Алексей Иванов - Гибель химеры

— Я не знаю.

— Харг!

— Правда, не знаю! — всхлипнул эльф. — Я простой воин. Не офицер и даже не десятник. Мне приказывают — я выполняю. Отрядом командовал боевой маг из Младших. Он же и привез "убийц королей"… Наш лагерь! Я могу указать место! — почти прокричал он, заметив, как поскучнел мой взгляд. — Это в пяти милях к северу. Я правду говорю!

— Заткни его! — приказал я Харгу. Кляп вновь надежно запечатал рот пленника, а я погрузился в раздумья.

— Мы знаем где их лагерь! — поспешил влезть с предложением Мезамир. — Нападем на него!

— Думаешь, они будут сидеть на месте, и дожидаться нашего прихода? В лучшем случае мы ничего не найдем, в худшем — нарвемся на засаду. Никогда не считай врага глупее себя — это весьма опасное для здоровья заблужденье.

— Так мы что, оставим это наглое нападение без ответа?

— Кому ты хочешь отвечать? На севере сейчас твориться Падший знает что. Каждый мелкий землевладелец возомнил себя Светлым лордом. А свои владения размером с болотную кочку — великой империей.

— Ты же слышал пленника! — не унимался Мезамир. — Мятежные Младшие дома объединяются.

— Глупо выслеживать зайца перед логовом тигра. Я не могу начинать войну еще и с мятежными Младшими домами!

— Но они угроза, — возмутился Мезамир. — Это нападение тому доказательство.

— Мы сейчас в самом центре империи. Угроза тут повсюду, в какую сторону не плюнь. На востоке Дом Пурпурного лотоса висит над Финавэ — единственной ниточкой связывающей нас с домом. Пока он ведет себя тихо, но гибель Вэона не добавила им к нам любви. На юге, за рекой, кровавая свалка. Кто с кем воюет, а с кем дружит — не разберется и Падший. На западе, в Иллириене, король Эльдор и Высокий лорд Амолин с нетерпением ждут нашего прихода. Мятежники на севере ничего не меняют — еще одна головная боль, только и всего.

Харг громко и выразительно кашлянул, привлекая к себе наше внимание, и выразительно посмотрел на пленника. Действительно, что-то мы с Мезамиром слишком при нем разоткровенничались.

— В расход? — спросил Харг. При этих его словах эльф окончательно сник.

— Кровожадный ты, — я осуждающе покачал головой. — Утром вернем его светлой леди Весмине. Думаю, она не откажется лично послушать его историю.

— Милосердней было бы убить, — проворчал орк. — Мессир Эстельнаэр подлатайте эту падаль. Вы не против, сир?

Дождавшись разрешающего кивка, Эстельнаэр занялся ранами пленника. Правда, маг справедливо решил особо себя не утруждать и, наложив несколько простейших целительных чар, быстро закончил лечение.

Когда Пленника увели. Точнее унесли под руки, переставлять ноги сам тот не мог. Мы с Мезамиром продолжили прерванную беседу.

— Ты упускаешь из виду то, что мятежники начали охоту на Эйвилин.

— Мне кажется, что главной целью была леди Весмина, — возразил я. — Она и Артис весьма популярны среди Младших. Эйвилин, при всех своих достоинствах, этим похвастаться не может. Слухи о чудесном спасении императорской четы, и выступление преданных императору войск к Иллириену весьма опасны для всех мятежников, как Старших так и Младших.

— Тогда, возможно, нам нужно поспособствовать их скорейшему распространению.

— Нам? Зачем? Пусть этим занимаются эльфы. Наша задача остается неизменной — Иллириен. Мы должны взять его до начала зимы, а это значит, что у нас почти не осталось времени. Иллириен — это конец войны!

"Ложь! Снова ложь! Надо признать — врать, открыто смотря собеседнику прямо в глаза, я научился мастерски" — отстраненно подумал я.

— Ты в этом так уверен? — спросил Мезамир.

Даже саму себе я не мог правдиво ответить, на этот вопрос.

Из уютного кабинета в королевском дворце все казалось куда проще. Но теперь я отчетливо понимал, что захват Иллириена не изменит ровным счетом ничего. Эта война будет долгой. Очень долгой. По правде сказать, я уже не был уверен в том, что мне нужно сломя голову рваться к Иллириену. Столица империи в руках людей! Это значит то, чего опасались крылатые владыки, уже произошло. Я не смог этому помешать, но это не моя вина. Моя армия и так совершила невозможное, сумев за столь короткий срок пересечь почти половину империи. Это было против всех правил тактики, стратегии и самое главное, здравого смысла. Так не воюют. В иное время на моих а на финаве было бы не видно воды из-за эльфийских кораблей………..

Но новых "добрых дружеских пожеланий" драконы не изъявляли, а потому будем следовать старым договоренностям. К тому же захват Иллириена отнюдь не пустая блажь. Иллириен — не конец войны, но это символ императорской власти. Его захват — открытый вызов, словно брошенная в лицо перчатка. Разумеется, только в том случае если я намерен выдвинуть свои претензии на императорский трон. Но я, к счастью, не намерен делать подобной глупости.

— Возврат Иллириена в руки преданных императору домов и разгром главных сил людей остановит войну, — соврал я, внутренне проклиная себя. Слова — это тоже оружие. Возможно, даже более могущественное, чем самая большая армия. Пусть лучше он, да и все остальные, думают, что цель этого похода благородна, а не невыполнима. Всегда не любил лицемеров, и вот — я сам им стал. Говорю одно, размышляю о другом, а делаю третье. Прервав несколько затянувшееся молчание, я продолжил: — Ели Артис действительно жив, то это может многое исправить. Илиону даже не придется выдвигать свои претензии на престол. Он может объявить себя или Весмину регентом до выздоровления императора. Как только эта новость расползется по землям империи, межусобная свара эльфийских домов должна утихнуть. А все ее участники четко поделятся на два лагеря: за и против императора. Последние, я надеюсь, будут в меньшинстве. Обильное кровопускание последних месяцев должно было прочистить головы Высоких лордов или хотя бы Младших.

— Действительно жив? Думаешь, леди Весмина с нами не до конца откровенна?

— Думаю? Нет! — мои губы исказила легкая полуулыбка. — Я уверен в этом…

В эльфийский лагерь мы возвращались в молчании. Отправив Мезамира и большую часть охраны устраиваться на ночлег, я направился к уже знакомому костру.

Весмина дремала в кресле, подтянув колени к подбородку и укрывшись плащом словно одеялом. Но когда я появился в пятне неярко мерцающего света костра, ее ресницы затрепетали, она открыла глаза и устало посмотрела на меня.

— Боюсь, леди, что мне нечем вас порадовать.

— Пленник не заговорил?

— Заговорил, но с этого мало толку. Он почти ничего не знает. С уверенностью можно сказать только то, что кому-то из северных мятежников ваше воскрешение не понравилось.

— Это просто немыслимо! Мало нам забот с людьми и Старшими так еще и этот нелепый мятеж Младших на севере.