Ванда Алхимова - Семь горных воронов [litres с оптимизированной обложкой]

Глаза Немеда загадочно мерцали. Синие-синие, развратные, ироничные.

– Кому ты тут сдался со своими старыми сказками, вонючка? – прошипела Айфе, которая, казалось, готова была вцепиться брату в лицо ногтями. – Не с тобой он говорил.

– Лучше заткнись, а то придется тебя привязать за косы да протащить за лодкой, – безмятежно улыбался Немед.

– Ты забыл помыться, и от тебя воняет ночным горшком, – сообщила ему сестра.

– А от тебя – козой, сдохшей три дня назад, – не остался в долгу Немед.

Тут они дружно рассмеялись, а Красный про себя подумал, что не только у него странная семейка.

– Братец, мне кажется, ты напрасно трясешь тут штанами, – сказала Айфе. – По-моему, тебе лучше поискать вон в той стороне, – она указала подбородком на Кулена. – Бьюсь об заклад, он по твоей части.

– Это я без тебя заметил, но надо же было и подразнить, – подмигнул ей Немед. – К твоему сведению, в первую же ночь лезть к хозяину дома в постель невежливо. На материке все соблюдают манеры и приличия.

– Плевать мне на манеры и приличия! – фыркнула Айфе, и Красный в ужасе ощутил, как ее рука под столом сжимает его бедро. – Я что хочу, то и делаю, жизнь слишком коротка, чтобы быть приличной. Правда?

Ее лицо оказалось у Красного почти на плече, и сверкающие, затягивающие, бессовестные глаза заглянули прямо в душу. Красный сглотнул и отодвинулся.

– Что поделать, я рассчитываю жить долго, – отшутился он. – Так что у меня хватит времени и на манеры.

– Скучно живете, – пожала плечами Айфе и выпрямилась на стуле. – Потому вы ничего и не можете с нами поделать. А еще мните себя мореходами. Ха-ха.

– Я не мореход, – сказал Красный. – Я с Серых гор. Лорд Ворон.

– Горы? О-о, вон оно как! – У Айфе округлились глаза, и она уставилась на него, словно на диковину. – Серьезно? Ты жил там, где земля сошла с ума и полезла в небо? Страх какой.

– Где родился, там и пригодился, – заметил Красный. – Горы я люблю, а море – нет. В нем тонут, а от соленой воды у меня живот крутит.

Айфе воззрилась на него, словно на сумасшедшего, а потом расхохоталась. Смех этой морской ведьмы полоснул Красного по сердцу, как ножом. Вся кровь ударила ему в голову. В эту минуту он готов был броситься на нее, свалить на пол и взять при всех.

– Да-да, – снова посмотрел на него Немед. – Ты с ней осторожней, она так нарочно смеется. Прекрасно знает, что все стручки тут же встают торчком. Я сам на этот смех и купился. Вот погляди.

Немед потянулся было к Красному, но Айфе ловко шлепнула его по руке.

– Пошел прочь, крабовая клешня. Нечего лезть на чужую территорию.

Красный все с большим изумлением взирал на то, как фоморы напивались и впадали в буйство. Светловолосые головы опускались на столы, а некоторые сползали на пол и извергали лишнее прямо в зале. Немед, окосев от выпитого, сначала поцеловал взасос повисшую у него на шее сестру, а потом обернулся к Кулену и заплетающимся языком начал делать ему сальные комплименты.

Кулен улыбался, покачивая кубком. Он был совершенно трезв, хотя постоянно прикладывался к вину.

Айфе тихо рассмеялась и сползла с кресла на пол, чудом не сломав позвоночник. Ее дивные волосы рассыпались по мрамору пола, а глаза съехались к переносице.

– Малышка перестаралась, – задумчиво решил Немед. – Надо отнести ее в постель. Ты куда нас с ней положил?

– Сейчас слуги вас проводят, – ответил Кулен, пряча усмешку.

– Может, лучше ты? – вкрадчиво спросил Немед, и его сладкий взгляд мог бы стать убийственным призывом, если бы не был таким пьяным.

– Нет, нет, приличия! – развел руками Кулен, посмеиваясь.

– Морские демоны, – раскрыл рот Немед, скользя взглядом по лицу короля Приморья. – А как же святые законы гостеприимства?

– В них входит обязанность предоставить гостю постель, но не разделить ее с ним, – лукаво улыбнулся Кулен.

Немед рассмеялся и погрозил ему пальцем. Потом наклонился, взвалил сестру на плечо и, пошатываясь, двинулся за слугой.

– Думаешь, они помогут нам выстоять против Бреса? – глядя ему вслед, спросил Красный.

– Не смотри на фомора на попойке, смотри на фомора на палубе, – ответил пословицей Кулен. – Немед и его сестра – самые удачливые и жестокие из морских разбойников. Как ты знаешь, фоморы живут на островах Тумана, и у них нет короля. Но у них есть те, кто собрал больше золота и за кем охотно идут другие. Последние лет пять все фоморы идут за Немедом. Те, кого он соизволит позвать. За золото они пойдут куда угодно и на что угодно. Завтра они протрезвеют, и мы заключим сделку.

– Я хочу спросить о главном: разве у тебя есть столько золота, чтобы купить фоморов? Ты уверен, что твоя казна не пуста? Или ты рассчитываешь на своих лордов и купцов?

– Нет, у меня нет столько золота, и на своих я не надеюсь, это все равно что надеяться на прошлогодний снег, – покачал головой Кулен с хитрым видом.

– Сейчас не время для загадок! – разозлился Красный.

– Вы, горцы, ужасно скучные и нетерпеливые, – вздохнул Кулен и отпил из своего кубка. – Да, у меня нет столько золота, а купцы и лорды скорее удавятся, чем отдадут свои деньги. Но я намерен одолжить золота у кое-кого, у кого его в достатке.

– И у кого же? – нахмурился Красный.

Кулен прихлебнул вина.

– У Кондлы Сто Битв.

Красный широко раскрыл глаза и подумал, что ослышался.

– Ты собираешься одолжить денег у короля, который уже сто лет как в могиле? – уточнил он.

– Ага, – кивнул Кулен. – Видишь ли, Кондла выиграл сто сражений с другими королями, и золота у него было столько же, сколько песка у Морского царя. Когда Кондла собрался умирать, он велел сложить все свое золото в большую лодку, зарубить своих коней, собак и жен и схоронить вместе с ним в кургане.

– Ты хочешь осквернить могилу? – не поверил своим ушам Красный. – Собираешься ограбить мертвеца?

– Ему это богатство все равно не нужно, а у нас крайняя нужда, – вздохнул Кулен. – Но я принесу ему свои самые искренние извинения.

– Ты этого не сделаешь! – Красный в гневе раздул ноздри и подался вперед. – Я тебе не позволю! Вскрывать могилы – значит обречь себя проклятью! Никому нельзя прикасаться к золоту мертвецов! Я родился и вырос в Серых горах, и я знаю, о чем говорю!

– Я уже проклят, и неизвестно, за что, – устало посмотрел на него Кулен. – Ты сам знаешь, что говорят за моей спиной, и то, что они говорят, – правда. Вся моя семья погибла, и остался только один Альпин, который продолжит род моего отца. И твоего брата. Разве не стоит его будущее обиды покойника, который был столь жадным, что забрал с собой в курган даже жен и собак?

– Он верил, что они пригодятся ему в Небесных угодьях, – пробормотал Красный.

– Вот там мы с ним и сочтемся.

Кулен надолго приник к кубку.