Ольга Романовская - Гранит науки и немного любви [litres]

Впереди маячила серьезная проблема – стража, вооруженная, занявшая почти весь узкий проход. Нужно миновать их и подняться по внутренней лесенке еще на один этаж.

Остановилась и плотно обмоталась юбками. Вознесла молитву Марре и, танцуя, двинулась в путь на мысочках. Двигалась не спеша и устала считать, сколько раз замирало сердце и сколько раз обзывала себя остолопкой. Заявись сюда Хендрик с пламенной речью о женской глупости, поддержала бы не раздумывая.

Опасный участок остался позади, и я ступила на лестницу. Задумалась: стоит ли лезть в пекло, – и полезла.

Магия исходила от мрачного коридора. Только порадовалась, что он пуст, как осознала: удачи без подвоха не бывает. Каждый звук эхом отражался под сводами. Отступать поздно, вновь рискнула и двинулась по стеночке.

Все-таки пригодилось привитое в академии умение чувствовать чары. Сильные, разумеется, не прикрытые личными «глушилками».

Не знаю, сколько времени прошло – казалось, целая вечность, но я наконец оказалась перед дверьми очередного зала. Подергала за медное кольцо. Может, заперто. Увы, нет. Раз так, придется открывать: фонило магией оттуда. Дверь поддалась с легким скрежетом, от которого заледенела кровь. Но никто не прибежал, не завыли чары, не прилетели духи.

Из зала тянуло холодом. Оделась легко: лето же, климат жаркий, поэтому к мурашкам от магии добавились мурашки от холода.

Сплюнув через левое плечо, вошла и огляделась.

Огромный зал, посредине которого, на подставке с львиными мордами, как в сказке, – гроб. Только не черный, а белый. Помимо гроба в зале оказалось много зеркал. И тут мне икнулось: я в них отражалась! Проверила: тени на полу нет. То есть я невидима, но только не для зеркал? Наверняка волшебные.

Пол устилали блестящие черные плиты. Казалось, будто иду по льду, и боялась поскользнуться. То и дело останавливалась, прислушивалась, но зловещая тишина не думала сменяться топотом ног.

Таинственное нечто, излучавшее магию, я не видела, но точно знала, где оно – под гробом. И мне предстояло туда заглянуть. Нет, не под гроб, а в него, чтобы убедиться – Первосвященник там.

Уж не знаю, что меня остановило, но в последний момент передумала. Сняла шляпку и на вытянутой руке поднесла к крышке. Гроб полыхнул синим пламенем и едва не утащил в неизвестность вместе со шляпкой, словно маленький смерч. Сила невероятная, едва вырвалась.

Увы, я закричала. Не истошно, но имеющий уши да услышит.

Засуетилась, словно мышь при виде тапки, ища, куда же спрятаться. Под гроб? Ага, прямо в пасть дракона. Там такие сильные чары, разорвет, ничего не останется. Несомненно, та штучка подпитывает ловушку.

Кажется, я поняла, каким образом принесут в жертву тридцать несчастных: банально заставят заглянуть в гроб. Но если есть фальшивое обиталище тела, где-то существует настоящее. Нужно его найти и схорониться рядом с чужими косточками – тут не до фырканья и жеманства, не попасться бы.

Не заботясь о том, сколько шума произвожу, рванула к гробу, обогнула его и кинулась к единственной стене без зеркал. Памятуя о том, что во всех старых домах существуют потайные ходы и фальшивые перегородки, принялась искать рычажок. Экономя время, нажимала на панели не только руками, но и ногами, плечами, филейной частью. Чуть-чуть не успела!

Дверь распахнулась, и я сделала первое, что пришло в голову, – рухнула на пол. По идее, может пронести, если гости не станут смотреть под ноги. Лежу у голой стены, справа вроде окон и зеркал не наблюдается, только вот собственное отражения я все-таки вижу. Гадко до тролльей отрыжки!

Вошли двое послушников. Первым делом глянули на гроб, направились к нему. Чувствуется, они из старых, златорцев: бритые затылки, татуировки с мечом, возраст, далекий от юности. Нажав на одну из львиных голов, послушники отодвинули гроб в сторону, открыв зияющий провал. Что там, не видела и, честно, видеть не желала.

Мелькнула шальная мысль: по-пластунски добраться до двери. Остановило то, что копошащийся темный силуэт в зеркале скорее привлечет внимание, нежели неподвижный.

Нащупала приколотую Алоисом булавку и погладила. Очень-очень хотелось воссоединения с отцом, расцеловала бы. Однако человек желает, а судьба скалит зубы.

– Глянь, что там такое? – Один из послушников напрягся и, потерев глаза, ткнул пальцем в мою сторону.

– Где? Я ничего не вижу, – отозвался второй.

– Да там, у стены. – Вот настырный попался! – Странно, я тоже теперь не вижу. А в зеркале отражается.

– Наверное, от бесовой магии рассудок мутится, – пожал плечами собеседник, низкорослый и коренастый. – Прочти молитву Бархусу и посыпь нечистого святой пыльцой.

Правильно, я иллюзия, проделки беса, тьфу, магии! На пыльцу согласна: можешь хоть зарыть. На мою беду послушник оказался ответственным и решил проверить.

Полог невидимости и некромантские чары – несомненно, вещи качественные, только прозрачной и бестелесной не делали. В итоге нога мужчины ткнулась в живот.

Туфли с некоторых пор стали излюбленным оружием, я применила его, не дожидаясь, пока меня сграбастают и отдадут на перевоспитание святым отцам. Тяжеловато будет объяснить, как дурочка, ничегошеньки не знающая про магию, смогла ею воспользоваться. Убедительно солгать не получится.

Послушник взвыл от боли. Я ящеркой, петляя, кинулась к выходу. Дверь не затворили, прорвусь. Только вот отпускать меня не желали: второй послушник сообразил, что товарища ударила вовсе не нечистая сила, принялся ловить виновника бед. Спасала невидимость. Постоянно смотреть в зеркало преследователь не мог.

Игра в салочки утомляла и становилась опасной. Убежать от одного – положим, можно, а от двоих? Первый послушник очухался и теперь принимал активное участие в забаве. Поганцы пытались взять в клещи, оттеснить к стене и скрутить белы рученьки.

С кислой улыбкой вспомнив утешение всех женщин: «В ярости я страшная», пошла в атаку. Каблуки острые, если в глаз попаду или в шею, точно обезврежу. Разве есть другой выход? Чем богаты. Исхитрилась болезненно ударить по плечу низкорослого, но попала в руки второго. Отреагировала мгновенно: зубы, туфли, ноги. Вы за Бархуса, я за саму себя.

Не заботясь о том, сколько деталей женского туалета оставлю в цепких пальцах – тряпки не кожа, наживем другие, – рванулась к двери. Стремительный полет прервали через пару мгновений, заставив проехаться лицом по полу. Носом пошла кровь. Спасибо, ничего не сломала.

Послушники смеялись и злорадно живописали, как обрадуются святые отцы ведьме. Заверяли, что я вовремя – поспела на самое торжество. А я, словно кошка, отчаянно цеплялась пальцами за гладкие плиты пола. Треклятое любопытство! Знала ведь, от него кошка сдохла!