А Говард - Новая Королева

Как я и сказала Морфею, большинство людей скорее предпочтут думать, что они одни во вселенной, чем признают наличие потусторонних наблюдателей. И он ответил: самомнение смертных – их слабость.

После обрушения «Подземелье» обезлюдело – все входы в гигантскую пещеру перекрыли и обтянули черно-желтой лентой из соображений безопасности. И это навело Джеба на мысль.

Он знал, что до начала строительства спортивного центра в старых туннелях хранились разные вещи с расположенной неподалеку военной базы. Там лежали аптечки, расчески, сухой шампунь, дезодоранты, ящики зубной пасты, концентраты, супы, вода в бутылках. Джеб один раз заглянул туда вскоре после того, как начал работать в «Подземелье»; всё это по-прежнему лежало там.

Хвала тебе, прокрастинация. Человеческая натура дала нам превосходное алиби.

Нужно было только одно – с помощью магии сдвинуть несколько каменных глыб, чтобы пробраться в заваленный туннель. Мама и Джеб могли сделать вид, что пробыли месяц в ловушке и жили, питаясь армейскими запасами. Всё очень просто, идеальный план. У меня в голове не укладывалось, что никто даже не задумался о такой возможности. Полицейские были настолько заняты, расследуя предполагаемое соучастие сумасшедшей девушки, что не осмотрели другие места.

Что касается меня и папы, мы и здесь придумали простую историю: якобы я ухитрилась украсть у него ключи от машины и сбежала из лечебницы через садовую калитку, когда нас оставили без присмотра во дворике. Папе было некогда ждать подмоги, поэтому он погнался за мной и успел вскочить в кузов, когда я уже отъезжала. Я приехала в «Подземелье»… и вспомнила всё, что произошло во время выпускного бала. При виде развалин меня посетило ужасное воспоминание – мама и Джеб, увлекаемые лавиной камней и обломков. Я отогнала его… было слишком страшно думать, что они умерли. Но они были живы. Когда мы с папой оплакивали их в темноте, посреди развалин, я услышала какой-то стук и обнаружила, что он исходит из-под груды камней, закрывающих дыру в земле. Мы сдвинули несколько штук и обнаружили Джеба и маму… но тут дыра расширилась, и обломки снова погребли нас. Мы, все четверо, оказались в ловушке.

Вот где мы с папой пробыли последние три дня.

Задумка Джеба была просто гениальной. Даже Морфей впечатлился бы.

Таким образом, у нас появился план действий, который требовал нашей с мамой магии и двух симулякровых комбинезонов. Кроме того, нам был нужен помощник – кто-то, кто мог сообщить полиции о нашем вероятном местонахождении.

И тут в игру предстояло вступить Дженаре со своей спиритической доской.

Хотя в Стране Чудес утро, в мире людей ночь. Надев симулякровые костюмы, мои родители первыми проходят в портал. Им нужно заглянуть домой, чтобы взять папину рабочую форму и больничный халат, который припрятала мама. Халат предназначается для меня. Чтобы план не сорвался, мы все должны надеть то, в чем нас видели в последний раз. Потом мама с папой отправятся в «Подземье» и подготовят сцену для нашего торжественного выхода.

Джеб берет меня за руку и помогает удержать равновесие, когда мы, вместе с Кролликом, проходим сквозь высокое зеркало, которое висит на двери спальни Дженары. Оно закрывается, превращаясь в обычное стекло, и напоследок я вижу, как Королева Слоновой Кости и Финли машут нам на прощанье.

Прежде чем пройти через портал, мы убедились, что Дженары в комнате нет. Будем сообщать ей новости постепенно. Для начала хватит и того, что она увидит нас живыми и невредимыми.

Когда она с этим освоится, я покажу подруге свои волшебные черты и способности. Кроллик служит страховкой на тот случай, если, помимо моих крыльев, Дженаре понадобятся иные доказательства, чтобы поверить, что Страна Чудес существует на самом деле.

Я убираю подвеску с ключом. Белые и розовые вертикальные полосы на стенах комнаты отливают серебром в лунном свете, который пробивается сквозь прозрачные занавески на сводчатом окне. На потолке тянутся черные цветочные гирлянды – великолепные тени, которые Джеб опытной рукой нарисовал несколько лет назад. Роспись, достойная художественного музея.

Я замечаю, как Джеб смотрит вверх. Потом он стискивает зубы и отворачивается – с таким грустным видом, что в моей груди стягивается узел.

– Джеб, – говорю я и обнимаю его, прижавшись к широкому плечу. – Ты что-нибудь придумаешь. Я знаю… ты еще очень многое можешь показать миру.

Он напрягается, а затем скрещивает руки на груди, взяв меня за локти.

– Не знаю, как отказаться от того, что некогда не давало мне развалиться…

– Ты ни от чего не должен отказываться. Твое искусство осталось нетронутым. Оно везде – в рамах, на стенах, в альбомах. Твоя муза живет здесь, в людях, которые каждый день радуются твоим картинам. Это и есть настоящая магия. Пусть она поддерживает тебя, пока ты не найдешь новый путь.

Джеб ставит меня перед собой и целует.

– Для подземца ты довольно умна.

Я смеюсь.

– А ты для человека довольно крепок.

Я притягиваю его голову к себе и еще раз целую.

Кроллик воркует и смотрит на нас, как зачарованный, широко раскрыв глаза.

Я смущенно отстраняюсь. Временная отсрочка – это очень хорошо, но я знаю, что нелегко будет забыть обо всем, чего лишился Джеб. Мы будем разбираться с этим вместе, день за днем, пока он вновь не обретет себя.

А пока что нам нужно поговорить с Дженарой.

Джеб откашливается. Он явно думает о том же самом.

– Так. Пойду осмотрю дом.

– Думаешь, она на работе?

Я стягиваю сапоги и погружаю пальцы ног в длинный ворс розового плюшевого ковра.

Джеб приоткрывает дверь и выглядывает в коридор.

– Мама – точно. Она всегда работает по вечерам. Вы двое ждите здесь.

Он выходит, оставив дверь приоткрытой, и Кроллик тут же забирается на кровать Дженары. Его тонкие пальчики комкают черно-белое камчатное одеяло. Розовые оборочки и наволочки живо напоминают мне, как в детстве мы с Дженарой играли в этой комнате. Мы сооружали свадебные платья из простыней и наволочек, секретничали, ели чипсы и проводили без сна всю ночь.

Кажется, это было так давно.

У окна стоят два белых безликих манекена, с абажурами вместо шляп. Джеб начинил их проводами и вставил в головы лампочки, смастерив оригинальные светильники на пятнадцатилетие сестры.

Я включаю одну из ламп; на деревянный пол и на кровать падает белый звездчатый отсвет.

– О-о-о… – Кроллик поднимается и начинает танцевать среди теней, которые отбрасывает абажур.

Я наблюдаю за ним в зеркале. Он похож на чудовищную балерину в стеклянном шаре со снегом. Совершенно неуместный в этой комнате, полной нормальных человеческих вещей.

Потом я замечаю собственное отражение. Узоры вокруг глаз еще не совсем исчезли. Кожа блестит, и если бы волосы не были заплетены в косу, они бы шевелились – живые и полные магии.