Ванда Алхимова - Семь горных воронов [litres с оптимизированной обложкой]

– Хорошо, что мы с тобой друг друга понимаем, – улыбнулась миледи и вернулась к еде, мимоходом остро взглянув на Лорелею.

Та сидела спокойно, хотя сердце у нее колотилось. Понятно, что миледи все отлично поняла про них с Диким. И если его сослали охотиться, то что ждет ее?

– Но через неделю я жду тебя в замке, надо решить, что делать дальше, – добавила миледи. – Зиму мы переживем, хоть и придется несладко, но я уверена: Брес не сунется сюда до весны. А вот весной нас ждет новая война, и я хочу с вами обсудить кое-что. Как раз Гордый за неделю окончательно оправится, и можно будет действовать.

– Хорошо, – ответил Дикий, косясь на Ройле. – Отпустишь его со мной?

– Ройле, поедешь на охоту? – полуобернулась миледи.

Тот опустил глаза.

– Если тебе, госпожа, угодно.

Миледи внимательно на него посмотрела и усмехнулась.

– Да, Дикий, забирай его с собой. И я повторюсь: нам нужно мясо. Чем больше, тем лучше.

Закутавшись в плащ, Лорелея стояла на открытой галерее и смотрела, как охотники собираются выезжать со двора. Было поздно, холодное зимнее солнце уже золотило промерзшее небо, а охотники все ходили вокруг саней и верховых лошадей. Наконец Дикий вскочил на своего коня и затрубил в рог. Кони, сани, пешие охотники на коротких лыжах тронулись с места, и скоро двор опустел.

– А ты не хочешь на охоту?

Лорелея быстро обернулась. За спиной, в нескольких шагах, стоял Младший Ворон и смотрел на нее яркими голубыми глазами.

– Прости, что беспокою, но я подумал, что невежливо не предложить тебе нашу любимую зимнюю забаву, – извинился он. – Зимой тут скучно, не то что в столице. Наверное.

Лорелея улыбнулась, но ее взгляд оставался настороженным.

– Я не умею охотиться.

– Ничего особенного делать не надо, – пожал плечами Младший. – Мы пойдем за белками и куницами. Шагай себе на лыжах да слушай, когда собака белку облает. Попасть, правда, тяжело: белка вертится среди веток. Потому надо осторожно подкрадываться, чтобы не спугнуть.

– Я хорошо стреляю из лука, – ответила Лорелея. – А мы не замерзнем?

– В сугробе ночевать не придется, – рассмеялся Младший. – Мы дойдем до избушки в лесу. Там будем ночевать, а днем – охотиться. У меня есть две хорошие собаки.

– Мне бы хотелось, – неуверенно улыбнулась Лорелея, которую внезапно пронзила такая острая тоска по свободе, что сердце сжалось.

– Тогда пойдем собираться, – открыто улыбнулся Младший.

– Но почему ты решил взять меня с собой? – насторожилась Лорелея. – Учитывая, кто я…

Младший серьезно посмотрел на нее.

– Ты спасла жизнь моего брата. Конечно, у нас тут жизнь не слишком ценится, да и отношения между нами не очень, но все-таки это мой брат, моя кровь. И я считаю себя в долгу перед тобой. Понимаю, чем тебе пришлось пожертвовать. Ты должна знать, что есть кто-то, кто это ценит и кому ты можешь тут доверять.

Лорелея тоже искренне улыбнулась и пожала его протянутую руку. Они спустились с галереи, зашли в тепло. Надо было пройти через парадный зал, где на стенах висели портреты предков.

– Ты похож на него, – вдруг остановилась Лорелея перед одним из портретов. – Только у тебя глаза добрые.

Младший посмотрел на портрет высокого широкоплечего мужчины в мехах.

– Это мой отец, Аодх Ворон. Миледи говорит, что из всех сыновей я похож на него меньше всего.

– А мне кажется, похож. – Лорелея подняла брови. – А еще ты похож на Гордого и на Старшего… Прости.

– Ты видела моего старшего брата? – спросил Младший.

Лорелея отвела глаза.

– Видела в день битвы. Он рубился рядом с Эннобаром. Твой брат был красивым мужчиной и хорошим воином.

– Как ни странно, хотя я почти не был с ним знаком, с ним мне было проще, чем со всеми остальными братьями, – вдруг признался Младший. – Он уехал в Тамврот, когда я был еще совсем маленьким, я его плохо помнил. Но когда мы все отправились в столицу и встретились там впервые за десять лет, именно Старший стал вдруг мне ближе других, хотя мы почти не говорили. Мне кажется, я видел в нем отца. Мы могли бы подружиться, если бы он не погиб.

Лорелея мучительно покраснела. Младший улыбнулся ей и двинулся дальше. Лорелея украдкой косилась на его шрам и заодно рассматривала доброе привлекательное лицо. Он действительно походил на Гордого лицом, цветом глаз и волос, хотя черты его и не были такими правильными и точеными, как у брата.

– Это меня орел разодрал, – прикоснулся к шраму Младший. – Я уже привык, что всем интересно, сам рассказываю.

– Я бы к нему не полезла, – вздрогнула Лорелея. – Ты мог без глаз остаться.

– Мог, – рассмеялся Младший. – Но не остался.

Зимний лес Лорелею заворожил. Мороз стоял небольшой, часто шел снег. Медленные снежинки плавно кружились в воздухе, оседая на землю и деревья. Младший увел Лорелею подальше от Твердыни, туда, где горы были намного ниже, а леса – гуще.

Они нашли охотничий пустой домик и остановились в нем. Младший учил Лорелею добывать пушных зверей, объяснял их привычки и рассказывал о горах все, что знал сам. Лорелею покоряла его спокойная уверенность на охоте, то, как легко он ориентировался в заснеженном лесу и управлялся с собаками.

С непривычки она никак не могла приладиться к охотничьему быту. Было тяжело вставать по утрам и идти на речку с топором, пробивать окошко проруби и набирать в котелок ледяной воды, чтобы приготовить кашу. И Младший легко взял все обязанности на себя.

Первое время они только охотились и почти не разговаривали. Но на четвертый день началась пурга, и пришлось на два дня засесть в избушке: стужа, яростный ветер и снеговые вихри не давали пойти в лес.

Лорелея все время лежала на нарах, глядя на огонь в очаге, и куталась в шкуры. От нечего делать они разговорились. Беседа вертелась вокруг миледи и остальных братьев, особенно много Лорелея спрашивала о Гордом, но Младший не мог ничего толком рассказать, так как сам почти не знал брата. Кроме того, Гордый ему не нравился, о чем он честно и сказал Лорелее.

– Слишком любит себя и слишком плохого мнения о женщинах, – пояснил Младший. – Он их презирает.

– Дикий тоже, – заметила Лорелея.

– Гордый презирает их по-другому, – возразил Младший. – Дикому нравятся все женщины сразу и никакая в отдельности. А Гордый просто думает, что любая женщина готова ему на шею броситься, а потому не стоит его внимания.

– А ты не такой? – поддела Лорелея.

– Ну, я не очень много общался с женщинами, – смутился Младший. – Я, наверное, тут неподходящий пример. Мне нравится только одна девушка, но я никогда не стал бы ни презирать ее, ни брать силой. Мне даже трудно сказать ей, что она мне дорога.

– А где она? – заинтересовалась Лорелея. – Живет в Твердыне или это какая-то из дочерей ваших горных лордов?