Грег Вайсман - Traveler: Путешественник

Грейдон Торн, отрезанный от огра троицей пиратов, тоже услышал стук топора, крушащего дерево, и закричал:

– Проклятье! Спасайте мачту!

Но вокруг огра держали оборону капитан пиратов, Шепчущий и женщина-тролль, и никому не удавалось пробиться сквозь их заслон, чтобы спасти самую суть «Волнохода».

Тут Арам услышал знакомую ругань. Кильватель Уотт обрушил лавину брани на свою излюбленную мишень – Старину Кобба. Кок гонялся за мальчишкой вокруг бизань-мачты. Оба были вооружены абордажными саблями, но Кили, похоже, вознамерился прикончить Кобба ядом своего сарказма либо загонять его до смерти.

Ярость, вскипевшая в сердце Арама, заглушила весь его страх. Во всем этом кровопролитии, во всех этих смертях – во всем был виноват старый кок! Он предал свой корабль, своих товарищей, своего капитана! Джонас Кобб предал Грейдона Торна – человека, который мог бы гордиться тем, что во всех и во всем старался найти нечто хорошее! А Кобб, можно сказать, нанес отцу Арама удар в спину…

Арам бросился вперед, но Старина Кобб легко парировал его первый удар и пошел в атаку, явно обрадованный тем, что этот юный противник не пытается загонять его до полного изнеможения. Старик оказался на удивление сильным и ловким. Всех умений Арама хватало лишь на то, чтобы не позволить старому седому моряку снести ему голову или проткнуть его насквозь. Где-то на заднем плане промелькнула мысль: если уж с Коббом так тяжело, значит, отец во время ежедневных уроков работал исключительно мягко…

Кили бросился на подмогу Араму, но совершил ужасную ошибку, предупредив об этом своего бывшего начальника потоком громкой ругани. Кобб резко развернулся к нему и встретил Кили колющим ударом. Обругав Кобба в последний раз, Кили осел на колени, упал лицом в палубу, замер и затих.

Разъяренный Арам удвоил усилия и обрушил на старика град ударов – чем сумел даже вынудить его отступить на шаг или два. Но Кобб тут же оправился, и вскоре Арам обнаружил, что отступать ему некуда – спина его уперлась в леер левого борта. Он продолжал парировать удар за ударом, но каждый новый удар Кобба был все ближе и ближе к цели.

Да, Кобб владел саблей впечатляюще. Оставалось только надеяться сбить его с толку, и Арам прибег к крайнему средству.

– Зачем?! – закричал он. – Зачем ты сделал это?!

Но Кобба его вопрос нимало не смутил.

– Безмозглый мальчишка, – не без удовольствия проворчал он. – Это произошло бы так или иначе, с моей помощью или без нее! Пришлось выбирать, на чьей я стороне, и я выбрал ту, где моя шкура останется в целости!

Абордажная сабля старика скрестилась с клинком Арама. Оружие Кобба описало полукруг, и, не успел Арам и глазом моргнуть, как потерял только что найденную саблю – выбитая из рук, она отлетела в сторону.

Ухмыльнувшись и направив свое оружие в горло Арама, Кобб добавил:

– Конечно, тройная доля, что обещал капитан Малус, мне тоже отнюдь не повредит!

«Малус», – подумал Арам. Капитана пиратов звали Малусом. На вкус Арама, это имя чересчур хорошо подходило к случаю – похоже, жить на этом свете ему оставалось до обидного мало.

Кобб поднял оружие, чтобы нанести удар… но тут оба противника услышали последний удар топора Трогга и громкий треск. В зловещем согласии оба оглянулись и подняли взгляд. Срубленная грот-мачта падала прямо на них. Арам нырнул в сторону. Но Кобб успел лишь выкрикнуть одно из любимых слов Кили Уотта – и толстое бревно рухнуло на старого кока, круша его кости.

Корабль содрогнулся. Один из пиратов выронил факел. Арам снова поднялся на четвереньки и снова принялся разжимать чьи-то пальцы, высвобождая абордажную саблю из руки убитого. Подняв взгляд, он увидел огра Трогга, стоявшего посреди яростной битвы и довольно ухмылявшегося, радуясь своему подвигу.

Тем временем пиратскому капитану Малусу удалось ранить Мэри Браун. Теперь ему противостояли ворген Джо и один из палубных матросов «Волнохода», высокий, тощий, веснушчатый Криспус Трент.

– Где их капитан? – заорал Малус, оглядевшись по сторонам. – Я не вижу этого безумца!

Никто, включая и самого «безумца», расправлявшегося с очередной парой пиратов, конечно же, не ответил.

Разъяренный Малус сорвал злость на огре:

– Что ты торчишь тут с гордым видом, разрази тебя гром? Тут еще есть, кого прикончить!

Словно в доказательство своей правоты, он сделал выпад и проткнул насквозь Криспуса Трента.

Огр был обижен – совсем как ребенок, отец которого не оценил по достоинству куличик, слепленный сыном из песка. Перед ним остановилась троллиха.

– Ты быть ждать от него похвал, – сказала она, перезаряжая арбалет, – ты быть ждать до судный день. Можно провести это время с польза.

Трогг хрюкнул, признавая ее правоту, кивнул и взмахнул топором, целя в Грейдона Торна, только сейчас – слишком поздно, чтобы из этого вышел хоть какой-то толк – сумевшего пробиться к мачте. Уклонившись от удара встречным нырком, Торн оперся спиной об обрубок мачты и обеими ногами ударил огра в грудь. Огр потерял равновесие, отлетел на несколько шагов назад, и Однобог не упустил шанса ударить ломиком по загривку громилы. Но этот удар, казалось, только разозлил огра – тот взревел и ринулся в атаку. Отбив удар его руки-топора, Однобог крикнул Грейдону:

– Уходи! Я прикрою!

И Грейдон Торн бросился к своей настоящей цели – к своему сыну, Арамару Торну.

Ухватив Арама за ворот свитера, капитан Торн поволок его вдоль левого борта к корме. Оглянувшись, Арам увидел громадину-Трогга, теснившего приземистого Однобога все дальше и дальше. Ворген Джо с помощью гнома Пальфитиля все еще пытался связать боем Малуса, а Макаса двигалась следом за капитаном, рубя одного пирата за другим и расчищая себе путь.

– Флинтвилл! – окликнул ее Грейдон.

Взглянув в его сторону, Макаса коротко кивнула и продолжала прорубаться вперед.

Грейдон подтащил Арама к корабельной шлюпке. Взглянув в глаза сына, он сказал:

– Без мачты бой проигран.

В тоне отца не чувствовалось ни намека на поражение – одна лишь холодная, жестокая правда. Однако Араму захотелось хоть как-то поддержать его.

– Но мы еще можем драться. И победить. И дохромать до берега – у нас осталось еще две мачты.

Но Грейдон не стал тратить время даже на то, чтоб покачать головой. Быстро сбросив старый, поношенный кожаный плащ, он накинул его на плечи сына.

– Что ты делаешь? – спросил Арам.

В ответ отец лишь вытащил из-под рубашки золотую цепочку с компасом, снял ее с шеи и надел на шею Арама.

– Сбереги этот компас любой ценой, – сказал он.

– Компас? Я… Я не понимаю.

– А у меня нет времени объяснять. Прости. Прости, пожалуйста. За все. Но помни: этот компас приведет тебя туда, куда нужно!