Ирина Котова - Королевская кровь. Книга 8 [СИ]

Слава богам, поток растерял большую часть своей мощи на сложном рельефе долины, а то быть бы смытыми и отрядам Бермонта, вставшим за озером. Но и так он поднялся почти до кромки обрушившегося берега, показав содержимое своего пенного стылого брюха во всей его физиологической мерзости, и отступил, оставив долину совершенно непроходимой.

Военных, что оставались на хуторе, успели увести через Зеркало. Но вернулись они не все. Прикрывая отступление основных частей, погибли больше половины защитников.

Демьян понимал - передышку он выиграл небольшую, и бой этот был разминочным, настоящие битвы впереди. Но к тому времени, как застынет долина, подойдут основные армейские соединения, и пусть враг тоже нарастит силы и успеет перестроиться - тут уже разговор будет иной.

А пока нужно тщательно замаскироваться в густом снежном лесу и методично истреблять единственных, кто способен сейчас к наступлению - стрекоз. Благо, орудий класса «земля-воздух» у Бермонта достаточно. Дать приказ гарнизонам ближайших городов готовиться на случай, если враги решат на стрекозах по воздуху прорваться к одному из них. И делать вылазки к захватчикам по ночам.

Берманам, в отличие от иномирян, горные морозы и темнота не страшны, а для морального духа противника нет ничего хуже, чем просыпаться поутру и видеть рядом трупы соратников.

И, конечно, сам Демьян, как глава страны и армии, должен оставаться здесь, пока враги не будут побеждены. Это другие государи могут вести войну, сидя во дворцах. Он же прежде всего боец и должен возглавлять наступление, иначе опозорит и клан Бермонт и кровь первопредка.

Как бы ни трудно было оставлять Полину одну.

Мобильная связь в горах работала с трудом, тратить ресурс мага на отправку его величества в замок и обратно было чрезмерной роскошью, да и вдруг не сможет вернуться обратно в нужный момент? Поэтому, если выдавалась свободная минута, его величество писал короткие письма супруге и матушке.

«Полина, мне жаль, что мы не успели попрощаться. Не скучай, я постараюсь, чтобы эта война не стала затяжной, но за несколько дней ее завершить, к сожалению, невозможно. Ты вольна делать что пожелаешь, но, Полюш, ни в коем случае не вздумай приехать сюда, ко мне, даже если очень соскучишься. Я запрещаю тебе. Здесь опасно.

Целую твои руки, жена моя, и надеюсь увидеть тебя прежде, чем сойдет снег и появятся первоцветы».

К долине продолжали прибывать отряды из ближайших линдов, и линдморы один за другим представали пред королем и выказывали ему свое почтение. Были среди них и старшие сыновья берманских баронов, которых Демьян наказал нахождением в медвежьей ипостаси, пока не вернет свой облик Полина. Как бы ни относились они к королю, не явиться на зов не посмел никто.

Прибыл и Ветьин Ровент, сын Ольрена Ровента, возглавлявшего восстание против королевы. Попросил принять его, как и полагается, поклонился, войдя в палатку короля, отчитался о количестве солдат и оружия, что прибыли с ним и поступали в распоряжение его величества. И в конце, когда Демьян кивнул, отпуская, выпрямился, на что-то решаясь, и произнес:

- Могу я поговорить с тобой о моем отце, мой король?

- Нет, - ровно ответил Бермонт, однако глаза его пожелтели и во рту блеснули клыки.

- Прошу, - тише добавил наследник линда и склонил голову.

- Нет! - рявкнул Демьян, и Ветьин дрогнул от силы его ярости и ушел. И хорошо, что ушел. Вздумай он настаивать и просить о милости, и клан Ровент мог бы лишиться и старшего наследника. Король и так слишком мягко наказал предателей, и не имел права на милосердие. Смягчись сейчас - пройдет несколько лет, и о доброте твоей забудут, зато запомнят, что правитель слаб и подвержен жалости. А это обязательно выльется в очередное восстание.

Полина, четыре дня спустя

«Демьян,

я ужасно переживаю за тебя и, честно говоря, не знаю, о чем писать. Я просыпаюсь каждый день почти на полтора часа, и мне очень скучно. Вот хорошо было бы проспать до того момента, как ты вернешься! Открыла глаза, а война уже закончилась и ты со мной!

В новостях показывают ужасы про бои. Видела и тебя мельком.

Я бы хотела быть рядом, но понимаю, что буду только мешать, поэтому послушаюсь тебя. Раз ты в остальном меня не ограничиваешь, попробую выходить из замка хотя бы на час, посещать разные мероприятия. Или устраивать их здесь. Матушка твоя обрадовалась, когда я сказала о своём решении; она уверена, что людям Бермонта нужна моя поддержка, пока ты воюешь. И предложила дать моему личному секретарю задание составить список мероприятий, где мое участие было бы полезно.

Думаю, первым делом нужно посетить раненых в лечебнице.

Поскриптум: Да, я с удивлением узнала, что стала первой в мире медведицей, у которой есть личный секретарь и целый штат прислуги. И фрейлины. Богов ради, что эти бездельницы делали, пока я носила шкуру?

Поскриптум 2: Мои и твои гвардейцы, кажется, соревнуются, кто лучше меня охраняет. Меня все время преследует толпа военных. А я-то в Рудлоге думала, что их много, когда их было всего двое! Очень хочется начать прятаться, чтобы их подразнить (зачеркнуто). Понимаю, у них такая служба.

Поскриптум 3: Я люблю тебя!

Твоя Полли».

Ее величество Полина-Иоанна дописала письмо, сложила в конверт и с удовольствием запечатала его личной сургучной печатью - этот процесс ей нравился, как и дымок от растопленного сургуча. Еще раз перечитала весточку от мужа, прижалась к тонкому листу бумаги носом - нюх ее так обострился, что она ощущала запах Демьяна, - вздохнула и подошла к окну, решая, что делать.

Заняться было нечем. За окнами стоял солнечный и морозный день, внизу раскинулся Ренсинфорс с его яркими домами и остроконечными крышами, по площади сновали люди, и у всех было какое-то дело, кроме нее, Пол. Она потянулась было к телефону и набрала Марину - но сестра, как все последние дни, не смогла ответить.

Оставалась Василина, но они и так созванивались почти каждый день, и совестно было отрывать ее от дел. У Ани еще не была налажена телефонная связь, и они виделись раз в неделю - старшая сестра приходила в Бермонт сама, часто с ней появлялись и Каролинка с отцом.

В первую после пробуждения Полины встречу Святослав Федорович выглядел очень подавленно, хотя и старался своих эмоций не показывать. Улыбался мягко, спрашивал, как себя чувствует, обнял с тем же теплом, что всегда ощущалось в нем. Но видно было, что он очень переживал, как она поведет себя. И Поля стиснула его в ответ и возмущенно проговорила:

- Па-а-ап, ну что ты, я же тебя все равно люблю! Я все равно твоя дочь! Как и все мы!

- Вот именно, - невозмутимо поддержала ее Ангелина, и короткие полчаса встречи в этот раз были полностью посвящены воспоминаниям о детстве Полины, в которых Святослав Федорович принимал живое участие.