Илья Аведин - Злобный леший, выйди вон! [CИ]

- Я понял, как желудь попал в землю, можешь не продолжать, - сказал Олег и присел на скамейку рядом. – Я думал ты больше не можешь понимать речи деревьев.

- Это больше похоже на невнятное бормотание, но при должном усилии, могу. Ты замученный. Тебе тоже не нравятся эти толпы людей?

- Да.

- Тогда посидим вместе. Знаешь, этот дуб многое повидал. Он сказал, что недавно тут переехали на телеге детеныша. Вашего, человечьего. Очень жаль. Этот мальчик часто сидел здесь, как мы с тобой и мечтал о чем-то.

- Тебе жаль человека?

- Конечно. Еще он сказал, что тот мальчик иногда забирался на самую высокую ветку, и оттуда подглядывал в открытые окна.

- И за кем он подглядывал?

- За дочкой хозяина. Ему нравились ее яблочки. Он сам так говорил. А вот ее мать ему не нравилась, он сказал, что тыквы он не любит. Странно это.

- Что?

- Тыквы вроде как больше, а значит лучше. Я думал, что вы так мыслите.

- Выходит, что нет.

- Олег.

- Да?

- Здесь пробегала толпа детенышей. Они сотворили какой-то обряд. Детеныши встали в кучку, и один из них пошел вокруг, держа в руках деревянную куклу, со словами коих я не упомнил, только самый конец.

- И какой был конец?

- «Наступает новый кон. Злобный леший, выйди вон!», - повторил Леший. – Жуткий обряд. Я уж решил, что они меня ищут. Но вместо этого они разбежались в разные стороны.

Олег рассмеялся.

- Почему ты смеешься?

- Это всего лишь детская забава. Не бери в голову.

- Если это забава, то почему леший оказался злобным?

- Так уж нас учат с пеленок. А вот и Тео, - сказал Олег, увидев ученого.

- Друзья, – помахал издалека ученый.

- Что такое? – спросили оба.

- Тут какой-то беспорядок творится. По рынку бегает толпа черностопцев и кого-то ищут, а по лавкам бегают стражники и ищут тех самых черностопцев. Я испугался, что вы можете быть причастны, но как вижу все в порядке. Что ты купил? – спросил он Олега, увидев бумагу в руке.

Олег протянул ее Теодору Кительсону. Тот пробежал глазами.

- Зачем ты оформил ссуду на чужое имя?

- Переверни.

Теодор Кительсон прочел то, что было на обратной стороне.

- Решительно не понимаю. Ты написал стих на чьей-то ссуде?

- Давай позже, хорошо? - сказал Олег, когда увидел появившегося возле лавки кузнеца Зурала с толпой вооруженных людей. – А сейчас нам лучше покинуть город.

- Это связано с ними? – спросил ученый, указывая на знакомых Олега.

- Просто я не люблю толпы людей, - сказал Олег.

- Согласен, - подтвердил Леший.

- Тогда не будем медлить. Как-то черностопцы на нас странно смотрят, или мне кажется?

Город друзья покинули не сразу: сначала им пришлось ознакомиться со всеми закоулками торгового района Радольска, прежде чем удалось добраться до гостиного двора. К полудню они погрузились в телегу и под рассказ Теодора Кительсона о фальсификации девичьей душицы на местном рынке отправились прочь из города.

Они покинули богатые улицы Радольска, где Олег впервые увидел дома собранные целиком из камня, и поехали через грязные одноэтажные деревянные окраины. В одном из дворов группа местных жителей водила хоровод, возле деревянного идола. Олег не узнал в нем ни одного из известных ему богов.

- Тео, ты знаешь, кто это?

- Нет. Полагаю, подмастерья. Может чернорабочие.

- Я про идола.

- Ах. Должно быть, какой-то местный божок.

- Хочешь, сказать, что у них здесь свой бог?

- Возможно. Я всегда думал, что боги рождаются в грязи и нищете. И пусть им приписывают всевозможные подвиги и чудеса, благодаря которым они обретают богатство и славу, но бог всегда должен появиться из грязи и нечистот. Так уж повелось, что во дворцах богов не выдумывают. Там их лишь подхватывают и превращают в своих покровителей.

- Почему?

- А зачем выдумывать бога тому, кто уверен в том, что завтра будет сыт?

- Не знаю. Может, чтобы не боятся смерти?

- На полный желудок никто не думает о смерти. А если такая мысль все же проберется в праздный ум, то несколько кружек вина ее прогонят в дальние уголки души.

- Хотел бы и я так.

- Тебя не устраивает наша жизнь? Разве тебе скучно?

- Нет, но хотелось бы немного той скуки, которая одолевает князей и вельмож.

- Быть может когда-нибудь. А что с тем стихом? В той суматохе, ты так и не разъяснил мне, откуда ты его взял.

- Его мне рассказала гадалка.

- Ты что, потратил часть нашего серебра на гадалку?

- Да.

- Скажи, что не больше одной монеты.

- Пять.

- О, пустая твоя голова! Они же все жулики и шарлатаны. Зачем?

- Я хотел убедиться, Тео. И знаешь ли, я думаю, что она смогла бы пересказать любимую песенку твоего деда.

- Во-первых, то была считалка, а во-вторых, с чего ты это взял?

- Она многое знала.

- Дай угадаю, она сказала что-то вроде того, что твоя душа не может найти покоя, или скорее то, что недавно ты столкнулся с выбором. Так? Они всегда говорят такие вещи, которые можно истолковать и так и этак, в итоге ты сам подстраиваешь случившееся с тобой под ее слова.

- Да нет, все было не так. Она действительно многое знала.

- Ого. И что она знала?

- Она знала, что я приехал с юга.

- Это можно узнать от…

- Ты думаешь, что ее люди следят за въездом – я тоже так решил. Затем она рассказала о нашей проблеме с князем. Ты скажешь, что у нее могут быть люди и во дворце, и я об этом подумал.

- А вот тут нет – я не подумал, что у нее есть засланные черностопцы при дворе. Их туда на арбалетный выстрел не подпустят. Разве что среди конюхов может найтись один такой. Но любые слухи ползут по городу быстрее, чем крысы по ночным улицам, так что, тут нечему дивиться. Это все?

- Далеко не все, Тео. Самое интересное впереди. Готов?

Ученый внимательно выслушал Олега, после чего сказал:

- Крайне интересно.

- Вот и я о том же.

- Ведьма открыла дорогу в бездну? И что такое черное солнце?

- Я не знаю. А этот стих, что ты скажешь по его поводу?

- Никогда не питал любви к стихам именно из-за того, что в них все сказано вскользь. Вечно поэты ходят вокруг да около. Стих гадалки превзошел все те стихи, что я слышал раньше в своей неопределенности.

- Черное солнце, черное солнце, - повторил сзади Леший. – Это ли не тот момент, когда луна становится перед солнцем?

Олег и Теодор Кительсон переглянулись.

- Очень может быть, - сказал, Тео. – Были бы у меня звездные карты, я бы мог сказать, когда будет этот день.

- В день первого снега, - вновь удивил Леший друзей своей осведомленностью.

- Откуда ты это знаешь, дорогой хозяин леса?

- Мы заранее знаем, когда наступит этот лень. Под затмением мы отмечаем праздник. Лешие покидаю далекие леса, и собираются под ветвями Отца. Только лешие севера не приходят. Возможно, что у них с людьми намного больше общего. Раньше я об этом не думал. Слишком они гордые.