Madarao - Люсиль из Мартейны

— Переживу, как и все остальное.

Инни подхватила ее под локоть здоровой руки и потянула в сторону пустого дворика, уютно расположившегося меж соседними домами.

— Поговорим там, дабы не привлекать внимания.

— Каринн, мне нужно уезжать, — твердо произнесла девушка, не сдвинувшись с места. — Это приказ Императора.

— Вот прямо сию секунду? Это не займет много времени, обещаю.

Люсиль раздраженно выдохнула и направилась вместе с девушкой во дворик. Они остановились рядом с высоким раскидистым деревом, ствол которого примерно посередине раздваивался. Городской вид хоча — тут же про себя определила ведьма.

— Сегодня утром объявили, что Принц вновь здоров. Твоих рук дело, верно?

— Ты спрашиваешь, уже видя ответ.

— Но я все еще не знаю, что именно происходило все это время. Я места себе не находила, когда стало известно, что ты так и не вернулась из замка… Я догадывалась, что ты еще жива, лишь потому, что тебя не было в списке казненных за все последние дни!

Каринн говорила это возмущенным шепотом, с укором глядя в глаза подруги. Люсиль с непроницаемым лицом смотрела в ответ.

— Я не могу говорить о том, что произошло. Я вылечила Его Высочество — это ты знаешь. Я жива и почти здорова — это ты теперь тоже знаешь. Во избежание разных слухов — и дабы не привлекать внимания ненужных личностей — я должна до заката покинуть город. Вот и все.

Каринн устало поправила капюшон и отвела взгляд в сторону, наблюдая за людьми, проходящими вдоль дороги.

— Я бы даже не узнала, что ты жива, не побеспокоившись обо всем заранее. Доверенные люди сообщили мне, что видели тебя выходящей из замка. Я сразу поняла, куда ты направишься. Конечно, ты не подумала о том, что кто-то может переживать за тебя…

Горькая Инни замолчала, поджав дрогнувшие губы.

— Прости, — после паузы произнесла ведьма.

— Что толку с твоих слов — ты привыкла жить по своим правилам, Люси, и в этих правилах нет места для посторонних. Я называю тебя подругой, осознавая, что для тебя это не так.

— Инн…

— Не хочу ничего слышать, — Каринн помотала головой. — Лучше скажи, куда ты теперь отправишься?

— Пока не знаю. Я хотела задержаться в Мууре подольше, но приказ Императора смешал все планы.

Когда она говорила это, перед глазами отчетливо встал образ ее обезображенной руки.

— У меня есть для тебя информация, способная повлиять на дальнейшее решение. По слухам, к северу отсюда лютует одна ведьма — кажется, действует открыто, привлекая к себе внимание. На следующей неделе отряд рыцарей отправится в те края с проверкой. Думаю, в ближайшее время тебе не следует появляться там, дабы не навлечь на себя неприятности.

— Конкретнее, что за место? — Люсиль спросила это, будто бы просто уточняя, хотя внутри нее все напряглось.

— Село Малые Чигуши. До него довольно сложно добраться, — пожала плечами Каринн.

— Знаю, я как-то была неподалеку, хоть в Чигуши и не заезжала. Буду держаться подальше от этого края, спасибо. Это действительно было полезно.

Инни горько усмехнулась.

— Я всегда готова тебе помочь, ты же знаешь.

Ведьма молча кивнула.

— Не буду больше тебя задерживать. Обещай, что будешь беречь себя.

Каринн вновь обняла ее. Люсиль вздохнула и вместо ответа лишь ободряюще похлопала подругу по спине.

Махнув на прощание, ведьма быстро направилась в сторону конюшен. Лицо Инни дрогнуло, но она нашла в себе силы улыбнуться, глядя вслед хрупкому силуэту девушки.

Люсиль выехала через Северные ворота и направилась прямиком в сторону Малых Чигуш. До самого заката она скакала без остановки, так что вечером порядком уставшая Алли сверлила свою хозяйку сердитым взглядом. Следующие пару дней прошли в такой же спешке, пока наконец Муура и близлежащие к ней северные деревни не остались далеко позади. Ведьма заранее свернула с большака, так что теперь они с лошадью пробирались по безлюдным узким дорогам и тропам.

На четвертый день пути, после полудня, девушка наконец решила ненадолго остановиться и отдохнуть. Березовая роща, наполнявшаяся мягким августовским светом, уступала место хмурому ельнику. Здесь протекала небольшая речушка, в изгибе образуя крохотное озеро, больше напоминавшее огромную лужу. Берега этого озера были глинистыми и весьма покатистыми. Ведьма пощупала глину рукой и удовлетворенно кивнула, после чего решение о ночевке было принято окончательно.

— Алли, сегодня отдыхаем. Вернее, ты отдыхаешь, а мне надо поработать…

Люсиль расседлала лошадь и, похлопав по крупу, отпустила пастись на ближайшую поляну, заросшую жывянкой. Выбрав место под сенью деревьев, ведьма расстелила на земле свой плащ и уложила на него сумки. Потянувшись как следует, она уперла руки в бока и деловитым взглядом окинула окрестности, после чего недовольно уставилась на небо. Неприятные серые облака медленно наползали с юга, но нельзя было сказать наверняка, прольются ли они дождем сегодня или же только завтра. Погрозив в воздухе пальцем, девушка принялась разводить костер, выбрав место под самыми густыми ветвями ельника. Назойливые комары не давали даже вдохнуть толком, пока ведьма не бросила в огонь несколько пучков высушенного калабриса.

Усевшись на плащ, девушка достала еду из сумки и принялась неторопливо разжевывать вяленое мясо. Все припасы Люсиль предусмотрительно собрала в Имперском замке — полная служанка под руководством Комлера принесла ей все, что она попросила. В воздухе все еще стояла жара, но дышать становилось будто бы легче. Легкий ветерок приятно обдувал лицо, и в самом его аромате ведьма чувствовала приближение осени. Листья берез мерно колыхались, и речушка почти беззвучно бежала куда-то вглубь леса. Даже костер, кажется, потрескивал значительно тише, чем обычно. Люсиль глубоко вдохнула и прикрыла глаза.

Она толком не знала, что такое скверна. В ее книгах ничего об этом не было, а единственные редкие упоминания встречались в нескольких записях, которые она обнаружила во время своих странствий. Из этих записей становилось ясно, что скверна поражает лишь магических тварей или же магов, и она смертельна. Недавний случай с медведем ставил под сомнение первое утверждение, но никак не второе.

Ведьма закатала рукав и принялась внимательно разглядывать руку. Повязки она сняла еще вчера вечером — в них, она убедилась, нужды не было. Раны затянулись сразу же, как она тогда использовала лечебный камень, но все еще продолжали болеть. Испещренная витиеватыми узорами кожа казалась онемевшей, а пальцы плохо слушались девушку. Припухлость спала, и теперь скверна более напоминала безобразные шрамы, нежели выступающие сосуды.