Ванда Алхимова - Семь горных воронов [litres с оптимизированной обложкой]

– Постой, – нахмурился Дикий. – Но ведь брат пишет, что Рона жива и сейчас сидит с ним за одним столом у Кулена.

– Это ничего не меняет, – еще холодней осекла его миледи. – Рона – дочь от первого брака, и Эннобар не видел ее своей наследницей. Потому, раз Лорны нет, корона переходит именно к Финеле. И я собираюсь обручить ее с Гордым. Тогда у нас появятся законные основания претендовать на Тамврот.

Дикий прошелся по комнате, потирая бороду и морща лоб.

– Пусть так, – пожал он плечами. – Мне-то все равно, кому достанется корона Эннобара.

– Нет, тебе не должно быть все равно, – зло сверкнула глазами миледи. – Потому что ты теперь – лорд Воронов, и благополучие Серых гор зависит от того, кто будет править Тамвротом и оказывать тебе поддержку.

Дикий во все глаза уставился на мать, приоткрыв рот.

– Да, я тоже никогда не думала, что горы выберут именно тебя и именно в тебе громче всего заговорит кровь Аодха, – кивнула миледи. – Но судьба всегда распоряжается по-своему. Думала ли я, рожая семь лет подряд по сыну, что именно шестой Ворон окажется на престоле Твердыни? Нет, наоборот, я никогда не видела в тебе хозяина гор, а теперь вышло так, что кроме тебя и некому.

– Сдается мне, тебе это не очень-то по нутру, – ухмыльнулся Дикий.

– О, отчего же? – ядовито улыбнулась миледи. – Лишь бы это тебе по нутру пришлось. Скажи-ка, кто тебя надоумил привязать к шлему оленьи рога?

– Сам решил, – дернул плечом Дикий. – Вспомнил сказки, которые нянька рассказывала, про Кернунана и Дикую Охоту. Подумал, что так страшнее выйдет. Оно и сработало.

– Еще как сработало! – смеясь, прикусила губы миледи, странно глядя на сына заблестевшими глазами. – В такую ночь, когда духи гор вышли танцевать с бурей, еще бы не сработало.

Дикий потерял терпение.

– Хватит болтать про всякую ерунду. Не желаю слушать твои бабьи пришептывания.

– Не слушай, – согласно кивнула миледи, все еще посмеиваясь. – А я и не скажу, даже если сам придешь спрашивать.

– Лучше разреши мне тоже написать брату, – сменил тему Дикий. – Я скучаю по нему. Сегодня ночью даже приснился мне: стоял по колено в воде и рукой махал, к себе звал.

– Напиши. Ворон отнесет. Но не сразу, ему надо отдохнуть. Как, впрочем, и мне. Убирайся.

Лорелея не знала, чем себя занять. Гордого Ворона она не видела с самого приезда в замок, миледи больше не вызывала ее к себе, а остальные люди почти не замечали. Лорелея ловила на себе настороженные взгляды да кивала в ответ на краткие приветствия. После того как на совете Лорелея несколько часов подряд рассказывала лордам гор о Бресе, его характере и нраве, привычках и планах, армии и вооружении войска, больше ее ни о чем не спрашивали.

Просыпаясь утром, Лорелея шла завтракать в зал, где одиноко сидела в углу стола, а потом либо выходила во двор и гуляла по смотровым площадкам, поражаясь угрюмой красоте вершин и перевалов, либо возвращалась к себе и читала книгу, обнаруженную в шкафу, – легенду о драконе и ратоборце. Легенда изобиловала кровавыми подробностями и заканчивалась очень грустно: победивший дракона герой в конце жизни погибал от рук предателей.

Через несколько дней такой безрадостной жизни Лорелею вдруг позвали к Гордому. Тот встретил ее в своих покоях, одетый в домашнее платье, но зато на ногах.

– Разве тебе не надо лежать в постели? – спросила Лорелея.

– Чем раньше встану, тем раньше поправлюсь, – отмахнулся Гордый. – Горячка вроде отступила. Меня еще знобит временами, и слабость во всем теле, но все-таки уже жара нет, и голова не плывет. Но все равно лекари пока не разрешают выходить на улицу, говорят, горячка вернется.

– А как твоя рана?

Лорелея прямо сидела в кресле и следила глазами за Гордым, который ходил по комнате. Она чувствовала необыкновенный прилив радости и тепла. И заметила все изменения, которые произошли с Гордым: похудевшее осунувшееся лицо, бледность, нервный блеск глаз. Впервые в жизни Лорелее хотелось прикасаться к мужчине, гладить его плечи, чувствовать тепло его тела, слушать его голос и даже просто смотреть на него. Каждый взгляд Гордого переполнял ее каким-то пьяным восторгом.

«Что это со мной?» – прислушивалась женщина к своему колотящемуся сердцу.

– Рана в порядке, – поморщился Гордый и распахнул рубаху. На месте раны розовел грубый стянувшийся рубец.

Лорелея легко поднялась с кресла, подошла к нему вплотную и нагнулась, разглядывая рубец.

– Внутри болит? – спросила она, хмурясь.

Гордый молча покачал головой.

– Значит, зажило, – кивнула Лорелея, чувствуя, как в голове путаются мысли.

Ворон был так близко, что она могла ощущать его запах, и этот запах пьянил ее, заставляя вздрагивать и задыхаться от эмоций.

Гордый запахнул рубашку и отошел к окну. Обернулся через плечо.

– Хотел спросить: как тебе здесь живется?

Лорелея уловила в его голосе озабоченность и заметила беспокойство во взгляде. Пожала плечами.

– Кормят хорошо, комнаты тоже хорошие, светлые и теплые.

– Я пока не могу выйти отсюда, – с досадой сказал Гордый. – Но мое слово остается верным: я дам тебе то, что обещал. Однако Серые горы – место жесткое. Люди тут грубые, а моя мать – не простая жещина.

– Я разговаривала с ней.

Лорелея снова пожала плечами, давая понять, что ее ничто не беспокоит.

– Ты просто не понимаешь, кто такая миледи Воронов, – серьезно посмотрел на нее Гордый. – У нее сердце из камня, а женских чувств в ней столько же, сколько в безликих идолах, которые часто встречаются на пустошах. Не верь ни одному ее слову, и главное, не возражай ей, она этого не выносит. Но зато сделает все, чтобы не уронить честь рода, а потому ты в безопасности, ведь ты спасла мне жизнь и можешь помочь в войне с Бресом.

– Я понимаю, – согласилась Лорелея. – И ничего не боюсь.

– Зря, – в раздражении взмахнул руками Гордый. – Тут все что угодно произойти может. Особенно сейчас, когда мать тоже лежит в постели и всем управляет мой младший брат. Это грубая тупая скотина, у которой нет никакого понятия о чести. Вот что бывает, если не отдавать сына в армию: вырастает такая вот свинья, которая считает, что ей все можно и ничего за это не будет. Мои братья боятся только нашу мать, но как только ее воля ослабнет, им вообще удержу не будет, а Дикий сейчас как раз начинает чувствовать свою силу. Поэтому я хочу тебя предупредить: держись от него подальше, а если что, сразу приходи ко мне.

– Ты беспокоишься за меня? – спросила Лорелея, и голос ее прозвучал неожиданно мягко.

– Я в долгу перед тобой, – холодно посмотрел на нее Гордый. – Ты спасла мне жизнь дважды: в темнице и в горах, когда тащила через снегопад. Я этого не забуду. И очень уважаю тебя как воина, но… Но насчет нашего разговора…