Грег Вайсман - Traveler: Путешественник

Арам оглянулся вокруг. Своих на палубе осталось совсем немного. Казалось, он может различить только сланцевый кинжал Шепчущего, руку-топор Трогга, арбалеты троллихи и меч капитана Малуса.

Рядом с Грейдоном появилась Макаса – с головы до ног в крови, но без единой царапины.

– Капитан?

Обернувшись, Грейдон взглянул ей в глаза.

– Сбереги моего сына любой ценой. А теперь – оба в шлюпку!

Целую секунду Макаса смотрела на него, будто запоминая полученный приказ, затем немедленно заупрямилась:

– Нет, капитан! Я нужна тебе здесь! – Видя, что так ничего не добьется, Макаса сменила галс. – Если кто-то должен идти с мальчиком, иди лучше сам. Мы с Однобогом отобьем корабль и разыщем вас!

– Не могу, Макаса. Если уйду я, эти так называемые пираты пустятся в погоню. – Он взглянул на Арама и вновь перевел взгляд на Макасу. – На кону – намного больше, чем вы оба можете вообразить. А ну, живо в шлюпку, разрази вас гром! Это приказ, Макаса! Ты у меня в долгу! Ты обязана мне жизнью!

Макаса немедленно прекратила возражения. Повесив голову, она бросила на дно шлюпки цепь и гарпун и забралась в нее сама. Грейдон подхватил ошеломленного сына и подсадил его в шлюпку. Споткнувшись, Арам едва не напоролся на абордажную саблю, которую держал в руке. Поднявшись на ноги, он увидел отца у лебедки.

Их взгляды встретились. Арам покачал головой. В ответ Грейдон кивнул и… отпустил стопор.

Дно шлюпки стремительно ушло из-под ног. Честно говоря, Арам наверняка вылетел бы за борт, если бы Макаса не ухватила его за плечо. Грейдон отвел взгляд, и шлюпка с Макасой и Арамом упала на воду.

Удар был столь силен, что шлюпка едва не развалилась на части, а у Арама xenm не треснули кости.

Макаса освободила шлюпку от талей, и бурные волны немедленно отбросили их суденышко – их спасительный челн – метра на четыре от горящего корабля.

Горящего? Да, «Волноход» горел! В отсветах пламени Арам разглядел силуэт отца. Капитан Грейдон Торн, стоя спиной к борту, скрестил клинки с пиратским капитаном Малусом. Звон стали эхом разнесся над водой.

– Наконец-то! Вот и расплата! – громко, с беспощадной уверенностью закричал Малус.

На этот раз Грейдон ответил врагу. Голос отца загремел, пробиваясь сквозь все прочие звуки. В нем чувствовалась уверенная, грозная усмешка:

– Я весь к твоим услугам, вероломный пес!

Их было уже не разглядеть, но палуба пылала у них под ногами, и огромные тени двух капитанов, сойдясь в смертельной схватке, плясали на уцелевших парусах.

И вдруг прогремел взрыв!

«Неужели огонь добрался до порохового погреба?!» – подумал Арам.

Но этого ему не суждено было узнать. Море уносило крохотную шлюпку все дальше и дальше, и «Волноход» скрылся из виду…

Сидя на дне шлюпки, Арам вглядывался в темноту. Вскоре от обоих кораблей осталось лишь зарево над горизонтом. Мальчик повел плечами и почувствовал тяжесть отцовского плаща. Он сделал вдох, и запах кожи и морской соли вызвал в памяти образ Грейдона Торна. От воспоминаний об отце защемило сердце. И тут по правому борту, вдали, в небе сверкнула молния. Ее изломанная, зазубренная стрела ударила в воду, и через несколько секунд над морем прогремел гром. Черный, как смоль, пиратский корабль так долго дрейфовал, сцепившись с «Волноходом», чтошторм, наконец, настиг тех, кто едва не ушел от него.

Темные тучи закрыли горизонт, поглотив зарево пожара. Поднялся ветер, волнение усилилось, и каждая новая волна грозила опрокинуть шлюпку.

Арам повернулся к Макасе и закричал, преодолевая шум волн, грозы и ветра:

– Что будем делать?

Макаса крепко вцепилась в борта обеими руками. Впервые с тех самых пор, как Арам познакомился с Флинтвилл, она выглядела согласно возрасту – семнадцатилетней девчонкой без всякой власти, без полномочий, без права распоряжаться.

– Держаться, – коротко ответила она.

И Арам держался, как только мог.

Воды Сокрытого моря кипели и бурлили. Тучи, несшие в себе громы, молнии и проливной дождь, нависли прямо над головой. Огромные волны вздымали крохотную шлюпку и швыряли ее вниз с такой силой, что Арам был уверен: шлюпка вот-вот треснет, разлетится в щепки, рассыплется прямо у них под ногами.

Он низко опустил голову, плотно сжал губы, и сощурил глаза так, что едва мог разглядеть в темноте сапоги Макасы и знать, что он не один.

Казалось, шторм будет длиться вечно…

С рассветом наступило затишье. Вокруг не было видно ничего, кроме солнца в небе – ни облачка, ни паруса, ни намека на землю.

Арам вздохнул – так, будто сдерживал дыхание всю ночь. Макаса сделала то же самое. Он поднял взгляд на девушку. Вид у нее был не лучше, чем у утонувшей крысы, и Арам отчетливо представил себе, как выглядит со стороны он сам. В любом случае, Макаса сочла его вид настолько плачевным, что в ее голосе – в кои-то веки – появилась некоторая мягкость.

– Будем спать по очереди. Ты первый.

Арам кивнул, хоть и не верил, что сможет уснуть в маленькой тесной шлюпке. Однако он послушно подчинился приказу и улегся на дно шлюпки, где уже скопилось лужа в сантиметр глубиной.

Не прошло и минуты – и он спал, как убитый.

Вода тянула вниз, но он не тонул – он погружался, плыл вниз, к Свету. Достигнув морского дна, Арам увидел бочонок маринованных яиц. Мальчик сковырнул с бочонка крышку – и Свет хлынул наружу, едва не ослепив его даже здесь, в темной глубокой воде. Не дожидаясь звуков Голоса, Арам отвернулся, и Джахид Хан, корабельный бондарь, закупорил бочонок.

Но как только крышка встала на место, Голос затих, Свет исчез, и Арам обнаружил, что больше не помнит, как дышать под водой. Он оказался на самом дне моря и больше не мог дышать! Он рванулся к поверхности, прочь из воды, но пиратский капитан Малус захлестнул его лодыжку цепью Макасы и пристегнул Арама к бочонку, точно к якорю. Арам раскрыл было рот, чтобы закричать, позвать на помощь Макасу, но не сумел издать ни звука. К тому же, и Макаса, и Однобог, и отец Арама были уже мертвы – утоплены и прикованы к тому же бочонку Шепчущим, огром Троггом и троллихой.

Арам судорожно раскрыл рот, пытаясь вдохнуть…

…и проснулся, зайдясь в жестоком приступе кашля.

Макаса мрачно взглянула на него.

– Твоя очередь, – прохрипел Арам.

Несколько часов спустя Макаса села на весла и принялась грести в сторону солнца – судя по его высоте, был конец утра.

– А что, – спросил Арам, – если сейчас не конец утра, а начало вечера? Куда ты гребешь – на восток или на запад?