Сергей Тимофеев - Как Из Да́леча, Дале́ча, Из Чиста́ Поля... [CИ]

- И что же?..

- А то, что у кого Авось с Небосем в дружках ходят, тому лучше дома сидеть.

- Подумаешь... - Алешка только плечами пожал. - Я уж и сам решил, не взять его силой. Хитрость в задумке имею.

- Да ну? И какую же?

- Какую, какую... Выбрать дерево побольше, к нему и подманить. А как подойдет, так чем хочешь его - то ли стрелкой, то ли мечом. Дубиной можно... Чем хочешь, сверху-то. Он, чай, по деревьям лазать-то не умеет.

- А ты - умеешь...

- Умею.

- Хорошо задумал. Что только делать-то будешь, как увидишь - стрелки твои от шкуры его, ровно от камня, отскакивают? И меч, и дубина - все нипочем?

- Врешь... - недоверчиво протянул Алешка.

- Коли вру, так и отправляйся себе. Дубину не забудь, авось пригодится.

- На месте найдется, чего с собой тащить, - хмуро ответил Алешка.

Сидят, молчат. Старичок в небо глядит, молодец веточку взял, землю ковыряет.

- Чем так сидеть, сказал бы чего, - не выдержал, наконец, Алешка.

- Сказочкой потешить? Будь по-твоему...

И поведал старичок Алешке, что жил во время оно колдун великий, Кедроном зовомый. Другого такого во всем свете не сыскать было... В общем, все рассказал, что Алешке и прежде слышать доводилось, только куда как интереснее и богаче. Солнце уж за полдень перевалило, когда старичок замолчал, а Алешке все мало - век бы слушал. Ан зачем? Что ему за дело до колдуна древнего?

- А дело тебе до него такое, - старичок будто в башку к нему залез, - что, сиди он тут перед тобой, так и сказал бы, что нет Скимену-зверю смерти, и никаким-то его оружием не одолеть.

Тут, Алешка, признаться, подрастерялся. Это что же получается? Понапрасну он словам этой самой... поверил? Это, выходит, не на подвиг она его подбила, а на смертушку лютую?

И так у него лицо вытянулось, что старичок не выдержал, захихикал.

- Да ты не тушуйся, добрый молодец. Коли уж привела тебя ко мне судьба, помогу. Не зря я тебе про Кедрона рассказывал. Он ведь что удумал-то, на тот случай, ежели доведется со Скименом на узкой тропке встренуться? Он прутик добыл, с дерева, что, говорят, на краю мира растет. И такова в этом прутике сила, - стегнешь им Скимена вдоль спины, тут-то он тебе и покорится. То есть, любого зверя, али птицу, там, к покорству привесть можно. Но только один раз. Потом - стегай кого, не стегай - ничего не выйдет. Хранится же прутик колдовской в тереме Кедроновом, в горах дальних. И, сказывают, добыть его, ох, как непросто!

- Чем же это - непросто? - Алешка любопытствует.

- Про то не знаю.

- Ну, хоть дорогу-то к терему ведаешь?

- И дороги не ведаю. Ни к чему мне.

- А кто ведает?

- У коня своего спроси, - недовольно буркнул старичок, и не поймешь - то ли взаправду совет, то ли надсмехается.

Помолчал Алешка, подумал, потом спросил:

- А правда, что у зверя сего лицо человеческое?

Старичок замер, а потом как прыснет!.. Задорно так, по-детски, хлопает себя ладонями по кленкам, и заливается. Глядя на него, Алешка поневоле сам улыбнулся.

- Да кто ж тебе такое сказал? Человеческое... Не всему верь, что люди плетут... Надо же, чего удумали... Зверь - он и есть зверь.

- Чего ж его к нам-то занесло? Жили себе, не тужили, ан вдруг - на тебе.

Старичок сразу перестал смеяться. Нахмурился.

- Не знаю, как и ответить... От стариков слышал, будто есть такая сила нездешняя, неведомая , и нет у нее обличья знаемого. Она, ну, как вода вроде, куда поместишь, тем и будет. Хоть снаружи человека, хоть внутри. Не мила ей ни правда, ни жизнь мирная, ложь и свара ей по сердцу, коли есть у ней сердце-то. И ни одному богатырю, даже самому сильному, с ней не совладать, кроме как всем миром навалиться...

- А может, супротив нее тоже прутик колдовской имеется?

- Имеется, Алешенька. Только он вовсе не колдовской, и не в тереме колдовском спрятанный, а вот тут... - Старичок постучал себя пальцем по левой стороне груди.

Алешка невольно опустил глаза. У него на кольчуге, на том самом месте, куда старичок ткнул, бляшка круглая. Потер ее на всякий случай, мало ли...

- Эх, ты, - старичок ему. - Не об том думаешь. Коли завелась внутри, ничем ты ее не возьмешь. И доспех твой тебе от нее не защита.

- А что же защита?

- Живи по совести - вот и весь сказ. И тебе защита будет, и людям.

Совсем голову задурил. Тут бы со зверем справиться, а он еще силу какую-то неведомую приплел. Мне-то чего об ней беспокоиться, нешто я не по совести живу? Ничего, видать, больше путного не скажет. Хоть и погостил ты, Алешка, всего ничего, ан пора и честь знать.

- Спасибо тебе за то, что накормил, - встал и поклонился до земли. - За слова твои, за то, что уму-разуму научил. Только негоже мне у тебя засиживаться. Так ли сложится, али эдак, подамся в горы дальние, в терем Кедронов. Все одно пропадать.

- Коли пропадать собрался, - старичок отвечает, - так и нечего за сто верст мыкаться. Возьми, вон, да об камень и убейся.

- Нет, - Алешка говорит. - Мне твой камень не нравится. Неказистый какой-то. Я себе другой приищу.

- Ну, ищи, ежели охота, - пожал плечами старичок. - Давай, сумку-то. Соберу тебе кой-чего с собой. Кто ж его знает, когда ты этот самый свой камень отыщешь. А то, пока ищешь, не ровен час, с голоду помрешь.

- Сам же сумку с коня сымал, откуда ж я знаю, где она? Конь - вон он, а седло и прочее куда задевал?

- Вон лежит, забирай. Седлай пока.

Оседлал Алешка коня, старичок ему припасов собрал немного, дал мех с водою свежей. Забрался молодец в седло, а куда путь держать - не знает.

- Сам не ведаешь, подсказал бы хоть, у кого спросить про горы Кедроновы, - буркнул, забирая в руку поводья.

Улыбнулся старичок, к удивлению Алешкину с конем перемигнулся, хлопнул по крупу, да и отвечает:

- Не к чему спрашивать. Коли не свалишься, так вскорости там и окажешься. Удачи тебе, ежели пропадать раздумал.

Только шаг назад сделал, дрожь прошла по конскому телу. Заржал, на дыбы встал, - едва-едва Алешка оземь не грянулся, - прянул по земле, а там... Показалось молодцу, будто уходит из глаз земля, будто он уже над лесом стоячим оказался, парит, аки птица. Глаза закрыл, уже не в узду вцепился - шею конскую обеими руками обнял, дыхание сбилось... Только вдохнул, так сотрясло, - снова едва не вылетел. То есть нижней-то половиной поначалу вылетел, а потом опять ка-ак обратно в седло шмякнется!..

И пошло: то вылетит, то шмякнется, то вылетит, то шмякнется. Уж кого только в голос не вспомнил, не помогает - вверх-вниз, вверх-вниз... Вот потеха будет, ежели углядит кто, как он скачет. Тогда в город родной лучше не показываться. Да что там в город - на краю земли не спрячешься, насмешками изведут.

...Долго ли, коротко ли, это так в сказке говорится. А для Алешки даже если и коротко, то все одно долго. Он, когда конь на трусцу перешел, мешком свалился. Ежели есть кто рядом - подходи да бери голыми руками. Тело болит все, ровно батогами лупцевали, особенно сзади. Будь в мехе не вода, а молоко, оно бы, наверное, в масло сбилось.