Мария Архангельская - Охотница [СИ]

И вот теперь я топталась посреди номера, а Макс сидел у окна, молча слушая наш разговор.

— А как ты туда попадёшь? — полюбопытствовала Женя. — Ты знаешь, где находится этот ваш Портал?

— Ну, вернуться-то в Пустоту не проблема, — отмахнулась я. — Это оттуда сюда можно выйти лишь Порталом, а отсюда туда можно отправиться из любого места.

То, что для этого нужно убить Личину, я уточнять не стала. Придётся пополнить местную полицейскую статистику ещё и самоубийством. Женя вздохнула, помялась и, наконец, задала вопрос, который, видимо, хотела, но не решалась задать с самого начала:

— И что с тобой теперь будет?

— Ну, что-что, — я с наигранной беспечностью пожала плечами. — Будет суд. И что-то решит.

— И что он решит?

— Поживём — увидим.

Женя оглянулась на опустившего глаза Макса. Потом снова повернулась ко мне.

— Послушай… останься, а?

— Остаться? — переспросила я. — Кем? Вечным двойником?

— Ну почему сразу двойником? Знаешь, я иногда мечтала о сестре. Конечно, маме с папой и нашим знакомым будет трудно объяснить твоё появление, но… У тебя ведь может быть и своя жизнь! Помнишь, как мы с тобой планировали? Пойти работать, снять квартиру… Ты вообще можешь куда-нибудь уехать. Хотя я бы предпочла, чтобы ты осталась.

Я помолчала. Предложение было заманчивым. Очень заманчивым. Я ведь и сама себе его уже успела сделать.

— Ну, предположим. И предположим, что мои соотечественники махнут на меня рукой, отзовут Охотников и захлопнут Портал с той стороны. И что тогда? У нас опять будет целых две Жени Белоусовых, а это, как ты, должно быть, помнишь, не самый комфортный вид существования.

— А мы тебе всё расскажем! Правда, Макс? Да ты и сама говорила, что тебе удалось вспомнить, кто ты такая, когда Портал закрылся этой ночью.

Я вздохнула. Этой ночью… Неужели прошёл всего лишь один день?

Да, можно было бы поступить так, как говорит Женя. Избежать суда, заведомо немилосердного, избежать сурового приговора. Я не буду тосковать по родине, потому что не буду её помнить. Разве что иногда, когда проход между мирами будет приоткрываться. Мы сможем вернуться в Москву тем же способом, что и прибыли сюда, переслав паспорт, а там уж что-нибудь придумать с отсутствующими у меня документами. Сейчас в Москве зима, повсюду лежит снег, если только за время нашего отсутствия не настала одна из столь частых в последние годы оттепелей. Я найду себе работу, а в свободное время буду читать книги и смотреть фильмы, встречаться с людьми, ходить по магазинам, сидеть в полюбившейся кафешке, глядя сквозь огромные окна, как снуют машины и прохожие то по серой, то по залитой весёлым солнцем улице. А потом наступит весна, снегопады сменятся бурными или монотонными дождями, а в мае на Никитском бульваре зацветут каштаны…

Я посмотрела на Макса. Он молчал. Нет, он не возражал против предложения Жени, и я знала, что и не возразит, по крайней мере, вслух. Но он не звал меня. Если бы меня попросил остаться Макс, я бы плюнула на всё и осталась. Даже зная, что он сделал это исключительно из вежливости или благодарности. Но он не просил.

— Спасибо, Жень, — сказала я. — Правда, спасибо. Но птице лучше в гнезде, а рыбе в пруду. Я чужая в этом мире, как ни крути. Я не приживусь здесь.

— Бошняк прижился…

— Бошняк из тех тараканов, которых никаким дихлофосом не выморишь. Едва ли он хороший пример.

Женя шмыгнула носом и неожиданно обняла меня. Я обняла её в ответ. Когда мы разомкнули объятия, Макс поднялся со своего кресла.

— Значит, навсегда? — спросил он, протягивая мне руку.

— Навсегда, — подтвердила я, пожимая её. Потом он всё-таки тоже обнял меня, и я прижалась к нему несколько теснее, чем приличия позволяют прижиматься к чужим женихам. Но ведь на прощание можно, верно?

Не было смысла жаловаться и сетовать на судьбу, так странно и нелепо сложившуюся, и задерживаться смысла тоже не было. Махнув им обоим рукой, я вышла из номера и спустилась к выходу из отеля. Красивый город Сан-Франциско, на время ставший приютом существ из иного мира, продолжал жить своей вечерней жизнью, не замечая, как кто-то приходит, а кто-то прощается, кто на время, а кто и насовсем.

Нет! Ни о чём (фр.) .

Прости мне мой детский каприз (фр.) .