Ирина Шевченко - Демоны ее прошлого

— Действие снадобья, которое я вам дал, — нехотя, но не в силах противиться долгу разъяснил заметивший его действия целитель. — С потом выходят остатки отравляющего вещества. Ближайшие часы пейте больше воды.

— Спасибо, — холодно поблагодарил Оливер, не позволив отвлечь себя от главного. — Вам придется дать слово, что этот разговор не дойдет ни до лорда Арчибадьда, ни до его людей.

— Может, сразу клятву на крови? — вспылил Грин.

— Уймись, — приказал ему Крейг. — Нам только между собой грызться не хватало. Скажешь, что задумал? — спросил у Оливера.

— Скажу. Когда будут сведения от этих пятерых. Планы, возможно, придется корректировать.

Ничто не вечно. Меняются планы, пристрастия, взгляды на жизнь. Сама жизнь меняется, делая порой такой крутой разворот, что все, что прежде казалось важным, теряет смысл. С людьми так же: сегодня ты не видишь себя без этого человека, а завтра он — лишь дальний знакомец, с которым разве что вежливо раскланиваешься при встрече.

С наставником так раскланяться не получалось. Питер Вилберт давно не занимал в жизни Нелл того места, что было закреплено за ним с ее детства и до последнего дня в университете, но нельзя вычеркнуть из памяти все эти годы, понимая к тому же, что без профессора у нее, возможно, не было бы и последующих лет. К светлым воспоминаниям о прошлом примешивалась благодарность за настоящее и щемящее чувство жалости и отчасти вины за то, каким теперь стал наставник. Он превратился в старика не только внешне: вздыхал укоризненно, брюзжал, поджимал обиженно бледные губы. Ведь Нелл не вспомнила о нем, вернувшись в академию, снова кинулась с головой в тот же омут и живет беззастенчиво в доме мужчины. Если бы ее матушка знала об этом или покойный отец…

Зазвонил телефон.

Поговорив с Оливером, Нелл вернулась в гостиную. Размышления о том, что заставило его задержаться, тревожили, и ей необходима была новая порция нотаций от старого учителя, чтобы немного отвлечься. Но и позволять ему затягивать воспитание она не собиралась. Когда Вилберт заявил, что сам поговорит с милордом Райхоном о его дальнейших намерениях, Нелл вклинилась в поток нравоучений:

— Оливер не собирается на мне жениться. — Не отказала себе в маленьком удовольствии, выдержав паузу, полюбоваться преобразившим морщинистое лицо профессора негодованием и закончила: — Он на мне уже женился.

— Как? — растерянно выдохнул наставник.

— По арлонским законам. Мы решили отсрочить официальное объявление, поэтому я и не сказала вам сразу, простите.

— Нет-нет, ты меня прости…

Он снова сопел, но уже виновато. Несколько раз пытался о чем-то спросить, а потом надолго погрузился в молчание.

— Скажи мне одно, — проговорил наконец. — Ты счастлива?

— Да.

Нелл казалось, что короткий ответ прозвучал неубедительно, но если бы она могла видеть себя со стороны, глаза, улыбку — видеть себя так, как видел ее Вилберт, — поняла бы, что слова тут вовсе не нужны.

— О большем я не мог и мечтать, — произнес растроганно демонолог. — Ты жива, и ты счастлива. Чего еще желать?

Стоило остановиться на этом, но он принялся бормотать что-то о наследстве, о том, что составил завещание на ее имя, и, пусть состояние его не так велико, Оливер не должен думать, что взял в жены бесприданницу. Затем вспомнил о свертке, который принес с собой, и вручил Нелл так, словно отдавал все завещанные богатства.

— Посмотришь после моего ухода. Возможно, решишь, что глупость…

Глупость, конечно. Старый плюшевый заяц с обвисшими ушами и пуговицами вместо глаз. Пока она жила при младшей школе и в студенческом общежитии университета, пуговицы отрывались несколько раз, но Нелл старательно пришивала их на место, ведь это — последний подарок отца и, по сути, единственное, что ей осталось от Эрика Вандер-Рута, перспективного ученого, так и не ставшего великим. Нелл думала, что она станет за него и для него, но эти мечты давно в прошлом.

— Ненавижу демонологию, — призналась она зайцу.

В течение четверти часа подчиненные Крейга нашли и доставили в ректорат всех пятерых из списка. За час допросили. Оливер не удержался и не только присутствовал на допросах, но и внес весомый вклад в получение правдивых сведений: мало кто решится на ложь, когда над ним нависло смертельное проклятие. Крейг злился, называл дураком, когда никто не слышал, и стращал, что добытые таким образом свидетельства не примут в суде. Оливер не волновался на этот счет. Во-первых, пусть сначала докажут, что он превысил полномочия. А во-вторых, эти свидетельства почти ничего не стоили. Трое из допрашиваемых даже не знали, на кого работают, не снизошел милорд Юлиус до личного знакомства. Передавали кому-то данные о состоянии дел в академии. Сколько студентов принято, сколько отчислено и за что. Интересовался Хеймрик и нововведениями, и суммами пожертвований от благотворителей, не брезговал сплетнями. Однако любопытство, как полагают многие, не порок, и единственное, что шло во вред академии, это что эмиссары глисетского ректора время от времени подбивали студентов из обеспеченных семей к переводу в Глисет. Но и тут следовало дважды подумать, во вред ли, ведь обрабатывали, как правило, чем-то недовольных лоботрясов, играя на том, что тут их притесняют, требуя знаний и дисциплины. От таких «притесненных» Оливер и сам избавлялся с удовольствием, невзирая на платежеспособность их родителей.

Грин результатов дознания не дожидался. Ушел еще до того, как привели первых задержанных. Размолвка с ним пополнила перечень неприятностей уходящего дня.

— Ты действительно подозреваешь лорда Аштона? — спросила Нелл, когда Оливер, вернувшись домой, пересказал ей все, что произошло сегодня. — Еще недавно ты убеждал меня, что ему можно доверять.

— И сам так думал. Теперь не знаю. Выборы и прочее — сплошные отговорки, чтобы придержать разбирательство. Трогать Хеймрика он не желает. И твое дело тогда закрыли на удивление быстро и с заключением, которое было выгодно милорду Юлиусу. Я предполагал, что тот применил ментальное воздействие, чтобы заставить Сондерса составить протоколы вскрытия, но что, если он обошелся без магии? Если вся та комиссия, включая лорда Арчибальда, состояла из его должников?

— Лорд Арчибальд не производит впечатления человека, который попался бы на крючок шантажиста. Такой скорее сам использовал бы Хеймрика и его связи в своих целях.

— Или так, — хмуро согласился Оливер. — Значит, ты тоже его подозреваешь?

— Мне кажется, я уже всех вокруг подозреваю, — печально улыбнулась Нелл. — Кроме тебя. И Дарлы, ее сложно в чем-либо подозревать. И инспектора, пожалуй. Он так честно меня невзлюбил. И, наверное, доктора. Жаль, что вы поссорились.