Дарья Быкова - Дорогой чужого проклятия [СИ]

Там же, в доме королевского мага, мне предоставился случай ещё раз проверить возможности амулета, созданного Шеррайгом: пока элронец рассматривал место пропажи мага — кабинет, я разглядывала различные вещи, стоящие на полках, и вдруг ощутила острый приступ клептомании — мне невыносимо захотелось взять маленькую изящную статуэтку, она изображала весёлую молодую девушку с флейтой. Рука сама собой потянулась к этой невероятно привлекательной вещице, ну и что, что элронец строго-настрого запретил что-либо трогать? Я совсем чуть-чуть… просто поглажу и всё… Но тут сердце обожгло огнём, и я резко остановилась — рука застыла в десяти сантиметрах от цели, а я изумлённо вздохнула, недоумевая, чего это меня так припекло взять или хотя бы потрогать что-то чужое?

Когда я рассказала об этом Шеррайгу, он кивнул с затаённой гордостью за амулет и пояснил, что это была специальная ловушка для воров. И если бы я дотронулась, могло произойти что угодно — срабатывание сигнализации, какое-нибудь проклятие, портал прямо в тюремную камеру…

— Надо было Инессу допросить, — вздохнула я, когда мы возвращались «с дела», и Шеррайг изложил свои соображения про магов.

— Надо, — с сожалением согласился соучастник и идейный вдохновитель только что совершённого преступления. — Но кто же знал, что они доберутся до принца и нужда в конспирации отпадёт…

Меня вдруг посетила запоздалая мысль, я даже немного сбилась с шага:

— А ведь чтобы отправить королевского мага в проклятый лес, они должны были заранее доставить туда маяк!

Шеррайг подозрительно меня осмотрел и осторожно кивнул.

— Нет, я не жираф… — сказала я ему. Он, кажется, не поверил. Но всё равно кивнул. А я продолжила, — Значит, они заранее планировали всё на него свалить?

— Скорее всего, — сказал элронец. — Чего бы они ни добивались, сильный и преданный королевской семье маг им точно ни к чему.

— А чего они добиваются, как думаешь? — я на ходу попыталась заглянуть своему спутнику в глаза и чуть не упала, не заметив неровность на тротуаре. Шеррайг, не сбившись с шага и не глядя, поймал меня и поддержал под локоть.

— Не знаю, но королева им зачем-то нужна. Так что вряд ли переворот… — задумчиво сказал он.

— Потому что принцу не велели её убить? — догадалась я.

— Угу, — сказал Шеррайг. — Но сам принц почему-то мешает… и жив он до сих пор, скорее всего, именно потому, что должен вывести на меня.

Мы уже почти подошли к гостинице, когда мой спутник вдруг спросил:

— Сильно устала?

— Нет, — честно и заинтересованно ответила я. — Но кушать хочется.

— Пойдём встречать рассвет на пристань? Еду купим, там есть допоздна работающий ресторан, — неожиданно предложил он.

И мы сидели на рассохшейся деревянной скамейке на пристани, пили стремительно остывающий глинтвейн — алкоголь с утра, кошмар-кошмар, я знаю, закусывая его свежевыпеченным хлебом и сыром, смотрели на то, как оживает спящий порт — выходят в море и наоборот швартуются корабли, перекрикиваются моряки и чайки, любовались поднимающимся солнцем и молчали.

И уже засыпая в номере гостиницы я подумала, что если бы могла выбирать, как провести последний месяц своей жизни, я бы и выбрала именно так.

Итак, я снова на балу, — немного грустно констатировала я, обходя гостей с подносом, на котором стояли бокалы игристого вина. Если тенденция сохранится, то третий раз на бал я не хочу — вероятно, мне придётся мыть там полы или посуду. Впрочем, если мы всё же выживем, и принц выживет и договорится с Его Величеством Бертраном Мудрым, милостью Трёхликого королём Мидании… ух, как много «если»… Но если все они сыграют, возможно, я ещё побываю на балу так, как мне мечталось.

Днём — проснулась я поздно — мы с Шеррайгом ходили в архив, узнать про родословную молодой графини Гольдштайн. Её девичью фамилию и город рождения мы узнали у ары Георгины-Летиции, так что информацию нашли сравнительно быстро.

Инесса Валди происходила из семьи зажиточных горожан, но не дворян. Так что её брак с графом Гольдштайном действительно был мезальянсом. Но интересно было другое — её брат, Григ Валди, был магом. Порывшись в списках выпускников магических школ и академий, мы выписали всех менталистов, которые учились вместе с Григом. К счастью, их оказалось не так уж много, всего четверо, всё же ментальные способности — большая редкость. Сам Григ специализировался на демонах и порталах, и мы уверились, что он именно тот, кто нам нужен. Не бывает таких совпадений.

— Эй ты, иди сюда! — вырвал меня из размышлений смутно знакомый голос. Я услужливо бросилась на зов, приклеив на лицо улыбку, а про себя размышляя о капризах и вывертах судьбы — зачем-то она опять свела нас с Альбертом.

— Надо же, какая нерасторопность… — брюзжал Альберт на меня, обращаясь к своему собеседнику, высокому, седому мужчине. Лет мужчине было немало, но назвать его стариком не поворачивался язык. И даже мысль, и та не поворачивалась. Что он забыл в компании хлыща?

Альберт был уже с бокалом, причём, судя по его румянцу и блестящим, бегающим глазам, бокал был далеко не первый, но был ещё полон. Я приветливо улыбнулась седому и чуть подвинула к нему поднос, чтобы ему было удобнее брать.

— Благодарю, дитя, — ласково сказал он мне. Я искренне ещё раз ему улыбнулась и отошла, успев расслышать начало его фразы, обращённой к хлыщу:

— Итак, юноша, так Вы утверждаете, что Вас прокляли…

Я нашла взглядом элронца — он тоже щеголял в костюме официанта, но держал поднос с закусками. Надо будет у него спросить, не он ли всё же проклял хлыща… и если он, то поцеловать, — вдруг подумалось мне.

Продолжая обходить гостей, я периодически бросала взгляды на королеву. Она была удивительно хороша и совершенно не похожа на сына — видимо, принц удался в отца. Его Высочество был высоким, плотного сложения, с рыже-русыми волосами. Королева же была миниатюрной и хрупкой, я сама среднего роста, но была, наверное, почти на голову выше Марии-Елизаветы-Синтии. Волосы у неё были тёмные, почти чёрные, а глаза — пронзительно синие. И она выглядела лет на двадцать моложе, чем я ожидала — дать ей больше тридцати пяти было невозможно.

Я поднесла бокал барону ван Бургу — посольство Мидании, естественно, тоже было тут с подарками для королевы, и у меня защемило сердце — так хотелось передать что-то родителям. Или хотя бы поговорить о них с тем, кто их хорошо знает. Но не время, не время… И я просто пошла дальше.

Увы, но голоса, так врезавшегося мне в память на первом балу, я так и не услышала, и, таким образом, у нас сформировалось трое подозреваемых: двое отсутствовали, а один говорил хриплым шёпотом, посетовав на сорванный на бегах голос.