Ольга Романовская - Гранит науки и немного любви [litres]

Ох, ну и беспорядок же тут!

Пока Светана сражалась с бедламом, я стояла на страже, изображая скучающую за книгой студентку, расхаживала туда-сюда по коридору.

– Готово! – победоносно шепнула подлетевшая сзади Светана и хихикнула.

Теперь моя партия. Надеюсь, получится снять охранное заклинание. Но это позже, а пока две примерные студентки поспешили на пары.

Перед обедом пришлось пережить пару неприятных минут, расплачиваясь за наплыв нежных чувств.

Мы шагали в столовую, когда заметили Лазавея. Он беседовал со старшекурсником, обсуждая курсовую работу. Хотела незаметно проскользнуть мимо – не вышло, магистр попросил задержаться. Скрывая волнение – неужели Каиркус прознал, кто ограбил его каморку? – я подошла и из-под ресниц оценила выражение лица Лазавея. Вроде не сердится. Значит, немного пофлиртую.

Смущенную улыбку вымучивать не пришлось. Стояла и любовалась профилем магистра: аристократичным носом, коротко подстриженной бородкой, аккуратными усами, завитками волос за ушами, полоской кожи над воротником рубашки. Услышав смешок старшекурсника, спохватилась и отвела взгляд.

Щеки налились румянцем.

Парень лыбился. Понятно, сдаст с потрохами. Глазастик бесов, преподавателя бы слушал!

– Что-то не так? – Лучшая защита – нападение.

Студент стушевался и промолчал. Зато Лазавей не безмолвствовал. Он тоже все заметил. Не многовато ли унижения на сегодня? Мужчину нужно очаровывать, но нельзя давать понять, как сильно в нем нуждаешься. Хендрик научил и другой нехитрой житейской мудрости: за кавалером пригляд нужен, а то уведут. Ну и видишь смазливого мужика, трижды подумай, нужен ли он тебе. Я на вопрос ответила положительно, знала Эдвина давно и исключительно с хорошей стороны. В Омороне магистр проявил все стороны характера, вряд ли меня поджидали сюрпризы.

– Как знать. – На дне глаз Лазавея плясали смешинки. Догадался, как есть догадался! Теперь начнет набивать себе цену. – Пару минут назад вы казались умалишенной.

– Неужели слюни пускала? – включившись в игру, посмотрела под ноги: нет ли лужицы.

– Стояли с открытым ртом и блаженной улыбкой. Дар предсказаний проснулся?

Оказалось, провидцы с таким же дурацким видом делают предсказания. Вот уж не знала!

Чтобы уйти от опасной темы, заверила, что грезила не о судьбах мира, а лишь о своей собственной – предвкушала обед. Мол, позавтракала плохо, перекусить на перемене не удалось, а повариха обещала вкусную курицу.

Лазавей отпустил студента и занялся мной. Осунта ожидаемо нажаловалась на грубую студентку.

– А почему она поручила разбираться со мной вам?

Логично же пригласить к декану на ковер. Или Тшольке догадывалась о… скажем так, власти любовника над строптивицей? Влюбленность обычно видна, ее от окружающих не спрячешь.

– То есть, по-вашему, все нормально? – нахмурился магистр.

Похоже, поесть я действительно не успею.

– Магистр Тшольке тоже не белая и пушистая. О своем хамстве она вам не рассказала? Я сидела, плакала, а она… она пришла и назвала меня… – Не договорив, эффектно всхлипнула.

Душещипательная ложь не придумывалась, пришлось сыграть на дрожащих губах.

Правду по известной причине сказать не могла. Сами посудите, как звучит: Осунта приревновала к любовнику, а я наступила на больную мозоль соперницы. Признаюсь, точно попаду в кабинет ректора. Он расскажет о ветреной любви юных особ, напомнит о Кодексе поведения и пошлет в качестве терапии раскапывать грядки в парке.

Тшольке заслужила месть. Хочет грязи, получит. Она ведь ударила в спину, натравила на меня Лазавея, выставила в его глазах в дурном свете.

– Агния, что с вами происходит? – Магистр со вздохом покачал головой и отвел в сторону, чтобы не мешать спешившим на обед студентам. Он растерял суровый вид, будто осунулся и выглядел безмерно усталым. – Почему вы так не любите Осунту Тшольке? Не отпирайтесь, между вами стойкая неприязнь.

И что ему ответить? Лучше бы мораль прочитал!

Переминаясь с ноги на ногу, пробормотала, что не сошлись характерами.

– Допустим. Но творится-то с вами что? Бросаетесь из одной крайности в другую, хамите, закатываете истерики, несете чушь. У вас какие-то проблемы? Я постараюсь помочь.

Лазавей так смотрел в глаза – за душу брал. А когда положил руку на плечо, и вовсе едва не растеклась лужицей и не призналась. Не верю, что вся та нежность, внимание – напускные. И не просто так магистр от любопытных загораживает.

Если тебе нужна жалость – говори, любовь – добейся ее. Я выбрала второе.

– Ничего не происходит, магистр Лазавей. Правда-правда! – защебетала я, изображая беззаботную студентку. – Вы в курсе, в Школе иных произошел один неприятный случай… Запоздалая реакция, только и всего.

Магистр кивнул, удовлетворенный ответом. Воспользовавшись моментом, стащила волос с его рубашки. Говорят, если положить под подушку, милый о тебе станет думать.

– Ну идите, обедайте. Только больше Осунту не задирайте, – подмигнув, шепнул Лазавей. Кажется, я ошиблась и он оказался прозорливее, нежели я думала. – И одевайтесь по погоде.

Хмыкнув собственным мыслям, магистр удалился.

Не задирать Осунту, значит?

Усмехнулась и потерла порозовевшие щеки.

Я и не собираюсь, всего лишь научу следить за вещами.

Быстро пообедав, побежала к домам преподавателей. Калитка на день не запиралась, поэтому без проблем попала на «запретную территорию». Отряхнула юбку от снега, огляделась, припоминая, где живет магистр Тшольке. Ее точно нет дома: Светана доложила, что она воркует с Лазавеем в парке. Из-за них и мела сугробы подолом: боялась попасться на глаза. Была и другая причина – не могла видеть тех двоих вместе.

Нужный дом отыскала быстро. Огляделась по сторонам и забралась на крыльцо.

Ага, защитный контур активирован. Ничего, попробуем снять.

Сосредоточившись, повторила процедуру, которую десятки раз проделывала в Ишбаре. Магия перестала щипать пальцы. Сработало! Оставалась самая малость – разобраться с замком. Видимо, Тшольке не боялась воров, раз не стала мудрствовать с запором. Один из ключей подошел.

Заслышав голоса, едва успела юркнуть в прихожую и затаилась, пока маги пройдут мимо.

Времени мало, а хотелось так много! И план осуществить, и дом осмотреть, и проверить, не ночует ли здесь Лазавей.

Крадучись, на цыпочках, скользнула вверх по лестнице в спальню. Мнилось, будто меня слышно на улице. Постоянно мерещились шаги, голоса. Сердце билось так, что пора бы взлететь.

Вдруг те маги заметили открытую дверь, решили зайти проверить? Или того хуже – вернулась Осунта.

Но у страха глаза велики, никто не спешил поймать взломщицу.