Сергей Корьев - Чартер в 13-й век [СИ]

Покойной ночи, — мужчина попрощался с нами, и мы услышали, как снаружи задвинули засов.

Вот тебе и вся любовь, завяли помидоры. Впрочем, в это время о помидорах ещё не знали. Так что поговорка была не актуальна.

— Что теперь? — спросила Татьяна, бросив взгляд на гобелен.

— Как что? Искать твоего Хуберта.

— Мы не найдём его. Сама слышала, Доменик собирается спуститься к нему в подвал и заставить что-то подписать. К тому же мы не знаем, где находится этот подвал.

— Тань, ты чего? Подвал находится в подвале. Идём.

Мы пробрались в коридор тем же путём, что и несколькими минутами раньше. Нашли лестницу и спустились на первый этаж, где наткнулись на старика, встретившего нас.

— Чего надоть? — не удивился он нашему присутствию.

— В подвал надоть, — ответила я.

— Так это вам через двор в конюшню. Там вход.

Поблагодарив так ничего и не понявшего старика, мы вышли наружу. Конюшню нашли быстро, поскольку туда направились две фигуры. Нам за ними. Темно-то как! Хорошо, что Доменик захватил с собой факел. Нам же светлее будет. Мужчины начали спускаться вниз по лестнице. Один из них оглянулся. Пришлось срочно спрятаться за перегородкой. Там-то я и нащупала нечто напоминавшее грабли. Только это орудие было слишком тяжёлым.

— Ты чего? Зачем тебе это? — удивилась Татьяна.

— Как зачем? Вдруг пригодится. Ладно, пошли.

— Подожди, тогда и я что-нибудь прихвачу, — девушка выудила какую-то палку с шипами на одном конце, — теперь пошли.

Следуя за мельканием слабого огонька, спустились вниз. В подвале было сумрачно и пахло сыростью. Свет факела удалился и наконец-то остановился, осветив дверь, запертую на массивный запор. Посмотрим, сюда ли мы попали? Один из мужчин, отодвинув засов, вошёл внутрь, второй остался у двери.

— Давай, — схватив подругу за руку, поторопила Татьяну к намеченной цели.

Всё бы ничего, но плохое освещение подвала сыграло с нами злую шутку. Споткнувшись о какую-то деревяшку, валявшуюся неизвестно зачем на нашем пути, Татьяна не удержалась и с криком «Спасите», повалилась на пол, чем вызвала неподдельный интерес со стороны Доменика и его спутника.

— Ага, — выйдя из каморки, где содержали, по всей видимости, Хуберта, — ещё две голубки к голубку пожаловали, а мы вас заждались. Проходите, гостями будете.

Не учёл изверг менталитета русских девушек. Привык к покорному послушанию благовоспитанных средневековых девиц, которые на раз выполняли приказы мужчин. Не на тех напал! Поднявшись на ноги, Татьяна подхватила прихваченную с собой палку и с криком «За Родину, за Сталина» кинулась на Доменика. Интересно, причём здесь Сталин? Может, генетическая память сработала? Размышлять было некогда, и я последовала примеру подруги, бросившись на мужчин с неким подобием грабель. Между тем Татьяна, не переставая кричать, приблизилась к Доменику и со всей дури долбанула его спутника палкой по голове. Тот, не ожидая такой пакости, завалился на пол. Доменик, видя подобный поворот дела, захотел спрятаться в той же камере, где держал своего брата, но не успел. Я, запутавшись в складках платья, головой врезалась в мужчину и вбила его в открытую дверь. Раскинув руки, Доменик замер на полу. Из угла на меня удивлённо посмотрели.

— Что вам надо? — спросил пленник и это был не Хуберт.

— Тань, мы, кажется, ошиблись. Твоего здесь нет.

— Так, — уперев руки в бока, Татьяна вихрем влетела в комнату, — и где, спрашивается, мой жених?

Ого, видно далеко дело зашло, если Хуберт предложил подруге руку и сердце и, как мне кажется, немаленькое состояние. Только я вот почему-то об этом ничего не знала, думается, и жених о подобном даже не предполагал. Бедный узник с испугом посмотрел на девушку и постарался вжаться в стену.

— А кто твой жених?

— Хуберт!

— В соседней камере, — проблеял испуганный натиском пленник.

— Что в соседней камере? — зло спросила Татьяна.

— Тот, кого вы ищите.

— Ты-то сам кто?

— Мы с Хубертом друзья, можно сказать, с самого детства. Сейчас вместе торговлю ведём. Вернее, вели.

— Значит, говоришь, Хуберт в соседней камере? Проверим. Если соврал, держись! — Татьяна, развернувшись, вышла, а я помогла узнику освободиться от верёвок.

— Пошли уж, — взяв заробевшего мужчину за руку, вывела того из камеры.

Татьяна пыталась в это время вскрыть дверь второго каземата, где должен был находиться Хуберт. Правда, безуспешно.

— У месье Доменика должен быть ключ, — подсказал освобождённый нами мужчина.

Я пошарила в карманах, находившегося в отключке негодяя, и нашла нужную нам вещь.

— Держи, — протянула ключ подруге.

Несколько мгновений и запор поддался натиску. Татьяна прошмыгнула в открытую дверь, и тут же послышался её встревоженный голос.

— Маш, помоги.

Я поспешила на зов и то, что увидела, мне очень не понравилось: на полу, весь в крови, лежал бездыханный Хуберт.

— Надо вытащить его отсюда.

— А ты уверена, что он жив?

— Проверила, дышит, только вот без сознания.

— Эй, как тебя зовут? — спросила напарника Хуберта.

— Гийом, — ответил тот.

— Слышь, Гийом, помощь твоя нужна.

— Что делать?

— Во-первых, давай затащим этих уродов, — я показала на Доменика и его спутника в камеру и запрём их, а потом поможем твоему компаньону.

— Кто такой компаньон? — удивился новому слову Гийом.

— Не бери в голову, просто помоги.

Мы быстренько управились с первой поставленной задачей. Со второй было гораздо сложнее. Куда нести Хуберта? Здравниц, думается, рядом нет. Нести в дом Доменика? Вопрос спорный. Впрочем, выбора не велик. Подхватив безвольное тело, вынесли из подвала и через двор доставили к дверям дома. Дверь оказалась заперта. Постучали и услышали всё тот же старческий голос, поинтересовавшийся, кого принесло. Ответили, что пожаловали в гости к месье Доменику. Дверь распахнулась, пропуская нас внутрь.

— А кто это с вами? — заинтересовался старик, заметив тело Хуберта.

— Брат хозяина.

— Ой, что это с ним? — засуетился старик, — давайте его сюда, открыв дверь, нас впустили в некое подобие спальни, — кладите на топчан, я сейчас водички принесу.

Мы внесли Хуберта и уложили на матрац. Мужчина так и не пришёл в себя. Осмотрев больного, поняла, что его подвергали пыткам. На руках и лице виднелись синяки и гематомы. Расстегнув рубаху, увидела, что грудь представляет один сплошной синяк, кажется, и рёбра сломаны. Хуберт застонал, когда я попыталась снять с него рубаху. Да, досталось парню. Что делать? В это время появился старик с кувшином воды.

— Принесите чистую тряпку, — попросила я его.

— На, держи, — мне протянули кусок полотна.

Намочив ткань, начала протирать лицо Хуберта. Дела обстояли ещё хуже, чем я предполагала. Нос сломан, губы разбиты, глаза заплыли. Кто-то очень постарался, чтобы он поскорее отправился к праотцам.