Ванда Алхимова - Семь горных воронов [litres с оптимизированной обложкой]

Когда все закончилось, она улеглась на бок и заснула. Красный оделся, вышел из спальни и велел позвать к себе лекаря.

К нему пришел пожилой полный человек с настороженными глазами.

– Вы сегодня осматривали мою жену, – сказал Красный. – Она жалуется на боль и нехорошо себя чувствует. Что с ней?

– Видите ли… – Лекарь замялся, опуская глаза. – Наши тела – это тайная лаборатория, в которой идут загадочные процессы…

– Короче, – холодно остановил его Красный.

– Иногда между мужчиной и женщиной бывает несовместимость. Их кровь вступает в противоборство, и если женщина беременеет, ее организм отторгает ребенка, – медленно подбирая слова, ответил лекарь.

– Как это? – не поверил Красный. – Как может тело матери отторгать ее ребенка?

– Ну, ведь в этом ребенке течет и кровь отца… Вот ее-то организм матери и отторгает.

– Никогда про такое не слышал, – резко сказал Красный.

Лекарь вскинул голову.

– А вы вообще много слышали о беременности и родах?

В глазах его была уверенность, и Красному вдруг стало очень страшно. Так, как если бы он сорвался со скалы и полетел вниз. Долгое падение навстречу быстрой смерти.

– И что теперь? – хрипло спросил Красный.

– Ей нельзя волноваться, надо соблюдать покой, и вам нельзя быть с ней как с женщиной, – перечислил доктор.

– Так одно исключает другое! – рявкнул Красный. – Если я не буду с ней спать, она начнет сходить с ума.

– Я дам ей успокаивающие отвары и добавлю трав, которые гасят плотское желание, – предложил лекарь. – Если она будет все время в полудреме, у нее есть шанс выносить ребенка.

– А есть опасность для нее самой?

Красный подошел к лекарю вплотную, сердце его колотилось.

– Опасность есть всегда, – уклончиво ответил тот. – Но не стоит думать о плохом.

Ворон жестом приказал лекарю убираться, набросил плащ и вышел на открытую площадку. Ветер с моря приносил шум волн, шепот, тревожный и зловещий. Темное небо ворочалось над водой.

Красный с ненавистью посмотрел в эту черноту, и ему вдруг показалось, что все его беды – от этой соленой воды, от чужой сухой земли. В горах такого не произошло бы. Но между ним и горами стояли Брес и вся его армия.

В сердце Красного родилась глухая, упорная ненависть. Брес отнял у него все, и даже родину. Ворон смотрел туда, куда убегала дорога. Где-то там, в Твердыне, сидела его мать, а уж она-то сумела бы справиться с любой напастью, особенно женской. Но миледи даже не знала о его самовольной женитьбе, а ворон больше не прилетал.

Красный сжал кулаки и взмолился черному небу. Рона не нравилась ему, но она была его женой и носила под сердцем их ребенка. Ворона бросало в холодный пот при одной мысли о том, что он может потерять еще больше.

Вдруг его внимание привлекли некие звуки: возня, шепот и тихие поцелуи. Красный обернулся и присмотрелся: в конце площадки самозабвенно обнималась парочка. Женщину он не видел, но мужчина был высоким и широкоплечим. Возня усиливалась.

Красный понял, что молчать уже некрасиво, и громко закашлялся, обозначая свое присутствие. Парочка замерла. Потом послышалось тихое ругательство, и высокий мужчина скользнул прочь, исчезнув в галерее. Красному было ужасно неловко за то, что он невольно подсмотрел чужую страсть.

Фигура женщины приблизилась из темноты, и Красный вздрогнул, отступая назад. Это была не женщина, это был король Кулен со вспухшими обветренными губами и пьяным взглядом. Узнав Красного, он с облегчением рассмеялся.

– Я просто пришел подышать ночной свежестью, – пробормотал Красный, радуясь, что в темноте не видно его залившегося краской лица.

– А я пришел сюда, чтобы уронить свою честь, – пьяно рассмеялся Кулен. – Решился наконец. В конце концов, тому, кто хочет обкрадывать мертвых, честь ни к чему.

Красный не нашелся, что сказать, а потому пробормотал какую-то чушь и убежал прочь с твердым намерением напиться.

Отвары не помогали: Рона все равно злилась, кричала и плакала. Иногда она могла рыдать часами, вслух причитая о своей несчастной судьбе. Иногда вдруг становилась ласковой и кротко просила нежности. Самые осторожные отказы Красного вызывали у нее приливы бешенства. А еще Рона требовала, чтобы Красный постоянно находился при ней. Тогда она успокаивалась. Поэтому Ворону часто приходилось сидеть с женщинами, глядя на то, как они вышивают, и слушать их глупые сплетни.

В последнее время все сплетни вились вокруг короля Кулена и Немеда. Их постоянно видели вместе. Некоторые миледи, широко раскрыв глаза, уверяли, что фомор даже ночует в королевской опочивальне и его не раз замечали либо приходящего туда вечером, либо выходящего по утрам.

Красный не выдерживал этих сплетен, которым Рона жадно внимала с широко раскрытым ртом и вытаращенными глазами, поднимался и уходил с женской половины. Обычно он поднимался на террасу, несмотря на пронизывающий зимний ветер, и стоял там, глядя на море или на дорогу.

Однажды он столкнулся там нос к носу с Немедом. Фомор также стоял и смотрел на море.

– Сегодня вернется Айфе, – солнечно улыбнулся он. – Я уже вижу парус.

Красный посмотрел на море и ничего не увидел.

– Он там, – кивнул Немед. – Но Айфе не зайдет в гавань. Она пройдет мимо, а я буду стоять тут, чтобы она меня увидела и поняла, что со мной все хорошо.

– Почему она не зайдет сюда? – спросил Красный.

– Незачем, – ответил Немед. – Мы тут враги.

Красный посмотрел на этого странного человека, красивого, словно девушка, не стыдящегося нарушать законы природы и делать то, от чего всех вокруг воротило. На поясе Немеда висел короткий меч, на руках сияло множество браслетов, усыпанных драгоценностями.

– Айфе твоя сестра? – спросил Красный.

– Да, от одной матери, – широко улыбнулся Немед. – Самая красивая из всех. Я не даю ей рожать, чтобы она могла плавать со мной. У нас с ней еще две сестры и три брата, от разных отцов и матерей. И две сестры родили мне сыновей. Но Айфе – она другая. Лучше всех. Морская ведьма. Мы с ней словно один человек. Не расстаемся с самого рождения. Мы с ней были вместе до рождения и уйдем обратно в темноту тоже вместе.

Красный вздрогнул.

– У нас никто не спит с родными по крови.

– У нас не слишком большой выбор, с кем спать, – ухмыльнулся Немед. – На острове Туманов жить трудно. Ничего нет, кроме скал и моря. Злая земля, нищий народ. Но мы отважны и потому стали богаты. Нам можно все, и плевать на чужие законы. Особенно на те, которые не разрешают тебе спать с тем, с кем хочется.

Красный отвернулся, чтобы не думать о том, что внушало ему неприязнь. Отделаться от брезгливости не получалось. И тут он тоже увидел парус: белая точка качалась среди волн, приближаясь к Нессексу.