Татьяна Алферьева - Сбежавшая игрушка

— Травяной отвар, — с хитрой улыбкой ответила та. — Такой у нас принято подавать новобрачным перед первой ночью. Он помогает расслабиться, получить удовольствие и притупить боль.

— Выпьем за новобрачных! — воскликнул староста, поднимая вверх свой огромный, украшенный серебром кубок. — И потребуем от них подтверждения своих чувств — поцелуй!

— Это во дворце ваш союз может быть только политическим, а здесь он станет настоящим, — шепнула на ухо наследнику Элоиза и поспешила отойти.

— Поцелуй! — дружно взревели сидящие за столом.

Дэй посмотрел в сторону Лэнса. Тот опустил взгляд в тарелку, хмуря рыжие брови. Ловцы не менее горячо поддержали общее требование, лишь Дешон оставался безмолвным, следя за ловко скользящей между пирующими Элоизой. Дэй повернулся к Арине. Девчонка ждала, знакомо прикусив губу. На нежной шее взволнованно билась тонкая голубая жилка. Наследник осторожно обнял ладонями личико жены. Она вдруг обхватила его запястья, однако не пыталась убрать руки прочь, а просто держась за них, словно ища опору и спасение. Большие сине-зеленые глаза казались бездонными озерами, в глубине которых Арина скрывала свои настоящие чувства. Дэй не спешил, он медленно наклонялся, не разрывая взгляда, пока девчонка не закрыла глаза…

Наследник легко коснулся губ своей жены и отстранился, с улыбкой наблюдая за недоумением в ее взгляде. Она продолжала держать его за руки. За столом на несколько мгновений воцарилась тишина. Никто не смел высказывать своего мнения по поводу действий будущего императора.

«Ты ждала большего?» — догадался Дэй.

Арина покраснела и разжала пальцы.

— Выпьем? — обратился к собравшимся наследник.

Сгущались сумерки, все ярче разгорались костры, вокруг которых собирались танцующие. За столом остались лишь немногие. Староста рассказывал Дэю о работе в руднике и жизни в деревне. Арина с любопытством оглядывалась по сторонам, но не смела отойти от мужа. Ее несколько раз зазывали к костру, но она с улыбкой отказывалась и ближе двигалась к Дэю, невольно задевая его то рукой, то плечом.

Сильно захмелевший староста не удержался и спросил:

— Вы, наверное, очень соскучились друг по другу за время путешествия? Мы с Элой решили отдать вам свою спальню, чтобы вы смогли наконец остаться наедине. Можете идти отдыхать.

— Ты очень заботлив, — усмехнулся старший князь крови, поднимаясь с места и протягивая руку жене. — Идем.

— Куда?

Похоже, девчонка пропустила последние слова Марвина мимо ушей.

— Отдыхать.

— А остальные? — Арина посмотрела в сторону Лэнса, о чем-то увлеченно беседующего с Элоизой.

— Ты устала. И разве тебе не надоела грубая, лесная подстилка? Не хочется поскорее лечь в мягкую кровать?

Дэй крепче сомкнул пальцы вокруг тонкого девичьего запястья, чтобы Ари не вырвала руку.

— Ваше высочество, не беспокойтесь. Никто не обидится, если вы раньше времени покинете нас. Здесь другие порядки. Все понимают, что новобрачным не терпится уединиться, — лукаво играя бровями, заверил девушку староста.

— Идем, — повторил наследник и потянул жену за руку.

Неожиданно та споткнулась, наступив на подол собственного платья, и чуть не упала. Марвин ловко подхватил Ари под локоток.

— Вы едва держитесь на ногах, княгиня. Мы совсем вас измучили, — посетовал он.

— Все в порядке, — девчонка выпрямилась, коротко взглянула на Дэя и шагнула мимо него, первая стремительным шагом идя к дому.

— Какая красивая пара, — снова беря в руки кубок, пробормотал староста.

Арина остановилась посредине спальни и, опустив голову, начала медленно расстегивать мелкие пуговицы на лифе платья. Какое-то время Дэй молча смотрел на рыжую макушку жены, ее тонкие пальцы, на фарфорово-белую кожу груди, все больше открывающуюся с каждым движением…

— Подожди, — двуликий подошел и обхватил руками плечи жены.

— Почему? — она подняла лицо. В сумраке ее глаза потемнели. — Ты же хотел именно этого.

— Нет. Этого я не хотел. Если сейчас произойдет то, о чем ты думаешь, я сам себя перестану уважать.

Девчонка вздрогнула и прижала руки к груди.

— За кого ты меня принимаешь? — с усмешкой покачал головой Дэй. — Я зверь лишь наполовину, как и ты. Да, я хочу этого, но не под действием отвара, которым напоила тебя Элоиза. Я хочу, чтобы ты…

Он нежно провел пальцами по щеке жены. В ответ она склонила голову, прижимаясь к его руке.

— … Чтобы ты перестала меня бояться и рваться домой.

— Кажется, мы уже выяснили, что я тебя не боюсь, как и многого другого, — в голосе Ари слышалась улыбка. — Последние дни ты был таким заботливым и внимательным…

Она сделала шаг навстречу, приблизившись к мужу вплотную.

— Здесь так хорошо, так свободно. Во дворце я чувствовала себя как в клетке. В лесу я узнала ваш мир с другой стороны. Но я по-прежнему хочу домой.

Дэй обнял, прижал девчонку к себе, вдохнул ее сладкий аромат и глухо произнес:

— Неужели нет ничего, что бы заставило тебя остаться? И никого? Ради Лэнса ты бы сделала это? Если бы он был твоим мужем, ты бы передумала возвращаться?

— Какая разница? Ты же меня не отпустишь? Все наши договоренности сгорели, как горит бумага. Когда-то я глупо питала иллюзии на их счет, но уже давно поняла и осознала свои игрушечные права.

— Ты не игрушка.

— Ага. Я — игрушечная жена. Если бы не моя вторая ипостась, с появлением Равены ты бы выбросил меня, как выбрасывают надоевшую игрушку. Или подарил бы другому. Брату, например.

Дэй отстранился.

— Откуда ты знаешь?

— Значит, мои догадки верны? — с горечью усмехнулась девчонка. — За время нашего путешествия мне показалось, что мы, все трое, очень сблизились. Там, на обрыве, я… Мне понравился твой поцелуй. Очень понравился. На мгновение я забыла, что тебе нужна лишь моя рысь. Мне подумалось, что я желанна не только потому, что способна рожать котят.

— Не говори так.

— Точно показалось…

— Прекрати.

— Да. Лучше буду молчать. Это, наверное, отвар так действует. Говорю, что думаю.

Мелкая снова опустила голову. Дэй почувствовал, как изнутри поднимается целая волна чувств: злость на себя, раздражение на ситуацию в целом, жажда доказать, что она ошибается. Вот только ошибается ли?

— Ари…

— Давай спать.

Она выпуталась из мужских объятий и подошла к кровати, на ходу застегивая пуговицы на платье. Ловко же она заставила его чувствовать себя виноватым даже в том, в чем его вины никогда не было. Ведь не он притащил ее в этот мир и подкинул вместо настоящей принцессы. Как наследник, будущий император, он должен думать о благе всего народа, а не о желаниях одной-единственной девчонки. Да, она нужна. Нужна, чтобы заново возродить способности их женщин, поэтому дорога домой для нее закрыта раз и навсегда. Он прав в своих решениях, а она рано или поздно смирится. Почему же от осознания этого так гадко в душе?