Вальтер Моэрс - Румо, или Чудеса в темноте

А на арену выходили все новые медные воины. Публика, король, его советник и стража словно окаменели, не веря собственным глазам: армия живых машин вошла в Театр красивой смерти и наставила арбалеты на зрителей. Повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь тиканьем да стуком машин.

Генерал Тиктак важно выступил в центр арены. Кто-то из публики вскрикнул при виде огромного металлического воина. Эта гигантская машина казалась совсем уж невероятной и вселяла еще больший страх. Несколько медных болванов изрыгнули пламя из стальных пастей.

— Кто здесь [тик] король? — прогремел генерал Тиктак.

— Я ролько! — отвечал Гаунаб, дрожавший от волнения, стоя ногами на троне.

— Это наш король, Гаунаб Аглан Ацидаака Бенг Элель Атуа Девяносто Девятый, — пояснил Фрифтар, подобострастно склонившись перед своим правителем. — А я Фрифтар, его советник и распорядитель Театра красивой смерти. Именем короля отвечайте, кто вы такие? И с какой стати вы вот так ввалились сюда, перебив наших солдат?

Генерал Тиктак наслаждался повисшей паузой. Наконец молчание стало невыносимо. Весь театр затаил дыхание.

— Меня зовут [тик] генерал Тиктак, — его рев докатился до самых дальних трибун. — А это моя [так] армия медных болванов. Мы пришли, чтобы…

Снова повисла напряженная пауза. Медные болваны наставили арбалеты на публику, кое-кто — даже на короля.

— …служить вам! — договорил Тиктак. Медленно опустившись на колени, он покорно склонил голову перед Гаунабом Девяносто Девятым.

Театр ликовал.

Вэту секунду Тиктак пленил Гаунаба. Огромный медный болван внушил ему такой страх и так благородно доказал, что бояться нечего, — все дипломатические уловки Фрифтара поблекли в свете этого поступка. Какая восхитительная, блестящая и опасная новая игрушка! Воин из металла с механизмом вместо сердца желает служить ему, Гаунабу!

Как бы ему самому хотелось стать бессмертным и бессердечным существом! Генерал Тиктак обладал всем, о чем Гаунаб только мог мечтать: вечное здоровье, неуязвимость, неиссякаемая сила. По сравнению с ним его собственные генералы — беспомощные трусы, отродясь не видевшие иного поля брани, кроме арены театра, да и ту — лишь из удобной ложи.

Вскоре после эффектного появления Тиктака между ним и королем состоялся долгий разговор. Фрифтар старательно переводил. Порешили на том, что медным болванам позволят остаться в Беле. Но сперва они должны сложить оружие и ждать, пока король и советники определят круг их обязанностей.

Генерал Тиктак отправился расквартировывать медных болванов, а Гаунаб еще немного посовещался с Фрифтаром.

— Я лажею начназить ергенала Тактика вноглакодуманющим шенай миарей, — заявил Гаунаб.

— В самом деле? — Фрифтар старался не подать виду, что пришел в ужас. — Желаете назначить генерала Тиктака главнокомандующим нашей армией? Прекрасная мысль. Как всегда.

— Рапвда? Ниагельно! Он язуневим! Он лёсин! Рождёпринный инво!

— Да, он прирожденный воин. Неуязвимый. Идеальный главнокомандующий. В вопросах политики Вы, Ваше Величество, удивительно прозорливы. — Повторяя слова Гаунаба, Фрифтар успевал прокрутить в голове сотню вариантов ответа.

— Годабларю. Мне он нраповился.

— Жалко вот…

— Тшо? Тшо кожал? — нетерпеливо перебил советника Гаунаб.

— Одним словом… генерал Тиктак — яркая, всесторонне одаренная личность. Какая утрата для Театра красивой смерти.

— Что ты еимешь в дуви?

— Ваше Величество, Вы видели лица зрителей при его появлении? Какое сочетание страха и восхищения! Стоит ему шевельнуть пальцем, и публика глядит, как завороженная. Как это… изысканно!

— Сканизыно?

— Я хочу сказать, у него есть все данные, чтобы выступать в Театре красивой смерти. Публика валом повалит. Он один соберет полный зал. Солдат из металла! Воин без сердца! И его медные болваны! Если назначить генерала Тиктака начальником театральной стражи, народ будет в восторге.

— Ронад? С киках пор нас теринесует нимнее ронада?

Фрифтар звонко рассмеялся.

— Ваше Величество, верно подмечено! Этой шуткой вы, конечно, хотели напомнить мне, как важно, чтобы простолюдины думали, будто кого-то интересует их мнение! — Фрифтар сделал вид, что крепко задумался. — Впрочем, вы всегда правы! В точку! Это мысль государственного мужа!

— Вераз? — смутился Гаунаб. Вообще-то, он имел в виду совсем другое. Гаунаб покачал головой. Потом сделал вид, что вспомнил. — Да, менино кат.

— Гениально! — воскликнул Фрифтар, подливая королю вина. — Медные болваны — стражники Театра красивой смерти! Для привлечения публики! И как я сам не догадался? Театр многое приобретет благодаря медным болванам. Время от времени они могут участвовать в сражениях и убивать пленников!

— Вабиуть никпленов! — восхищение Фрифтара передалось и Гаунабу. — Да! Вабиуть никпленов!

— Одну минуту, Ваше Величество, я потихоньку начинаю понимать, к чему вы клоните: следует надстроить театр еще одним ярусом, верно? Над ярусом пленников, откуда медные болваны смогут их охранять. Ну конечно! Как оригинально!

— Гинаорильно? Да! Гинаорильно! — вскрикнул Гаунаб, хлопая в ладоши. — Раохнять! Да, раохнять!

— Итак, генерал Тиктак назначается начальником стражи Театра красивой смерти? — как бы между прочим спросил Фрифтар. — Можно сообщить об этом народу и знати? Готовить указ?

— А? — Гаунаб почесал в затылке, напряженно задумавшись. — Да, обсощай. Котава ямо ролековская ляво.

— Ваша королевская воля? Как Вам будет угодно, Ваше Величество! — Фрифтар откланялся, а монарх облегченно откинулся на подушки.

По дороге в покои королевский советник хвалил сам себя за твердость духа. Он был на волосок от провала. Должности главнокомандующего Фрифтар добивался много лет, плетя интриги, а безмозглый король хотел просто так отдать ее Тиктаку. Ну нет! А так, коль уж придется мириться с присутствием генерала, — пусть лучше тот попадет в театр к остальным шарикам, которыми жонглировал советник. Вопрос в том, как долго Фрифтару удастся ни одного не уронить?

Стех пор как генерал Тиктак завоевал расположение Гаунаба, силы его увеличивались почти каждый день. Но, в отличие от Фрифтара, раскинувшего сети интриг и шпионажа, генерал в буквальном смысле сделал себя сам.

Он побывал во всех оружейных мастерских города, где ему показали новейшие достижения военного искусства. Генерал выбирал, что ему заблагорассудится: клинок тут, набор стрел там, миниатюрный арбалет, тетиву из драгоценного металла, зубы из двенадцатислойной стали, стеклянный кинжал, наполненный ядом. Все это установили в его медном корпусе. День ото дня он рос в ширину и в высоту, обзаводясь все новым изощренным оружием. Руки и ноги стали длиннее, грудь и спина — шире, к тому же генерал так потяжелел, что камни мостовой крошились у него под ногами.