказать «отъезд», но в самый последний миг заменил слово, – в ваши родные края. Следовательно, мы никак не можем рассчитывать на вас, а равно на всех ваших земляков в части помощи. Между тем сборка этого корабля представляется мне немыслимой без сварки. Напомню также, что Тифор Ахмедович своим умением изменял форму листов железа, балок… короче, материалов.

Иномирский моряк явно уже подготовил ответ заранее:

– Не вижу тут проблемы. Только что перевезти все заготовки, каковые прибудут через портал, в севастопольские судоремонтные мастерские, а там Тифор Ахмедович придаст им нужную форму; это, если судить по опыту, на три дня работы. Вот сборка – тут да, но ведь сваривать ваши люди уже научились. Конечно, им придётся потрудиться. И за месяц могут не управиться…

– Но это уж наши заботы, не так ли, Риммер Карлович?

Моряк из иного мира откровенно ухмыльнулся:

– Истинно вы правы, Иван Андреевич.

– В таком случае вот каков будет мой ответ на ваше предложение. Я не в силах принять его без одобрения сверху, но могу пообещать: приложу все усилия, чтобы к нему отнеслись благосклонно.

– Иного ответа я не ожидал, Иван Андреевич.

И моряки раскланялись.

Обратно в Крым капитан второго ранга Семаков ехал не с фельдъегерем, а в комфортабельной карете, сопровождая его императорское высочество, наследника престола Александра Николаевича. Охраной служили два десятка казаков-атаманцев. Ради скорости были предусмотрены аж по две заводные лошади на человека.

Надо признать, что первый из двух путешественников был не просто польщён, а прямо восхищён простотой в общении, которую выказал цесаревич. Сразу по отъезде тот заявил:

– Сколько помнится, вне строя офицеры Российского императорского флота именуют друг друга по имени-отчеству?

– Так точно, ваше императорское высочество.

– Тогда в дороге вы меня зовите именно так. Ведь мне предстоит путь на вашем корабле или на «Херсонесе» вокруг почти что всей Европы. Если быть точным, до Штеттина. Вы об этом знали?

– Нет… Александр Николаевич.

– Приказ вы получите во благовремении. Но сейчас мне хотелось бы знать…

Цесаревич спрашивал неустанно. Его живое гладкое лицо (наследник уже тогда носил тонкие усы, но бакенбарды ещё не разрослись до позднейших размеров) чем-то напомнило Семакову виденные им изображения Петра Великого. И уж точно царственный товарищ по путешествию напоминал великого императора по степени любопытства. Если Николай Павлович больше спрашивал «как», то вопросы его сына почти целиком состояли из «почему». И он высказывал настолько прямую заинтересованность в сведениях и настолько радостно обозначал понимание, что при всей осторожности Семаков почувствовал человеческую симпатию к цесаревичу, который был ненамного старше его самого.

Может, со стороны Александра Николаевича и вправду проявилась некоторая приязнь к удачливому флотскому офицеру, который оказался к тому же отменным рассказчиком? Или же цесаревич просто приложил усилия, дабы вызвать собеседника на откровенность? Кто знает…

По прибытии в Севастополь Александр Николаевич пожелал увидеть гранатомёты и действие таковых. Семаков это предвидел и потому предложил съездить на Камчатский люнет, отдав предварительно приказ Максимушкину и ещё пятерым матросам. Про себя командир «Морского дракона» счёл длительную стрельбу маловероятной, но… кто его знает, это высокое начальство? Подносчики рискуют лишь тем, что будут бездельничать.

Наследник осмотрел гранатомёт со всей тщательностью, попробовал его приподнять, прикинул на руке вес тяжёлой гранаты. Потом начался показ возможностей.

Сразу же ушёл целый лоток гранат. Разумеется, взрывы произвели сильное впечатление. Оно дало вполне материальный результат в виде серебряного рубля комендору и по серебряному полтиннику подносчикам. Наследник задал ожидаемый вопрос:

– Господин капитан второго ранга, как же вы говорили, что гранаты оказывают зажигательное действие? Или это лишь на горючей мишени увидеть можно?

– Так точно, ваше императорское высочество. На кораблях с рангоутом и палубным настилом, сделанными из дерева, пожары наши гранаты устраивают отменно.

Последовал очередной вопрос:

– Как насчёт вашей картечницы?

Это тоже предвиделось. Трое матросов побежали с досками. Мишень была сделана в считаные пятнадцать минут. Российские офицеры оценили дистанцию в три с четвертью кабельтова. Поскольку Фрол Неболтай уже отбыл в распоряжение есаула Вернигоры, то на пробную стрельбу отрядили матроса Желнова. И тот не подвёл. Картечница коротко оттарабанила. Двое матросов принесли обратно доску от мишени – точнее, те два куска, что от неё остались. Стрелок ухитрился перерезать двухдюймовую доску пополам.

Цесаревич снова рассыпался в похвалах и расстался с очередным рублем.

В тот же день высокопоставленный гость, он же инспектор, отбыл на встречу с сухопутными генералами. Семаков же отправился докладывать Нахимову.

К тому моменту Мариэла с чистой совестью выписала Павла Степановича из госпиталя. Что больше всех удивляло окружающих: на голове даже шрама не осталось. Тем не менее Семаков со всей вежливостью осведомился о состоянии здоровья адмирала, получил уверения в отменном самочувствии и доложил о командировке.

Нахимов не высказал ни похвалы, ни порицания. Вместо этого он поинтересовался, как отмечены боевые заслуги самого Семакова, поздравил с наградами и сообщил, что представление подчинённых капитана второго ранга полностью удовлетворено, а первый и второй помощники произведены в чины капитан-лейтенанта и лейтенанта соответственно. В конце же он добавил, что получено разрешение на обучение Константина Христофорова сына Киприанова в морском училище за казенный счёт, но после прохождения особого вступительного собеседования.

Сразу же после этого разговора командир «Морского дракона» с головой ушёл в подготовку к дальнему походу. Помимо тривиальных забот о пресной воде, провизии и боеприпасах, Семаков официально заказал услуги Тифора по подзарядке всех кристаллов, в том числе тех, которые отвечали за работу гранатомётов и стрелкового оружия. То же самое, конечно, относилось и к «Херсонесу». Наследник же увяз в долгих беседах с армейским и флотским руководством, так что капитана второго ранга при всём желании нельзя было упрекнуть в недостатке учтивости.