А Говард - Корона Подземья

Морфей не двигается. Тогда я оживляю наушники и приказываю им обвить его ноги.

Он отбрасывает их пинком.

– Неизобретательно, детка. Выдумай что-нибудь получше, если хочешь победить меня. Для Червонной Королевы все эти штучки не страшнее комариного укуса.

Он прав. Но я эмоционально и физически измучена. Сердце ноет, и это ощущение распространяется на мускулы, кости и сосуды.

– Мне надо подумать. И отдохнуть, – шепотом говорю я.

Никаких больше откровений, никаких споров.

– Уходи. И не являйся сегодня в мои сны.

Морфей фыркает и направляется к двери.

– В этом виде я и не могу.

Он уже почти в коридоре, когда я хватаю его за локоть.

– В каком смысле?

Напрягшись, Морфей поворачивается.

– Я трачу все силы на то, чтобы удерживать чертово обличье Финли. Я не бывал в твоем сознании – во сне или как-нибудь еще – с тех пор, как ты чуть не утонула.

– Врешь.

Он вырывается, берется рукой за дверной косяк и зажимает меня между собой и стеной.

– С чего ты взяла, что я приходил к тебе во сне?

Драгоценные камни под зловещими бездонными глазами горят оранжевым. Это цвет опасений.

– Во-первых, потому что ты прислал клоуна в больницу.

– Я уже сказал, что не присылал тебе никаких игрушек.

– Но он был всюду, где и ты. Он маячил в зеркале в душевой и тряс стеклянный шар, который я когда-то видела в Лавке Человеческих Причуд. И кровавый меч, который мне приснился… на нем были твои отпечатки.

Морфей придвигается ближе.

– Тебе приснился сон про твою кровь? Почему ты не сказала?

– Потому что ты и так уже знал!

Я впиваюсь ногтями себе в ладони, подавляя желание удушить его.

– Нет, Алисса, не знал. Этот сон может быть символическим… вызванным магией короны. Не исключено, что твою кровь используют как оружие… возможно, против тебя самой.

– Нет. Ты сказал, что Червонная Королева не сможет использовать мою кровь, потому что она не человек.

Стиснув зубы, Морфей крепче хватается за косяк.

– Ты самое невыносимое существо из всех, кого я имел несчастье знать!

Я опускаю глаза. Что-то щекочет мне ухо. Оказывается, Морфей поймал рыжую прядку и тянет ее, чтобы привлечь мое внимание.

Его лицо смягчается.

– Я никогда не утверждал, что достоин доверия, – спокойно заявляет он. – Но есть одна вещь, которую я могу сказать с полной искренностью. Я всегда направлял тебя к твоему благу.

Я фыркаю.

– Ага. Пусть даже ценой моей жизни.

Морфей качает головой:

– Нет. Наши судьбы сплетены. И это незыблемая правда – с тех самых пор, когда мы играли вместе. Логично, что я хочу видеть твою победу.

Выдернув свою прядку у него из пальцев, я толкаю Морфея кулаком в грудь.

– Ни в тебе, ни в Стране Чудес нет никакой логики. И «незыблемая правда» заключается в том, что жизнь стала намного проще, после того как я забыла про твое чудовищное себялюбие и про то, что другой мир вообще существует!

Его лицо искажается от дрожи. Поначалу легкая, она делается всё сильнее. Мускулы подергиваются под футболкой так, что я ощущаю легкий зуд в руке.

– Ты хочешь, чтобы меня не существовало?

Прежде чем я успеваю ответить, Морфей отступает и сдергивает шляпу с головы. Потом стаскивает жилет и футболку и бросает их на пол к моим ногам. Затем ожерелье и браслеты – и стоит передо мной полуголый.

Грудь и живот у Финли смуглые, мускулистые, покрытые шрамами. На груди еще одна татуировка – оскаленный череп со скрещенными костями. Но сквозь всё это виднеется гладкая фарфоровая кожа Морфея.

Я подозрительно смотрю на него.

– Ты что делаешь?

– Расчищаю путь для своего чудовищного себялюбия.

Переступая длинными ногами, он подходит ближе – и обвивает руками мою талию. Я пытаюсь освободиться, но Морфей поднимает меня и прижимает к стене, так что наши подбородки почти соприкасаются.

Я сглатываю, опускаю глаза и упираюсь в его мускулистые плечи.

Он склоняет голову, словно для поцелуя.

Я застываю.

– Морфей, нет.

Он медлит, а потом, выругавшись, опускает меня. Атлас и сетчатая нижняя юбка цепляются за стену. Когда мои ступни наконец касаются пола, платье оказывается задрано до бедер. Ноги обнажены гораздо выше, чем мне бы хотелось. Покраснев, я одергиваю платье.

Морфей ухмыляется, и я делаю рывок, чтобы пощечиной стереть самодовольство с его лица. Он ловко уклоняется и выходит в середину комнаты.

– Лучше стойте, где стоите, ваше величество, если не хотите попасть под перекрестный огонь, – говорит он, прежде чем я успеваю сделать хоть шаг.

Он поднимает руки, и на пальцах вспыхивают огненные шары. Синие электрические нити тянутся во все углы комнаты. Стекло на полу бренчит и подпрыгивает, как будто началось землетрясение. Мои угри ныряют в укрытие, Кроллик хнычет в шкафу.

Призрачные крылья вздымаются за плечами Морфея; они окутывают его, заворачиваясь внутрь, как лепестки луноцвета под палящими лучами солнца. Вскоре Морфей окружен облаком, густым как туман и пахнущим кальяном. Внутри перебегают синие молнии.

Еще мгновение – и крылья распахиваются во всей красе. Они рассекают дымку, разгоняют ее, обнаруживая Морфея в его подлинном обличье: безупречная бледная кожа, узоры под глазами, похожие на извилистые побеги плюща. Драгоценные камни в форме слез блестят ярко и ослепительно, переливаясь всеми цветами радуги. Оттенков столько, что настроение невозможно угадать.

Коротко стриженные волосы Финли сменились густыми синими локонами до плеч, спутанными от обилия электричества, которое по-прежнему источают пальцы Морфея. Крылья раскинуты за спиной, одновременно великолепные и грозные.

Все очарование пропадает. Это Морфей как есть. Я прислоняюсь к стене, чувствуя, как зудят бугорки на лопатках – моим крыльям тоже хочется поучаствовать в преображении. С предплечья у Морфея исчезла татуировка, и родимое пятно слабо светится синим: под кожей, как змея, извивается кольцами магия.

Мои пальцы подергиваются, вспоминая, как прикасались к этому пятну прошлым летом… как Морфей исцелил меня.

Сделав широкий жест, Морфей гасит свечение.

– Посмотрим, как ты справишься одна, – произносит он хрипло и обиженно. – Лично я считаю, что завтра еще не успеют закончиться уроки, как ты приползешь на коленях, умоляя, чтобы я вернулся.

Он швыряет ключи от машины на пол, поверх шляпы и одежды.

А затем превращается в огромного махаона и зависает в воздухе. В моем сознании звучит голос: «Я не стану искать тебя в твоих снах, ни сегодня, ни когда-либо впредь. Теперь тебе самой придется найти меня. Я буду ждать среди утраченных воспоминаний. Спи крепко, детка».

Взмахнув крыльями, Морфей покидает мой дом – и мою жизнь. Так же стремительно, как он в нее ворвался.