Елена Вахненко - Отдать долги. Книга 3

Бывалую колдунью трудно было испугать, но сейчас ее пробрала дрожь. Тем более что женщина поняла, ГДЕ очутилась. Это был Мир Сюрреализма — или просто СЮРРЕАЛЬНОСТЬ.

…МИР СЮРРЕАЛИЗМА. Такое звучное название дал ему учитель Арвена — ныне покойный. Мир на грани Жизни и Смерти. Мир, куда попадают души умерших. Иные остаются тут на века, а кое-кто — навсегда.

Это был страшный мир. Мир, откуда не было возврата…

Визит Кандиды растревожил его, вызвав слишком много воспоминаний… и слишком много чувств. Совершенно ненужных, лишних чувств.

Хуан закрыл глаза, мысленно погружаясь в прошлое. Оно оживало красочными картинами — одна ярче другой… и каждое воспоминание приносило боль.

(…воспоминания…)

…Хуан выглядел гораздо старше своего возраста. Его порою принимали за тридцатилетнего, хотя, по сути, он был совсем юн. Однако ненависть, непреходящая злость и отвратительные условия жизни сделали свое дело. Особенно постаралось солнце, безжалостно высушив кожу и оставив сетку мелких ранних морщин вокруг глаз.

Впрочем, Хуана мало волновала собственная внешность. Какая разница, как ты выглядишь, если рожден рабом?

— Хуан! — резкий окрик вывел его из раздумий.

Парень вздрогнул и обернулся.

— Чего тебе, Ирис? — хмуро спросил он, безо всякого удовольствия глядя на сухопарую неопрятную женщину в длинном глухом платье и с неровным пучком седоватых волос на затылке. Сам он был босым, с обнаженным торсом, в одних лишь старых черных брюках.

— Томасу нужен помощник. Стефан серьезно болен. У него лихорадка.

— Я не лекарь, — неприязненно заметил Хуан.

— Повторяю — Томасу нужен помощник, потому что Стефан болен!

— А я повторяю — я не лекарь!

— Включи мозги, Хуан! — разозлилась Ирис. — Ключевая фраза в данном случае — «нужен помощник», а не «Стефан болен»!

Хуан чуть покраснел, но ответил все так же воинственно:

— Томас — садовник, насколько я помню. А я в цветоводстве мало понимаю.

— Но ведь ты работаешь в поле.

— Громко сказано, — усмехнулся парень. — Мне не поручают ничего сложнее прополки и сбора урожая…

Ирис вздохнула и покачала головой:

— Что за характер… Хуан, это я предложила твою кандидатуру. Надеялась, ты будешь рад.

— Рад?! — поразился Хуан. — С чего бы?

— Неужели неясно? Если ты будешь помощником Томаса, твои жизненные условия намного улучшатся. Ты уже не будешь жить в общем бараке! У тебя будет своя комнатка в домике садовника!

Это было резонно. Однако Хуан не умел признавать свои ошибки — по крайней мере, сразу.

— Так еще хуже! — упрямо процедил, прищурившись, он. — Стефан рано или поздно поправится, и я снова вернусь в общий барак.

Ирис помрачнела:

— Боюсь, у него крайне мало шансов выздороветь…

Больше крыть было нечем. Да и не хотелось…

…Раньше жизнь Хуана протекала по одному и тому же монотонному сценарию: ранний подъем, скудный завтрак, работа в поле до темноты, небольшой перерыв на сон… Теперь же Хуан с удивлением обнаружил, что есть такие понятия, как досуг и уют.

Домик садовника был небольшим, но в сравнении с сырым общим бараком, пропахшим потом и кислым супом (именно его чаще всего подавали на завтрак) казался дворцом. К тому же, располагался в саду, вблизи господского особняка, что тоже было плюсом.

Да и Томас был добрым стариканом и не слишком бдительно следил за своим помощником, не перегружая его работой. А еще владел неплохой библиотекой — и охотно позволял Хуану в ней копаться. Правда, читал новоявленный молодой садовник с трудом, но вскоре вполне освоился и даже вошел во вкус.

Литература немного примирила Хуана с действительностью и притушила вечно тлеющее пламя его ненависти. Более того, у парня созрел план — помощник Томаса уже видел себя в роли предводителя восставших рабов. И этот план вполне мог реализоваться… не вмешайся в судьбу будущего мага Кандида.

Хуан и раньше ее видел, конечно. Хозяйская дочь, она царственно проходила по саду, начисто игнорируя слуг. Ночами напролет красотка пропадала на увеселительных мероприятиях, возвращаясь под утро, порою — в компании мужчин. И почти всегда — в одурманенном состоянии.

Хуан издали любовался своей роскошной госпожой, хотя при этом испытывал к ней понятную неприязнь. Красива, умна, богата, бессмертна… и, что важнее, — свободна. Ну как такую не возненавидеть?! Ведь в книгах, которые успел к тому моменту прочесть парень, свобода ставилась превыше всего.

Впрочем, как выяснилось, ненависть к Кандиде была довольно непрочной… или надуманной. А может, правы те, кто утверждает, будто от ненависти до любви один шаг? Как бы там ни было, но более близкое знакомство Хуана с Кандидой все расставило по своим местам.

Она подошла к нему однажды утром. Еще сонная, без макияжа, женщина была, тем не менее, хороша собой.

— Доброе утро! — поздоровалась Кандида своим низким выразительным голосом и широко зевнула, прикрыв рот ухоженной ладонью с перламутровыми ноготками.

Хуан в этот момент обрезал розовый куст.

— Доброе… — протянул парень, настороженно глядя на шикарную шатенку. Ее длинные каштановые волосы, влажные после недавнего душа, ниспадали на плечи, а изящество форм подчеркивал черно-оранжевый пеньюар с тугим поясом. Да, Кандида была очень эффектна! Но что ей нужно от него, простого слуги?!

Она смерила его задумчивым взглядом и лениво спросила:

— Тебя зовут Хуан, кажется?

Он воззрился на нее с откровенным изумлением:

— Вы знаете мое имя?!

— Да, знаю, — пожала плечами женщина, сделав глоток из большой чашки, от которой веяло густым мясным ароматом. Еще не завтракавший Хуан судорожно втянул носом воздух и подавил вздох. До чего же хочется есть!

— Ты голоден? — подняла брови Кандида.

— Рабы всегда голодны, — желчно заметил он. — Нас не перекармливают, знаете ли!

Она, против ожидания, не рассердилась, только усмехнулась и протянула чашку Хуану:

— Бери! Это только бульон, зато жирный и наваристый. Лучше, чем ничего.

Полминуты Хуан озадаченно смотрел на женщину, потом нерешительно принял чашку из ее рук и сделал неуверенный глоток. Бульон оказался горячим и очень вкусным — особенно для того, кто постоянно недоедает.

— Спасибо, — поблагодарил Хуан, вытирая губы тыльной стороной ладони. Помедлив, с подозрением добавил: — Только вот… зачем?

— Что — зачем?

— Вы всегда подкармливаете рабов?

Полные губы Кандиды дрогнули в улыбке:

— О нет! Я вовсе не благодетельница. Я угостила тебя по той же причине, по которой выяснила у садовника твое имя.

— И что же это за причина такая? — напрягся Хуан, ожидая чего угодно.

Чего угодно — но только не ответа Кандиды: