Анна Азимова - Город ведьмы [СИ]

— Я так понимаю, лекарств тут нет, — он скорее утверждал, чем спрашивал.

Девочка помотала головой.

— И идти вам некуда, — это тоже звучало как утверждение, но Люси все равно отрицательно кивнула.

— Мне надо будет отойти, но я скоро вернусь, — пообещал Клод. — Накорми сестру и жди меня. Хорошо, Люси?

Люси с готовностью кивнула.

— А куда Вы пойдете?

— Понимаешь, Мари заболела из-за этого дома, — Клод старался объяснить так, чтобы девочка поняла. — Сейчас ее нельзя куда-то перевозить, но как только она окрепнет, мы найдем более уютное место. Понимаешь, Люси? Я схожу за кое-какими лекарствами, чтобы твоя сестра смогла поправиться быстрее.

— Хорошо, — Люси просияла. — Мы будем ждать Вас, дяденька художник!

— Клод, — поправил он. — Зови меня Клод.

— Дяденька Клод! — улыбка Люси стала еще шире. — Возвращайтесь скорее.

Клод стремглав вылетел из землянки. От волнения сердце билось где-то в горле, ноги увязали в топкой грязи, но он ничего не замечал, думая лишь о том, как быстрее обернуться. В голове звучал холодный голос отца, читающий очередную лекцию: «Истощение на фоне болезни — худшее, что может произойти. Если больной просто изнурен недоеданием — это еще полбеды, но, если он подхватит инфлюенцу, та легко может перерасти в чахотку, вылечить которую порой почти невозможно…». Эти слова по кругу вертелись в голове у Клода, молившегося про себя, чтобы у Мари не оказалось чахотки. Он все еще чувствовал жар ее кожи, когда прикасался к руке и шее…

Густава Мернье не оказалось дома. Оно и не удивительно — в городе расползались слухе о новом появлении Лиса, и теперь люди бежали к врачу при малейшем подозрении на болезнь. Клод в отчаянии заломил руки — у него самого уж точно не было никаких лекарств. И тут в голове, будто по приказу, снова раздался монотонный поучающий голос: «Я никогда не верил всем этим шарлатанским руководствам и домашнему лечению, но был случай, когда смесь молока с известью и впрямь помогла одной даме…»

В голове будто прояснилось, а с груди спал огромный камень — Клод уже мчался на рынок, попутно нащупывая в кармане остатки денег. Сколько стоит молоко? Три су, пять? Подбежав к молочнику, он сунул ему сперва деньги, а потом выпалил:

— Мне чашку молока!

Круглолицый румяный молочник недоверчиво смотрел на запыхавшегося юношу.

— Так мало? Тут пять су, могу дать три чашки или…

— Мне… все равно, — выдохнул Клод, пытаясь отдышаться. Пробежка отняла куда больше сил, чем он думал.

— Эй, да ты же художник! — воскликнул молочник, пытаясь получше его рассмотреть. — Поль говорил о тебе!

— Поль? Кто такой Поль?

— Да пекарь из булочной! Говорил, ты и простых людей рисуешь.

— Рисую, — кивнул художник.

— Тогда бери вот этот бидон, — молочник протянул небольшой бидончик. — Меня зовут Жюль. Жюль Карро. Нарисуй как-нибудь мою дорогую женушку и мы в расчете.

Клод улыбнулся цветущему Жюлю, пробормотал что-то в благодарность и бросился обратно. Ему казалось, что без сопровождения Люси он легко заблудится во всех этих переходах, но ноги будто сами несли его к нужному дому.

Влетев в землянку, он осторожно опустил бидон на пол и позвал Люси. Та появилась мгновенно, будто ждала за углом.

— Известь и чашка, — Клод уже еле дышал и говорил едва ли громче, чем Мари, но девочка поняла его мгновенно. Он и глазом не успел моргнуть, как она уже несла ему треснувшую деревянную миску, в которой застоялась вода.

— Потолок везде протекает, — пояснила Люси.

Клод посмотрел по сторонам: на стенах комками лежала облупившаяся штукатурка. Он выбрал угол, не тронутый плесенью, наскреб немного извести и тут же налил в миску молоко, размешал и подал девочке.

— Дай это Мари, пусть выпьет все. Если поможет, сделай еще такое же, если нет — просто пои молоком. Я приду завтра, может, смогу раздобыть пилюли. И ее должен осмотреть настоящий врач.

Люси кивнула. Потом подняла глаза на Клода и сказала:

— А разве Вы не настоящий, дяденька Клод? Вы же помогли Мари. И мне помогли.

— Врачи лечат, — мягко возразил тот. — А я просто рисую людей.

— Неправда, — насупилась Люси. — Вы делаете людей счастливее, я сама видела! А счастливые люди не болеют!

И с этими словами она умчалась в комнату к сестре. Клод еще пару минут стоял, переваривая услышанное. Что бы сказал его отец, услышав подобное? Уж точно не погладил бы по головке. От этих мыслей Клоду захотелось рассмеяться, и он поспешил выйти наружу. Солнце светило все также ярко, а в грязи еще можно было различить очертания его следов. Ощущение чего-то большого и очень важного наполнило Клода и на миг умиротворило.

«Ты должен спасти ее», — произнес голос в его голове. Он звучал настолько ясно и отчетливо, что Клод едва не подпрыгнул, испуганно озираясь по сторонам. Но вокруг не было ни души.

«Мы уже виделись с тобой вчера. Ты сделал все правильно».

— Кто ты? — спросил Клод у воздуха.

«Они зовут меня Лис. Но я не тот, кого им нужно бояться».

— А кого надо бояться? Что тебе нужно?

«Чтобы ты спас невинную душу. Сейчас она в твоей власти: только ты решаешь, жить ей или нет. И от твоего решения будет зависеть судьба всего города».

— Но что я могу? Что я должен делать?

«Я смогу задержать ее, но лишь на время. Спаси маленькую Мари, Клод. Помоги мне», — голос становился все слабее, пока не исчез совсем. Клод еще долго оглядывался, пока не удостоверился, что стоит рядом с землянкой совершенно один.

— И что это было? — тихонько спросил он у самого себя, и, не дождавшись ответа, пошел домой.

Неделю спустя Мари заметно окрепла и даже немного порозовела. Теперь она без проблем могла приподниматься на своей постели, давать себя осмотреть Клоду или доктору Мернье, которого все же удалось найти и привести на окраину города. Доктор полностью согласился с мнением Клода и принес пилюли из смеси кардамона, морского лука и аммониака, что значительно улучшило состояние девушки.

Все это время Клод проводил в доме девочек, возвращаясь в поместье только переночевать. Часы, проведенные не в заботах о здоровье Мари или о воспитании Люси, он проводил за работой, хотя сам считал это отдыхом. Десятки рисунков теперь украшали стены ее комнаты: Клод рисовал девочек почти каждый день, а Люси потом развешивала рисунки.

Еще через день Мари даже смогла поздороваться с Клодом, не задохнувшись от кашля. Люси была на седьмом небе от счастья и теперь постоянно донимала Клода вопросами, когда же он начнет рисовать сестру. Но тот ничего не отвечал ей, потому что сам готовился к серьезному разговору: ему предстояло поговорить с Марком о переезде девочек в старое поместье де Монтрев.

Дом смотрел на подъездную дорожку пустыми окнами и казался Клоду едва ли более подходящим местом для выздоровления, чем землянка сестер. Со времени приезда нового гостя поместье будто начало ветшать на глазах: крыша просела еще больше, обнажив остов западного крыла, стекла в дальних окнах галерей вылетали от сильного ветра, а двери скрипели еще пронзительнее, чем прежде. В нерешительности Клод медлил на крыльце: стоит ли вообще заводить разговор с Марком? Но вот петли жалобно скрипнули, и перед соседом появился сам Марк.