AlmaZa - Другая жизнь [СИ]

— Боже, ты всё об этом! Нет, нет, и ещё раз нет! Забудь! Это я совершила ошибку, а не ты. Так не бери пример с меня, посмотри на Дору, Аделину. Они хлопот и угрызений совести не знают. И вряд ли есть что-то такое, в чём бы они раскаивались.

— Это как повернуть. По мне, так тебе теперь хотя бы есть, что вспомнить.

— Вечная дилемма: что лучше — сожалеть о содеянном или не сделать и жалеть об упущенной возможности!

Подруги замолчали. Обе глубоко задумались. Кто был в более выигрышном положении? Та или другая? Как всегда, первой не сдержалась Габриэль и снова заговорила.

— Белл, ну, может, хотя бы, поищем твоего водяного?

— Это исключено. Я хочу навсегда сохранить от себя в тайне, кто это был, тогда снова, как и на бал-маскараде в Риджейсити, вроде ничего и не было. Если я решила, что Дерек — мой единственный, так тому и быть!

— Хватит! Белл, хватит обманывать себя и окружающих! Что это за бред: «Я его не видела в лицо, значит, его не было. Я не знаю, как его зовут, значит, его не было». Ты так добрую сотню переберёшь, а будешь из себя всё невинного агнца строить!

— Я не строю из себя невинного агнца, просто… просто мне стыдно! Да, я ужасно поступила и жалею об этом! Мне неприятно от собственной слабости, оттого, что я не устояла.

Виконтесса обняла подругу. Ей вспомнилось всё, что ей открыли этой ночью. Любовь бывает разной, духовной и телесной. Именно об этом Габи и стала говорить Беллоне. Та постепенно успокаивалась и всё с большим интересом слушала.

— Так неужели я могу любить сразу нескольких мужчин?

— Я тоже так подумала этой ночью, — рассмеялась виконтесса, — но мне объяснили, что сердцем можно любить только одного, и это является истинной любовью. А тело, оно создано природой, ей оно и подчиняется. А она требует иногда удовлетворения, в виде любви плотской.

— А я-то думала, что человека со всеми его потрохами создал Бог! Габи, тебе не кажется, что мы просто залезли туда, куда не следовало. Мы здесь чужие, мы не понимаем здесь ничего, даже самих себя. Это не наша среда, не наш мир. Нас другому учили и по-другому воспитывали. И сейчас у меня одно желание — быстрее расправиться завтра со свадьбой герцога и вернуться домой. Я думала отдохнуть здесь, а на деле так устала!

Церемония бракосочетания началась рано утром. Жених и невеста долго выполняли какие-то таинства в главном зале дворца: читали молитвы, одаряли друг друга талисманами и подарками, принимали советы и наущения родственников. При этом должны были присутствовать все гости. Беллона оказалась в первых рядах рядом с Энжел, поэтому смогла хорошенько разглядеть двадцатидвухлетнюю невесту. Антуанна была дородной, кровь с молоком: пышногрудая, с широкими бёдрами, круглолицая и румяная. В общем, пышущая здоровьем сельская дворянка. Видимо, она всю свою жизнь провела где-то далеко от королевского двора, потому что придворные девушки себе таких габаритов не позволяли. Одета она была в чёрную тунику с голубым поясом, шитым золотом. В этом она выглядела довольно-таки аппетитно, но на любителя.

Жениха Беллоне удалось рассмотреть ещё прошлым вечером. Собрав всех своих фрейлин, она направилась гулять по тем тропинкам, которые точно запомнила, но, видимо, снова пересекла где-то границу женской и мужской части, то есть садов дворца Раморы (он был назван в честь основательницы рода Биг — дочери Богини) и садов дворца Тритона. Девушкам встретился герцог Эдгар, который был навеселе по случаю прощания с холостяцкой жизнью, или уже вдовецкой долей, как знать? но совершенно одинок. Каролина что-то ляпнула о мальчишнике, за что её потом корили все спутницы. Тут всё и понеслось. Брат королевы не знал, что такое мальчишник, а когда ему худо-бедно объяснили, что это такое, попросил составить компанию его забавам, которые сейчас начнутся. Выбрав для развлечения жмурки — на первый взгляд безобидную игру, которая даже рассмешила девушек, заинтригованных, как будет смотреться сорокалетний мужчина, с повязкой на глазах и спотыкающийся на каждом шагу — Эдгар оказался на удивление ловким и проворным. Он перещупал всех девушек, бедную Дору вообще доведя до слёз, а Аделину до того, что она влепила ему смачную оплеуху и убежала. Оставшиеся три потеряли друг друга из вида, так как к тому времени уже совсем стемнело. Досталось, как всегда, Беллоне. Герцог нашёл её, схватил и начал нагло домогаться, склоняя ко всякого рода непристойностям. Принцессе было ужасно неприятно и даже противно от этого мелкотравчатого бабника, который даже перед своей свадьбой лезет под чужие юбки! Вне всякого сомнения, она бы от него не отделалась, если бы не подоспевшие стражи, которые хоть и подчинялись только королеве, всё же женские права и вольности ставили выше мужских. Неприязнь к брату королевы от этого не прошла и Беллона, воссоединившись с Габи и Каролиной, которая и привела стражу, добралась до кровати с неприятным осадком. Уже сомкнув глаза и видя сны, в её голове всё крутилось: «Домой, домой, подальше отсюда».

И сейчас, стоя на месте почётной гостьи, Беллона не испытывала ничего, кроме скуки и раздражения. Ради Энжел она старалась улыбаться, чтобы не обидеть подругу, все эти дни так старавшуюся показать родину с лучших её сторон. Не её была вина, что Гигант не угодил феирским девушкам, поэтому её и не огорчали жалобами и выговорами. Планеты и их жители были слишком разными (если не считать наследника Феира с его друзьями, которые ничего против Гиганта и его традиций не имели).

Первая торжественная часть завершилась. Гости высыпали из помещения наружу, не выпуская из центра наречённых, и направились к средствам передвижения, чтобы ехать к храму Великой Богини. Все были, кто на чём: кареты, открытые повозки, верхом на лошадях или даже верблюдах, колесницы, запряжённые мулами, ягуарами, рысями. Но самый великолепный экипаж был, конечно же, у жениха с невестой — огромный слон, а на его спине шатёр, украшенный гирляндами цветов и покрывалами, расшитыми золотом и драгоценностями. Он двигался медленно, вальяжно, словно осознавал свою значимость на празднике, в котором принимал участие. Торжественная процессия тронулась. Ей предстоял небольшой путь, но, учитывая медлительность слона с женихом и невестой, он должен был занять часа два. Беллоне полагалось почётное место рядом с Энжел, верхом на великолепном жеребце, но в связи с её состоянием, открывшимся буквально накануне, девушка поехала в карете со своими фрейлинами, благодаря чему те оказались не в самом хвосте свадебного картежа, а в самом центре событий. Впрочем, кроме Каролины это мероприятие уже никого не волновало. Аделина и Дора изначально объединились во мнении, что это место развратно, тем более всё здесь нарушает заповеди их религии, а старшая маркиза была весьма набожна и веровала только в одного Бога. Младшая же Итали находила откровенность и раскованность в общении пикантной, но никак не греховной. Габи могла бы горячо ответить согласием на это, если бы они с Беллоной не зашли так далеко в своих философских рассуждениях и окончательно ни запутались, что правильно, а что нет. Теперь они обе чувствовали себя потерянными и смешно выглядящими на этом празднике опытных и знающих людей.