Ирина Котова - Королевская кровь. Книга 8 [СИ]

- Да… - грустно протянула младшая Рудлог, усиленно глядя в сад. - Просто интересно.

- Каролина, - твердо позвала Владычица. - Посмотри на меня.

Шестая принцесса снова повернулась.

- Ты знаешь, как для меня важна репутация нашей семьи? - спросила Ани.

Каролинка кивнула.

- Если бы твой внешний вид не соответствовал твоему положению, я бы запретила тебе так появляться на людях, ты это понимаешь?

Каролина снова кивнула и неуверенно улыбнулась.

- Твой отец - дворянин из старинного рода, больше двадцати лет находившийся при дворе. Он, конечно, мягок с тобой и балует, но если бы ты вела себя недостойно, он бы сказал. Вспомни, он всегда нам говорил, если мы были неправы.

- Я поняла, поняла, - поспешно проговорила Каролинка, подскочила к сестре и крепко обняла ее.

- И кто бы тебе это ни сказал, он просто дурно воспитан, - заключила ее проницательная старшая сестра. - Или нарочно хотел тебя обидеть. Неужели кто-то из Валиных ребятишек? Ты скажешь, кто?

- Нет, - чуть виновато и угрюмо сказала Каролинка.

- Тогда решай свои конфликты сама. Но я бы посоветовала тебе избегать неприятных людей. И помни, что тебя есть кому защитить.

- Угу, - неопределенно промычала младшая и с удовольствием постояла еще, обнимая любимую Ангелину. Теперь ее душа снова была спокойна.

Тафия

Послушник Вей Ши весь день тяжело работал, нет-нет да и поглядывая на оставленные шумной девчонкой художественные принадлежности. Ее охранники разумно бросились за ней, потому что главное уберечь подопечную, а не вещи. Но, кажется, за ними никто возвращаться не собирался.

В храм тек ручеек прихожан, и у каждого были вопросы, просьбы и чаяния. Наследнику императорского трона невыносимо трудно было находиться между простыми людьми с их мечущимся сознанием и беспорядочной энергией. Пусть дед закрыл ему возможность видеть ауру, но он продолжал осязать стихийные токи, и нахождение в толпе будто отравляло кровь, проявляясь горящими щеками и ушами, головной болью, пятнами перед глазами. И это несмотря на то, что на территории храмов эманации Триединого приглушали и гармонизировали всю эту какофонию, оставляя от нее лишь слабое эхо!

Из-за особой чувствительности к несовершенству людей императоры Йеллоувиня ограждались высокими стенами и обширными садами фамильного дворца. Но правителю все равно не скрыться от подданых, поэтому с разрушающим воздействием эмоционального хаоса после публичных мероприятий справлялись медитацией. Если бы она давалась Вей Ши, он бы так легко не впадал в ярость и быстрее бы научился владеть собой. Но… увы. Ему никак не нащупать было точку спокойствия внутри - спасибо красной прабабке с ее беспокойной кровью. С каждой неудачной попыткой он все чаще срывался - потому что организму нужно было освободиться от негативной энергии, а другого способа он не знал. И тем больнее от собственной ущербности и разочарования в глазах родных было наследнику, умеющему видеть красоту мира, ощущать его совершенство в тихие минуты и работать с токами стихий, когда сам он не был переполнен чужими, хаотичными всплесками сил.

К вечеру в голове уже стоял звон. Вей Ши очень проголодался, но в кормильне не осталось еды, и настоятель обители отправил монахов к Владыке Четерии с просьбой помочь продуктами.

- А с завтрашнего дня, - сказал он служителям и послушникам, - начнем разбивать огород за храмом. Посадим картошку, я договорился, нам привезут семена из приграничной обители, что расположена в Йеллоувине. Здесь все должно поспевать очень быстро, а зависеть постоянно от милости Владыки неправильно. Людей будет становиться все больше, только на пожертвования мы их не прокормим.

Настоятель был родом из Тидусса, смуглый, седовласый, чуть горбатый, с проницательными темными глазами. Он по силе своей должен был видеть и понимать, кто такой Вей Ши. Неизвестно, приглядывался ли он к ауре нового послушника, но, в любом случае, ни словом, ни делом особого отношения не выказывал и обращался с тем же благостным спокойствием, что и к другим людям, будь они служителями или посетителями храма.

Вей Ши снова подметал двор, мрачно думая, что вот и ему придется копаться в земле, и презирая себя за мысли о еде и слабость из-за голода. Приблизившись с метлой к входу, он увидел, что рисовая булочка, уже подсохшая, так и лежит на чистой скамейке - никто на храмовой земле не взял бы чужого. И, верно, от голода ему показалось, что он слышит невероятно вкусный запах сливочного масла с топленым сахаром.

Над Тафией собирались грозовые тучи - вот-вот ливанет дождь, и ветер трепал листы бумаги, закрепленные на пюпитре девчонки. Вей Ши мрачно посмотрел туда и продолжил подметать двор. Вот сейчас дометет и возьмет булочку. И съест. Не пропадать же ей.

Он домел до ворот, выглянул наружу - в лицо дул тяжелый предгрозовой ветер. Город-на-реке стал свинцовым, река подернулась рябью, на улицах почти никого не осталось - все прятались от стихии, а вот по дороге к храму тяжело поднимался какой-то мужчина, ведя за руку женщину. Женщина остановилась, повисла на мужчине - он с трудом удерживал равновесие: ветер сбивал с ног.

«Глупцы. И зачем в такую погоду в храм подниматься?» - поморщился Вей Ши, отворачиваясь. Опять беженцы, наверное.

Беженцы приходили постоянно, рассказывали страшные вещи о войне, и Вей Ши иногда мечтал, что убежит в Рудлог или Блакорию, вступит в отряд добровольцев и совершит подвиги, да такие, что сам Четери пожалеет, что сослал его, и выразит свое восхищение. Останавливало наследника только понимание, что он единственный внук, и, случись что, прямая линия наследования прервется. Да и перерос он уже почти подростковые порывы. Во всяком случае, он был уверен, что перерос.

Глаза снова наткнулись на вещи шумной утренней девчонки, и он нехотя собрал их, отнес под крышу, то и дело поглядывая на сладко пахнущий подарок. Затем помыл руки, налил себе в чашку из фонтана холодной воды, сел на скамью и, наконец, взял булочку, отщипнул кусочек и сунул в рот. И почти зажмурился - так вкусно было и так похоже на то, что он ел на родине. Сразу меньше стала звенеть голова и отступили мрачные мысли. За спиной зашлепали по брусчатке первые тяжелые капли, и вдруг разом ударил ливень, загудел, расходясь все сильнее и сильнее, хлеща город полосами ветра и воды.

Вей Ши отломил еще кусочек, глянул за ворота, в пелену дождя. Женщина лежала на дороге, а мужчина старался приподнять ее. Они были совсем недалеко, шагах в двадцати, но их силуэты едва-едва можно было разглядеть. Послушник поколебался, оглянулся - во дворе кроме него никого не было. Положил булочку обратно на лавку и со вздохом шагнул из-под защиты храмовой кровли.

Мощный ледяной ливень вышиб дыхание, пригнул к земле, оглушил, заставив на миг потерять ориентацию. Вей Ши подбежал к паре - молодая женщина, беременная, тяжело дышала, глядя перед собой расширенными глазами, а мужчина лет сорока все пытался подхватить ее под мышки, подтянуть вверх.