Madarao - Люсиль из Мартейны

— Учту Ваши пожелания, — Комлер кивнул. — Если моя помощь более не требуется…

— Можешь идти, — кивнул Принц.

Секретарь вышел, так что в зале остались лишь Юлиас и Люсиль.

— Сколько? — спросил Принц.

— Приблизительно, тридцать две минуты.

— Почему так долго? Ты выдержишь?

— Это лишь промежуток времени, по истечении которого противоядие начнет действие. На то, чтобы полностью вывести токсин из организма, уйдет от двенадцати до двадцати часов — в зависимости от степени поражения.

— Прекрасно, — Принц беспокойно провел руками по волосам.

— Давайте вернемся…

Все вокруг смазывалось, становилось нечетким. Люсиль чувствовала, как постепенно теряет зрение и слух одновременно. Она видела впереди узкую спину в черном сюртуке, маячившую в зеленом мареве, и медленно шла следом. Каждый вдох причинял боль, и внутри все будто разрывалось. Но девушка молчала, сохраняя свое обычное выражение лица.

Вот, наконец, ее комната. Люсиль вздохнула и села на кровать, непослушными руками пытаясь снять сапоги. Они уплывали куда-то в сторону, вместе с ее телом.

— Я помогу, — Юлиас, оказывается, был рядом. Девушка проваливалась в беспамятство, с трудом заставляя себя сохранять сознание.

— Вы с ума сошли, Ваше Высочество, — она услышала свое возмущенное шипение. Как будто со стороны, она видела, как пытается оттолкнуть руки Принца, но это плохо у нее получалось.

Самые ненавистные моменты ее жизни — это моменты бессилия.

— Ты что… плачешь?..

Она не знала, плачет она или нет. Она злилась на себя, и эта злоба не давала ей провалиться в пустоту. Юлиас снял с нее сапоги и попытался помочь улечься в кровати. Люсиль собрала последние силы и, оттолкнувшись ногами, смогла доползти до подушки.

— Камень, — с трудом выдавила она из себя, положив руку на сумку. — Серо-зеленый, в красную полоску…

Принц кивнул и присел рядом. Осторожно расстегнув пояс, он порылся в сумке и нашел то, что просила девушка. Он положил камень ей в ладонь, сжав своей рукой ее холодные пальцы.

— Хорошо… Так дело пойдет… быстрее…

Она чувствовала, как мир вокруг ускользает, проваливаясь в мутный зеленый туман.

Это не конец. Она проснется. Она всегда просыпается…

Она проснулась около полудня. Запах горячего обеда дразнил ноздри, одновременно вызывая легкую тошноту где-то внутри. Люсиль тяжело села, хмуро уставившись на тарелки с едой. Шторы были чуть приоткрыты — девушка видела, что погода за окном сегодня полностью соответствует ее состоянию. Было облачно и, кажется, грозился пойти дождь.

Вставать не хотелось, но голод победил лень. Аромат хрустящего пирога с мясом мог поднять на ноги даже мертвых, что уж говорить о Люсиль. Девушка с аппетитом принялась за еду, потирая замерзшими босыми ногами.

Раз она жива — противоядие подействовало. Во всем теле ощущалась неприятная слабость, но это обычные последствия отравления. Сейчас ей нужно всего лишь ждать результатов допроса, после чего определится дальнейший план действий.

Комлер не заставил себя долго ждать. Едва девушка покончила со всей едой, как в комнату постучали.

— Да, — лениво откликнулась ведьма, задумчиво глядя на свои сапоги.

— Доброго дня. Рад видеть, что с Вами все в порядке, — секретарь, как всегда, плотно прикрыл за собой дверь.

— Ужасно выглядите, Комлер — не лучше меня, я думаю. Бессонная ночь?

— Мне удалось поспать около трех часов, — мужчина улыбнулся, сложив, как обычно, руки за спиной.

— Полагаю, все были бы счастливы, если б Вы вовсе не нуждались во сне, — фыркнула Люсиль.

— Иногда я склоняюсь к схожему мнению, — кивнул Комлер. — Принц очень беспокоился за Вас. Он был с Вами, когда я пришел за ним. Сказал, что следил за Вашим дыханием, и приказал слугам принести все имеющиеся средства, способные помочь Вам. Но, кажется, Вы успешно справились сами.

Девушка вздохнула.

— Он слишком мягок для будущего Императора. Простите за дерзость, Комлер, но это именно так.

— Вы плохо знаете Его Высочество, — мужчина широко улыбнулся. — Несомненно, Юлиас испытывает к Вам симпатию, и Вы судите его лишь за то отношение, которое он к Вам проявляет.

— Возможно, — Люсиль пожала плечами.

— Впрочем, я зашел к Вам не только с тем, чтобы узнать о вашем самочувствии. Допрос Жаклин прекратили лишь час назад — она потеряла сознание и пока не может приходить в себя дольше, чем на несколько минут.

— Что-нибудь выяснили?

— Ничего, — Комлер развел руками. — Она клянется памятью своих родителей, что ни о чем не знает. Мы применили все доступные нам способы — учитывая, конечно же, Вашу просьбу.

— Родня, близкие?..

— К сожалению, у девушки никого нет. Ее родители умерли довольно давно, иных родственников она не имеет. Мужа, ребенка или любовника у нее также нет — мы все проверили.

— Значит, моя очередь.

— Верно. Именно поэтому я здесь.

— Мне нужно поговорить с Императором.

— Простите?..

— Я могу с ним поговорить, Комлер?

— Примерно через полчаса у Его Высочества состоится важное совещание. Сейчас он свободен, — секретарь внимательно посмотрел на девушку.

— Мне хватит и пяти минут. Только сапоги надену — и сразу пойдем…

Они прошли в Императорское крыло, миновав многочисленную стражу. Комлер ни о чем не спрашивал. Постучав в дверь, секретарь тут же произнес:

— Это снова я, Ваше Высочество.

— Входи. Мы все обсудили менее двадцати минут назад, что…

Тут Император поднял взгляд от бумаг и заметил Люсиль. Девушка опустилась на одно колено, выражая свое почтение.

— У меня сейчас совещание. Что ей нужно, Комлер?

— Полагаю, она сама сейчас Вам об этом расскажет, — секретарь выпрямился, напряженно глядя в суровое лицо Императора.

— Говори. Только быстро, — Галлах нахмурился, но кивнул. Ведьма встала, по-прежнему не отрывая взгляд от пола.

— Вы уже в курсе о Жаклин, Ваше Высочество. Допрос не помог, а потому я вынуждена буду применить магию. Вероятно, девушка подверглась заклинанию, подчиняющему сознание. То есть, она может быть невиновна. Моя магия действует верно, но разум Жаклин будет разрушен. Иными словами, это убьет ее.

— Ты… волнуешься о жизни какой-то служанки, в то время как на кону жизнь моего сына? — Император наклонился над своим столом, с яростным изумлением глядя на Люсиль.

— Я говорю о том, что погибнет невинный человек.

Галлах встал, продолжая с непониманием смотреть на ведьму.

— Юлиас — мой единственный сын. Мой любимый сын, мой наследник. Без разницы, скольким придется умереть за него. Не важно, будут они виновны или невиновны в своих преступлениях. Мне все равно, даже если ты принесешь ради моего сына в жертву тысячи жизней — главное, чтобы это спасло его, — он отчетливо произнес каждое слово.