Татьяна Абиссин - Пара для принцессы вампиров. Книга третья

Симон ее не слушал. Он наклонился, прикусывая бледную кожу Эммы на плече, где пульсировала синяя жилка. Девушку сковал страх. По телу пробежала зябкая дрожь.

Симон почувствовал это и тихо сказал, прижимаясь щекой к её щеке:

— Не сопротивляйся. Мы же — пара. Все давно решено за нас природой. Знаешь, если все вокруг могут так легко получить тебя, к примеру, как Ким, то я больше не хочу изображать из себя пай-мальчика. Ты свела меня с ума, подставила под удар в будущей войне с вампирами, поссорила с друзьями. Я имею все права на тебя, как твой партнер. Мне плевать на твое прошлое, хотя, увидев тебя и Кима, я понял, что Морис не лгала, называя тебя доступной и готовой крутить интрижки со всеми. Но в будущем я не собираюсь терпеть измены! Каждый раз, когда ты меня предашь или причинишь боль, я отвечу тем же. Будь к этому готова… Ты сама во всем виновата! Ты не верна мне…

Эмма не верила своим ушам. Что за бред? Конни на секунду прикрыла глаза, всей кожей чувствуя напряженный взгляд партнера: «Симон…О чем ты говоришь? Когда все эти годы я думала только о тебе, смотрела только на тебя, пусть и, принимая это чувство за ненависть, и гадая, виновата ли во всем твоя проклятая кровь, которую я случайно попробовала…»

Эмма распахнула серые глаза, потемневшие от гнева и злости, и быстро заговорила:

— Возможно, мы друг друга не понимаем. Но я никогда не давала тебе повода усомниться в себе, с тех пор как мы объявили о партнерстве! Что касается Берли, то не вижу смысла повторяться… Но что тебе наговорила про меня Морис?! И почему я слышу это только сейчас, когда в твоем голосе столько горечи, словно это мучает тебя уже давно? Почему ты даже не заикнулся о вашем разговоре раньше?

Симон на секунду отстранился, продолжая скользить кончиками пальцев по чужому телу, очерчивая линию подбородка и точеной шеи:

— Морис рассказала о том, что ты меняла любовников, как перчатки, а затем выбрасывала их из своей жизни. Но со мной у тебя так не получится! Не сейчас и никогда в будущем…

— Спенсер, ты — идиот, полный кретин, если веришь словам Родани. Пойми, у неё есть основания ненавидеть меня. Правда в том, что я всегда…

— А мне глубоко чихать, правда это или нет. Мне уже все равно, с кем ты крутила шашни… Все равно сейчас я тебя получу! — Симон навалился на неё всем телом, практически вдавливая Эмму в стену.

— Нет, прекрати, я не хочу! — Конни почувствовала приступ еще более сильной тошноты, и невыносимой боли в ушах, так, словно разом лопнули барабанные перепонки.

Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы вдруг не появился Арам Джонсон…

Эмма увидела, как тень, молнией метнувшаяся из-за поворота, вдруг набросилась на Спенсера. Приглядевшись получше, она узнала полукровку, который, казалось, вслед за её партнером утратил остатки разума. С силой прикладывая голову Симона о каменный пол, он повторял:

— Я предупреждал тебя, Спенсер. Ты забыл об этом, но я помню! Всего несколько дней назад Эмма светилась счастьем. Но ты все испортил! А сейчас…Я никогда тебе этого не прощу!

Удары, от которых по лицу Симона ручьем побежала по лицу кровь, следовали друг за другом. Эмма, наконец, обрела дар речи:

— Прекрати немедленно, Джонсон! Ты убьешь его! Перестань!

Окрик девушки подействовал на полукровку отрезвляюще. Он неохотно отпустил Спенсера, поднялся с пола, и бросился к едва держащейся на ногах Эмме:

— Эмма, у тебя кровь!

— Должно быть, поранилась, когда ударилась затылком о стену… — начала, было, вампирка, но вдруг замолчала.

— Нет, кровь идет из ушей. Похоже на…отторжение… — Арам в ужасе смотрел на неё. — Тебе нужно к целителю!

Эмма грустно усмехнулась. Так вот что случается, когда партнеры противостоят друг другу. Пусть даже она не применяла силу против Симона, и все же…

— Нет, Джонсон. Пожалуйста, отведи меня в мою комнату. Я отдохну и буду в порядке.

Арам, молча, повиновался. А что еще он мог сделать? Пусть даже в такой ситуации, но перспектива хоть несколько минут побыть рядом с Эммой, почувствовать её легкое прикосновение к своей руке, делало его счастливым.

Сознание медленно возвращалось к Симону, как и запоздалое раскаяние. Ужас от того, что он едва не совершил, захлестнул с головой. Что с ним случилось? В голове мелькали разрозненные картинки, образы чужого стройного тела, сводящего с ума. Да, Симон понимал, что желание, жертвой которого он стал, было его собственным. Однако что-то подтолкнуло его выплеснуть страсть. В голову полезли непрошенные мысли о чудесном напитке, который он пробовал вместе с Морис. Напиток имел непривычный привкус. Возможно ли?…

Но думать о Родани плохо не хотелось. Она единственная с кем Симон мог без обиняков поговорить о своей паре. С Кимом они разошлись, и, возможно, навсегда, а обсуждать с Анитой тему личных отношений сложно еще с прошлого раза, когда она бесхитростно начала убеждать его книжными советами.

Однако Морис повела себя странно, делая весьма откровенные намеки, которые Симон, несмотря на усталость и полное уныние, просто не мог игнорировать. Наверное, не стоило лишний раз злить Эмму и встречаться с Родани. В конце-концов, она — вампирка, и, скорее всего, тоже выгадывает что-то для себя. Лучше держаться от неё подальше…

Конечно, Симон предпочитал думать о Морис, вернувшей ему зрение, как о друге. Какой смысл сваливать вину на другого? Возможно, все куда проще. Причина — в красоте Эммы, в её чарах существа, которые действовали даже на него, на Симона. И в собственной ревности и злости…

Думать о том, что он сходит с ума от вызванной магией любви, оказалось больно. Но, еще больнее видеть тонкую спину Конни, которая наспех поправив платье, и, чуть прихрамывая, уходила, опираясь на плечо Джонсона.

— Эмма… Не уходи, Эмма, — тихо прошептал Симон, чувствуя, как глаза начинает неприятно щипать. И это, несмотря на то, что он обещал себе после того дождливого вечера, пару дней назад, что больше не заплачет из-за Конни.

Эмма замерла, услышав его голос. Араму тоже пришлось остановиться. Не оборачиваясь, блондинка холодно объяснила:

— Симон, насчет Родани. Мне жаль, что я не рассказала об этом раньше, да и сейчас трудно подобрать слова. Когда-то, глядя на детей смертных, которые так весело играли, я тоже стала мечтать о настоящей дружбе. Тогда и выбрала Морис, несмотря на то, что мои родители не переносили даже упоминания о семье Родани. Но однажды Морис перешла черту и перечеркнула наши отношения. С тех пор она ненавидит меня и на все пойдет, чтобы отомстить. В общем, дружба между наследниками знатных семей вампиров невозможна. Как, впрочем, и доверие между вампиром и смертным. Ты доказал это только что своим поступком.