Вальтер Моэрс - Румо, или Чудеса в темноте

Румо принесли на площадку, в центре которой возвышалась круглая платформа, грубо вытесанная из камня, — праздничный стол правителей острова, пропитанный кровью после многочисленных пиршеств. Вокруг на выступах скал расселись циклопы, они били в барабаны, дудели в морские раковины, с жадностью и завистью наблюдая ритуал. Главари циклопов положили Румо спиной на стол, четверо держали его за лапы, пятый встал сзади. Воздев лапы к небу, он заревел. Тучи ответили ему раскатом грома, который циклопы приняли за божье предзнаменование. Можно начинать. Одноглазый, стоявший позади Румо, склонился над ним и раскрыл пасть, готовясь вонзить желтоватые клыки в свежую плоть вольпертингера.

Румо почуял металлический запах свернувшейся крови из пасти чудовища и едва не задохнулся от ужасной вони, ведь циклопы отродясь не чистили зубы. Циклоп решил: пора вырвать жертве кусок живого мяса, уж тут-то она задергается и завизжит.

Теперь и Румо раскрыл пасть, защелкал челюстью, оскалил зубы. Наконец-то и у него выросло их столько, сколько бывает лишь у вольпертингеров: восемьдесят восемь клыков, резцов, жевательных и иглоподобных зубов — новехоньких, белоснежных, как фарфор, только что покрытый глазурью, — один к одному.

В полутьме пещеры они чуть светились: в зубах вольпертингеров содержится немного фосфора. Длинные клыки и крохотные, похожие на крупинки наждачной бумаги зубки шли то в один, то в два, то в три ряда: клыки — как рыболовные крючки, жевательные зубы — будто в блестящем алмазном напылении, резцы — тонкие и острые, как бритва. А между ними — еще множество крохотных, почти невидимых иглоподобных зубов. Будто какой-то гениальный оружейных дел мастер выдумал эти чудо-инструменты. Горе тому, кто угодит в пасть вольпертингеру! Циклопы взвыли от зависти, ощупывая языком свои гнилые клыки. Те четверо, что держали Румо, невольно усилили хватку. Пусть собачонка скалит себе зубы — с ними ей не тягаться! Любой из них куда сильнее Румо. Тем временем циклопы, сидевшие на скалах, совсем разошлись: танцевали, ревели, барабанили все громче и ужасно фальшиво дудели в морские раковины. Вспышка молнии на секунду-другую осветила площадку, и тут же раздался гром, будто боги грозы в нетерпении ударили в литавры.

Ослепленные ярким светом циклопы зажмурились на мгновение и едва заметно ослабили хватку. В голове у Румо мелькнуло: пора. И он сделал, казалось бы, физически невозможное в его положении: повернул голову, на секунду вытянул шею чуть ли не вдвое и укусил циклопа, державшего его за лапу. Все произошло так быстро, что никто ничего не понял: белоснежные зубы вольпертингера вдруг стали красными, а циклоп с ревом отдернул лапу, выпустив Румо. Из дюжины крохотных ранок хлестала кровь.

Высвободив лапу, Румо потянулся к открытой от удивления пасти циклопа, который собирался укусить его первым. Схватив чудовище за язык, вольпертингер резко повернул его. Послышался треск — так трещит трухлявая палка, когда ее ломают. Румо сломал циклопу язык — самое страшное увечье для чудовища. Циклопа ждала верная гибель.

Пробравшись к клетке, чтобы изложить Румо план побега, Смейк заодно поделился с ним сведениями профессора доктора Абдула Соловеймара о строении циклопьих языков. Сведения эти вкратце таковы: обычно язык состоит из мышц, сухожилий и связок, но у циклопов он представляет собой сложную и хрупкую систему костей и хрящей, напоминающую позвоночник в уменьшенном виде. Для чего нужна эта система? Дело в том, что языки у одноглазых устроены намного сложнее, чем у других животных. На языке циклопов куда больше нервных окончаний и вкусовых рецепторов. И Соловеймар пришел к выводу: язык циклопа напрямую связан с позвоночником и отвечает за чувство равновесия. Уникальный в природе случай. А значит, перелом языка не только доставит циклопу невыносимую боль, но и сделает его совершенно беспомощным.

Зажав пасть лапой, главарь издал душераздирающий рев. Сделав несколько нетвердых шагов назад, споткнулся и рухнул с выступа скалы в море. Пункт первый в плане Смейка:

«Сломай язык первому же циклопу, который захочет тебя укусить».

Дело сделано. А вот с пунктом вторым потруднее:

«Прикончи как можно больше циклопов».

От страха циклопы-главари выпустили Румо, зажали лапами пасти и отшатнулись. Подумать только: сломал язык. Какая неслыханная жестокость!

Румо перекувыркнулся и теперь стоял на пропитанном кровью столе всеми четырьмя лапами. Прищурившись, он уставился на одного из циклопов, слегка согнул задние лапы и замер на месте. Дальше все произошло так быстро, что чудовища и глазом моргнуть не успели. Будто снаряд, выпущенный из катапульты, вольпертингер перекувыркнулся через ближайшего великана и встал на задние лапы позади него. Раздался звук, будто дерево вырывают с корнями из земли. К всеобщему замешательству циклоп лишился головы.

Откуда-то сверху послышался вопль. Циклопы взглянули на небо. Голова их товарища, с протяжным воем описав дугу высоко в воздухе, плюхнулась в море.

Пока ошарашенные циклопы вертелись по сторонам, Румо вцепился когтями в горло еще двоим. Перепуганные чудовища схватились за шеи. Туловище обезглавленного циклопа моталось из стороны в сторону, будто искало оторванную голову. Тонкие красные струйки били из шеи в такт сердцу, продолжавшему бешено колотиться. Сделав несколько нетвердых шагов, туловище, следом за головой, рухнуло в море с края скалы. Циклопы едва успели дух перевести, а Румо укокошил четверых из восьми главарей.

Даже стоя на задних лапах, вольнертингер был на голову ниже своих врагов, но, оказалось, не уступал им по силе. Остальные четверо циклопов стояли, как пригвожденные. Они-то считали себя самыми сильными созданиями в мире, непобедимыми полубогами, были уверены, что тягаться с циклопом под силу только другому циклопу. И тут появляется это существо, намного мельче и явно слабее их, и вот уже четверо циклопов, в том числе сильнейший, повержены. Те двое, которым Румо вцепился в глотки, катались по площадке в луже крови. Их сородичи, наблюдавшие сцену с соседних скал, подняли дикий рев и бросились прятаться в пещерах.

Наконец один из четверых оставшихся главарей вышел из оцепенения. Еще раз бросив на Румо взгляд, исполненный ужаса, он удрал в глубь острова, протиснувшись сквозь расщелину в скале. Трое остальных, не двигаясь с места, наблюдали неслыханное происшествие: впервые циклоп от кого-то убегал. Растерянно переглянувшись, одноглазые кинулись врассыпную.