Алексей Переяславцев - Длинные руки нейтралитета [litres]

Старший помощник, он же начарт «Морского дракона», сам того не ощущая, также поддался атмосфере всехпобедизма. И когда вестовой доложил, что «их благородие капитан второго ранга в рубку просят», то настроение у лейтенанта было немного – ну самую малость! – легкомысленное.

Семаков в момент прибытия подчинённого был занят: занимался писаниной. Мешков не видел лица старого товарища, и потому заданный им вопрос не относился к разряду первостепенных.

– Слушай, что ты там в бою говорил про тридцать восемь узлов?

Командир поднял голову.

– А, – рассеянно сказал он, – подумалось, что это могло бы стать строчкой к стихам. «На компасе норд-вест, тридцать восемь узлов…» Но сейчас некогда. У нас новости.

– ?

– Мне доложили, что те самые броненосцы прошли ходовые испытания, они загружены боеприпасами, укомплектованы людьми… короче, сейчас они на буксирах пересекают Средиземное море. Известны названия: «Лав», «Тоннант» и «Девастасьон». Даже данные по буксирам имеются: колёсные пароходофрегаты «Магеллан», «Дарьей» и «Ль’Альбатрос».

Взгляд начарта стал колючим.

– Вооружение? – деловито спросил он.

– Не так всё плохо… для нас. Шестнадцать пятидесяти – фунтовок, две двенадцатифунтовые. Планировалось нечто потяжелее.

– Нам и того хватит. Если попадут, понятно. Что ещё плохого?

– Эскадра прикрытия к ним присоединится в Константинополе. Состав пока неизвестен.

Мешков чуть сузил глаза.

– А какой у них ход, вопрос?

– На испытаниях выдали четыре узла. Да, вот интересная особенность: плоское днище.

– Ну так я тебе без запинки скажу: у них ухудшенная устойчивость на курсе. С точки зрения артиллериста это значит: меткость не та будет на дальних дистанциях, особенно на сильной волне. А вот накоротке они нас уж как разнесут… Содом и Гоморра завидовать будут.

– Что ещё скажешь, артиллерист?

– Скажу – прав был Тихон. Боеприпасами надо грузиться сколько можно и сколько нельзя. И не только нам, «Херсонесу» тоже.

– Дополнительные этажерки?

– И ящики тоже. Выделить… ну, скажем, шесть матросов. Пока уходят гранаты с этажерок, они перекладывают из ящиков… изначально получаем более плотную загрузку трюма, comprenez-vous? [18] В данном контексте: ты понимаешь? ( фр.)

– Je comprends parfaitement [19] Отлично понимаю ( фр.). . Вот ещё я думаю: надо возвращать к этому бою всех наших. Всех, кто сейчас на укреплениях.

– И Шёберга? И нижних чинов?

– Всех.

Таррот рассчитал правильно. Тучи наполнялись водой всё больше; к вечеру дождь мог пойти, а уж ночью он точно должен был пролиться. Но ночью дракон запланировал себе другие дела.

Он вылетел из пещеры с соблюдением всех мер предосторожности за час до заката. Дождь только-только начинался. К моменту атаки видимость по вертикали должна была снизиться до пятисот маэрских ярдов. То, что надо: никто не увидит угрозу с неба.

Дракон без спешки облетел строй кораблей. Видеть он их не мог, даже драконьим глазам пелена дождя не поддавалась. Но потоки магии жизни чувствовались, осталось лишь отсортировать их по интенсивности. Вот тут и начались трудности.

То ли высота была слишком велика, то ли насыщенность воздуха водой портила дело, но Таррот не смог обоснованно выбрать цель, поскольку был не в состоянии отличить корабли по размеру. Создавалось впечатление, что по количеству людей на борту все они одинаковы. Такого, разумеется, быть не могло. Но и водная магия не давала отчётливого приоритета какой-либо цели перед другими. Ветер был слабым, сигнал от волн, разбивающихся о корпуса кораблей, по интенсивности сравним с шумом от дождя.

В драконьей системе обучения воинов воспитание терпения полагается одним из основных элементов. Дракон мысленно отложил атаку и поднялся на высоту восьми тысяч ярдов, пробив при этом облака. В свете заходящего солнца перспективы изменения погоды были ясны: дождю предстояло литься примерно часа четыре. Это означало, что атака состоится этой же ночью, но позже.

Дракон с теми же предосторожностями вернулся в пещеру. Ему осталось лишь ждать.

У пластунов не особо сильный дождь почитался за союзника. Часовые мёрзнут на посту, теряют бдительность, слышимость дурная, видимость и того хуже. Что может быть лучше плохой погоды?

На этот раз хорунжий Неболтай не участвовал в поиске лично. Он поставил задачу подчинённым и был уверен, что те её выполнят в меру своих сил и умений. Но действительность несколько разошлась с предположениями.

Семаков точно так же оказался обманут в надеждах. Понадеявшись на ловкость подчинённых Тихона, он ожидал рядового или унтера. Эти ожидания продолжали в нём жить, когда прибыл посыльный от пластунов и доложил, что «господин хорунжий с пленным ожидают». Но в момент, когда он вошёл дом, где размещался пехотный штаб, то увидел французского офицера в чине лейтенанта.

Тихон предупредил вопросы:

– Извиняюсь за своих храбрецов. Чай, не на базаре покупали: кого нашли, того и увязали.

– Да ты что, Тихон, Андропович, – не вполне искренне отвечал моряк, =янев претензии. Понимаю дело. Что ж, поговорим…

Для француза этот вечер (точнее, ночь) запомнилась кошмаром, в котором не предусматривалось пробуждение в своей кровати.

Для начала во время вечерней прогулки какие-то неизвестные устроили ему землетрясение в голове, которая так и продолжала болеть вплоть до самого утра. Рот офицеру заткнули его же шарфом, который оказался на редкость невкусным. Запомнить удалось немногое: дорога по потрясающе скверной местности (даже по русским меркам), здание с белыми стенами, комната с двумя свечами и некто, одеждой и манерами очень напоминающий свирепого казака. Впрочем, тот оказался не людоедом. Наоборот, незнакомец, который не взял на себя труд представиться, сначала избавил рот пленника от шарфа, а потом обнаружил некоторое знакомство с французским языком. Выразилось оно в толстом пальце, ткнувшем на стул, и в пожеланиях, произнесённых с ужасающим акцентом:

– Ici rester. Venir officier grand [20] Здесь сидеть. Прийти большой офицер ( искаж. фр.). .

Ожидание оказалось недолгим. Officier grand оказался капитаном второго ранга – в русских знаках различия лейтенант разбирался, – и заговорил он, как и подобает офицеру и дворянину, на хорошем французском языке.

– Назовите ваше имя, чин, должность и подразделение, в котором вы служите.

Пленный подумал, что воспитанный человек представился бы первым, но у него хватило ума не допустить эту мысль до языка.

– Поль Райяр, лейтенант. Командую вторым взводом в первой роте восемьдесят девятого линейного полка. – Тут француз слегка запнулся, но очень скоро нашёл нужное слово: – Командовал.