Илья Аведин - Злобный леший, выйди вон! [CИ]

- А вдруг там винные бесы, Фарсин? Вот ты же не знаешь наверняка, - сказал паломник. Хозяин помог ему спуститься тяжелым пинком.

Дубовая крышка погреба захлопнулась. Ворон каркнул в последний раз и взлетел. Пока Фарсин с работниками спускался в погреб, Сияна нашла на кухне записку.

Когда ворон взлетел, она выбежала через заднюю дверь, и на бегу произнесла слова, чуждые человеческому уху, отчего под ее ногами возник черный, с клубящимся дымом под копытами и струями пара из ноздрей, жеребец. В следующий миг Леший увидел, взлетевшего ворона, и черную тень, что скрылась, в роще за постоялым двором.

«Кто хотел уйти - ушел», - подумал он.

Хозяин леса вытянул руку вдоль саней, в ответ деревянные копья задрожали, радостно звеня наконечниками. Леший сжал руку в кулак, сконцентрировав все внимание на одном копье. Дрожь в санях утихла, лишь один наконечник еле заметно дрожал. Леший откинул руку назад, словно хотел метнуть камень, и древко ударилось о борт саней. Вместе с тем, как хозяин леса выкинул руку вперед, копье взвизгнуло и вылетело прочь.

***

- Да, странные ты вещи говоришь, - сказал и потянулся в седле мечник Полпути.

- Глаза не обманут. Все это видели. Бежит, бежит и хрясь! Прибила его рукой. А спустя миг закинула в рот.

- Боги! – воскликнул неподалеку мечник Зеленого Яра.

- Да, - продолжил мечник из Беззнаменовки, - много всякого она натворила. А все началось с того, что в главный дом молния попала. Мы все переполошились. Забегаем, а она лежит на кровати, как ни в чем не бывало. Словно и не было ничего.

- А вдруг, тебе это и в правду померещилось? Известно же, что гроз зимой не бывает, - заметил мечник Полпути.

- Всей деревне померещилось?

- А хоть и так.

- А дыра в крыше, прямо над кроватью наместницы? Это тоже померещилось?

Мечник Полпути пожал плечами и отошел к другой группе воинов, что обсуждали, возможна ли битва с Бокучаром, или нет.

- Дурак, - сказал ему в след мечник Беззнаменовки.

- А я тебе верю. В жизни ведь всякое может быть. Вот моя тетка говорила, что видела, как вдоль берега поганки, парень шел, а за ним следом русалки плыли. Она только крикнула ему, чтобы он обернулся, что беда за ним попятам. А он, что думаешь, взял и ушел с головой в воду. И русалки за ним, бултых, только чешуей и сверкнули.

- И ты дурак, - ответил он мечнику Зеленого Яра и отошел в сторону.

Мечник из Зеленого Яра остался один. Из-за врождённой мягкотелости, он частенько оставался в одиночестве. Должность мечника он получил от отца. Больше он сыну ничего не оставил. Грубый, суровый, местами злобный отец оставил мальчика на воспитание матери, отчего тот вырос порядочным толстяком, рыхлым не только снаружи. Поздно отец спохватился. Характер устоялся, жир улегся. Вот отец умер, и пухлый добряк оказался вынужден носить кольчугу и меч, а теперь и двигаться верхом. Но мечником он пробыл недолго – пика пробила несчастного насквозь, выбила из седла, и пригвоздила к холодной земле.

Лошади встали на дыбы, и попятились от трупа – толстяк погиб в тот же миг, как тело коснулось земли. Мечники, что духом послабее спешились и попрятались за лошадей, те же, что меч носят не просто так, достали оружие и завертели головами в поисках врага. Самые умные припали к земле. Следующая пика, прилетела откуда-то из-за солнца, и пронзила сначала лошадь, а следом и мечника, что за ней прятался, и прибила обоих к стене постоялого двора. Мечники ринулись в дом. Больше четырех десятков человек забежали внутрь, под удивленные взгляды наместников.

- Что происходит? – завопил один из них и тут же получил ответ на свой вопрос - последний мечник влетел в комнату нанизанный на пику. Еще живой он пролетел полкомнаты и остановился перед наместниками. Пика вонзилась в пол, у подножья стола, мечник упал на колени, испустил последний вздох и опустил голову на стол.

- Все от окон! – закричал глава мечников Зеленого Яра – первый, кто пришел в себя.

- Я вижу! Вижу его! Там на холме, под солнцем! Машет рукой вона, – закричал один из мечников.

- Его? Это один человек?

- Да, - ответил тот и вновь обернулся к окну, но больше ничего не увидел. Пика пролетела через голову самого зоркого мечника, задела плечо стоящего позади воина и рухнула на пол у ног наместника Полпути. От ужаса, что застрял в горле, наместник даже не пискнул.

Мечники смотрели на растерянных наместников, ожидая команд. Положение в свои руки взял глава мечников Зеленого Яра.

- Переверните столы и к окнам их. Скорее!

Наступило затишье. Мечники расселись на полу по углам залы. Наместники так и остались стоять на своих местах. Из ступора их вывел командный голос:

- Любезные, - обратился к ним глава мечников Зеленого Яра, имя которого Авдей, - что тут творится, не подскажете?

- А нам откудова знать, - пробубнил наместник, - мы, как и ты внутри сидим.

- А ты, что скажешь? – обратился Авдей к своему наместнику.

Никто не заметил этого «ты». Трупы снаружи и внутри уровняли в правах наместников и мечников. Каждый мечтал воспользоваться правом на жизнь.

- А где Сияна? – спросил мечник Беззнаменова. – Где наместница?

- Кто вы? – повторил Теодор Кительсон.

- Помогите, прошу, - сказала женщина дрожащим голосом. – На нас напали. Боги, мой супруг, кажется, погиб. Я… я не понимаю, что случилось, кругом столько крови. Вы поможете?

- Где на вас напали?

- Тут недалеко, - она указала рукой на деревья. - На дороге. Вы поможете?

- Вы сбежали оттуда?

Женщина упала на колени и закрыла лицо руками.

- Там все погибнут, если вы не поможете! – завопила незнакомка.

- Послушайте, - начал спокойным голосом Теодор Кительсон, - если нападение произошло на ближайшей отсюда дороге, значит, оно случилось глубокой ночью, ведь иначе вы бы не добрались сюда так быстро пешком. Тем более в этих замечательных красных сапожках. Или, быть может, я не заметил прекрасного скакуна, что проскакал по заметенным лесным тропкам? К тому же, почему вы решили углубиться в лес, ведь вернее было бы вернуться на дорогу и поискать помощи там?

Ученый встретился взглядом с женщиной. Бесстрастный взгляд шел вразрез с обликом обреченности, который она только что навела.

- Ну? – поторопил ученый.

- Я растерялась, не знала куда идти.

Теодор Кительсон наклонил голову и улыбнулся. Женщина поднялась. Печаль сменилась ехидной улыбкой. Гримаса казалась ядовитой.

- Что же, - сказала она, все с той же дрожью в голосе, которую ученый сначала принял за последствия страха, - тогда я тоже задам тебе вопрос. Ответишь – хорошо. Уйдешь на своих двоих.

- А если не отвечу? – с вызовом спросил Теодор Кительсон.

- Лучше ответь.

«Может у нее такой голос от холода», - подумал ученый.