AlmaZa - Другая жизнь [СИ]

— Я слушаю вас, мадам Клотильда, — как бы ни была неприятна эта дама Беллоне, но она согласилась уделить ей время, чтобы удовлетворить своё любопытство.

— Ваше высочество, я пришла к вам с небольшой, очень незначительной просьбой. Ваша мать сказала, что я могу с этим обратиться к вам…

— Прошу вас, ближе к делу.

— Я хочу просить вас отпустить на время мою дочь Матильду от её обязанностей.

— Которые она и так-то не больно выполняет?

— Поймите, у девочки такой возраст, к тому же у нас сейчас возникли небольшие проблемы, из-за которых я и прошу отпустить её.

— Куда и как надолго?

— О времени я сказать точно не могу, а отправимся мы на Олтерн…

— Вот как? Вы отправляете её туда, где не любят феирцев, и хотите, чтобы я спокойно дала согласие на вашу просьбу. Нет уж. Потрудитесь объяснить мне, зачем ваша дочь туда поедет?

— Она поедет не одна. Её величество меня уже освободили от моих обязанностей фрейлины, поэтому-то и осталось только ваше согласие.

Беллона поняла, что из этой змеи, пожалуй, лишнего слова не вытянешь. Что-то здесь не так. Но как докопаться до истины? Может, спросить мать? Хотя, это будет напрасный труд. Веста так доверяет подругам, что никогда не станет интересоваться их проблемами — если они её о чём-то просят, она просто старается исполнить это.

— Поймите меня правильно. Я должна знать, насколько важны ваши проблемы. Через три дня я отбываю на Гигант и не могу остаться всего с двумя фрейлинами, это уронит престиж Феира в глазах общества.

— О, не волнуйтесь, ваша матушка уже послала за новенькими придворными девушками.

— Ах, так значит, все думают, что без меня уже всё решено! Так вот, мадам Клотильда, пока я не узнаю, с какой целью вы отправляетесь на Олтерн — Матильда останется при мне! Вы можете быть свободны.

Баронесса поклонилась и удалилась прочь. В душе Беллоны бушевал огонь. Ей так хотелось избавиться от этой Матильды, и вот, теперь, если она от неё избавится, то ту ждёт Олтерн, а её саму Гигант. И неизвестно, кому повезёт больше! Что же делать? Отпустить или не отпускать? И даже посоветоваться совершенно не с кем! Дора вряд ли будет иметь своё мнение по этому поводу, Габи буркнет что-нибудь вроде «пусть катится ко всем чертям» (и где она только набралась таких грубых словечек?) или, напротив, прикинув, что там, на Олтерне, сейчас её любимый, сделает всё что угодно, чтобы поменяться местами с Матильдой или просто пристроиться ей в компанию. Решительно, Габриэль вообще не стоит посвящать в эти события до тех пор, пока Беллона сама во всём не разберётся.

Одинокая, с душевными метаниями, принцесса направилась к Сержио. С одной стороны, она понимала, что неловко, и даже некрасиво советоваться на личные темы с молодым человеком, который в тебя влюблён, но с другой — он был единственным преданным и верным другом, всегда с трезвой головой и разумными действиями, из всех, кто остался во дворце. К своему облегчению, она нашла его в комнате вместе с Британикой. Брат и сестра видимо прощались перед тем, как маркиз уедет следующим утром. «Зачем я буду влезать в эту идиллию со своими проблемами? Лучше присоединюсь к их беззаботной болтовне и отвлекусь от того, что меня тяготит». Таким образом, принцесса так ни с кем и не поделилась своей проблемой, но зато непринуждённо провела время, подготовив себя к самостоятельному принятию решения.

Опечаленная отъездом Сержио и успевшая попрощаться с ним лишь мимоходом, всё двадцать восьмое июля принцесса Феирская выслушивала упрёки матери, что она не может с пониманием отнестись к чужим проблемам, а, возможно, и бедам. Веста уверяла, что у баронесс фон Даберлёф на Олтерне дальние родственники, опять же, с их слов, и они не могут не поехать туда, и не решить семейные трудности. Беллона, выведенная из себя, в конце концов, согласилась отправить куда подальше Матильду с её мамашей. Она решила, что если не будет ставить препятствий другим, то и ей судьба улыбнётся и всё станет получаться легче. Девушка посчитала, что если завтра они отправятся на Олтерн, то в это же время оттуда как раз уедут рыцари на Северную Луну. Стало быть, завидовать нечему. Пусть развлекаются там, как хотят! Ей и самой осталось два дня на сборы, а в день отъезда ей предстоит ещё познакомиться с двумя новыми фрейлинами. Ну что за жизнь! Сплошная суматоха. Позлившись ещё немного, Беллона внезапно улыбнулась и умиротворённо пригласила на прогулку Габи и Дору. Девушки уединились в аллеях розовых кустов. Принцесса подумала, что все эти неурядицы и суета — это то, чего она так долго ждала. Теперь ей совсем не до меланхолии и уныния, из которых даже виконтесса Леонверден стала потихоньку выходить. Главное только, как можно дольше продержать от неё в тайне, куда упорхнула Матильда, тогда всё будет замечательно. Их ждёт встреча с Энжел, замечательной подругой, которая окунёт девушек в мир, полный чего-то нового и немыслимого, того, что так хвалила мадам Рул. И до этого момента оставалось каких-то два дня…

Мадам Рул занялась тем, что нашила немного новых нарядов для принцессы и её подруг. Юбки в них были уже, прямее, без кринолинов. Платья более подходили для лета и прогулок при жаркой погоде. Пышность рукавов отсутствовала, а длина останавливалась на локтях. Вырез открывал теперь не только грудь спереди, но и спину сзади. Габриэль пришла в восторг от этих одежд, Дора, поначалу, чувствовала себя в них неуютно, но, взяв пример со второй виконтессы, решила воспринять это, как изменение в положительную сторону. Беллона же вновь окунулась в тот день, когда надела костюм фрейлины Энжел, чтобы отправиться на бал-маскарад. Конечно, те наряды были ещё более откровенными, но в этих платьях в приличном обществе принцесса тоже бы щеголять не стала. Исключение она собиралась сделать только для Гиганта. Раз уж там так полагалось ходить, то выбора не было — стоит уважать чужую культуру. Впрочем, Энжел, приезжавшая на Феир, мало заботилась о том, что принято здесь и не единожды шокировала обитателей дворца своей полуобнажённой грудью или ногами, которые были видны почти до бедра. В чём Беллона не могла отказать своему новому образу, так это в удобстве. В этих платьях не было душно, тесно или неудобно. Узкие сверху, облегающие бёдра юбки расширялись книзу, позволяя делать свободный шаг, а лёгкая ткань не утомляла и не заставляла всё время приподнимать её и носить.

Тридцатого числа всё было готово. Три экипажа, окружённых гвардейцами, стояли у главных ворот. Все три девушки, а с ними и мадам Рул, не показывали ни королю, ни королеве, какие платья они взяли с собой и собираются носить на торжестве, на которое едут. Габриэль при этом ещё уверяла, что как только они окажутся на Гиганте, она сделает своему самому красивому платью точно такой же разрез посередине юбки, какой был у Энжел. Беллона не стала возражать, зная, что как только Габи окажется вне досягаемости для родителей, она станет неуправляемой. И будет просто счастьем, если она не попытается опять пуститься в те же приключения, от которых её еле уберегло на Вермаше.