Татьяна Алферьева - Сбежавшая игрушка

Арина свернулась под одеялом в маленький клубочек. Дэй давно заметил, что жена всегда так делает, когда ей не по себе.

«Отец». — «Если бы мог, обоих бы лишил права наследования! Что вы творите?! Как вы могли исчезнуть? Оставить меня одного решать созданные вами проблемы?» — «Отец, у меня к тебе просьба» — «Какая?!» — «Я женюсь на Равене при условии, что геминус выйдет замуж за Лэнса. И не спрашивай почему». — «Что ты задумал? Зачем?» — «Поверь. Так надо». — «Как так? Принизить твоего брата, женив его на безродной человечке?» — «Просто доверься мне». — «Довериться? После того, что ты натворил? Возвращайтесь!» — «Хорошо. Мы скоро вернемся, но ты сделаешь так, как я сказал». — «Дэй!» — «Мне некогда, отец. Поговорим, когда вернусь».

Что бы заставило меня остаться? Кто бы заставил? Не тебе, Дэй, спрашивать об этом, и не мне решать. Если бы этой ночью ты сделал меня по-настоящему своей, то привязал бы крепче каната. Я не смогла бы уйти, опасаясь последствий. Я не смогла бы лишить возможного ребенка отца. И это вовсе не действие отвара, половину которого я из-за его горечи подарила бонсай, пока Эла не видела. Действие отвара давно закончилось, еще когда ты поцеловал меня там, за столом. Но ты поступил благородно и снова очень меня удивил. Ты не тот Дэй, что запугивал жестоким взглядом желтых глаз. Прошло немного времени, а ты стал совсем другим. Этим поступком, своими словами ты всколыхнул во мне странные чувства, в которых я никак не разберусь. Тарх предупредил: сегодня последняя ночь. Я очень хочу домой. Но мне стало тяжело думать о возвращении. Ночь, это просто ночь. Не зря говорят: утро вечера мудренее. Завтра я на все взгляну по-другому. Надо заставить себя уснуть.

Даже под тонким покрывалом было жарко. Я не выдержала, соскочила с кровати и подошла к окну. Сегодняшние звезды казались мелкими и далекими, но их было очень много, словно кто-то обильно рассыпал жемчуг по высокому куполу небосвода. Я шире распахнула створки и с наслаждением подставила лицо прохладному ветру. Рука задела косяк, на запястье звякнул браслет. Я провела пальцами по витиеватому узору гравировки. Интересно, браслеты останутся? Их может снять только Дэй. Если останутся, будут воспоминанием о моем иномирном замужестве. Я вздохнула.

— Почему не спишь?

И в человеческом обличье муж двигался по-звериному бесшумно. Я продолжала стоять к нему спиной, глядя на небо.

— Жарко, — снова расстегивая верхние пуговицы платья, прошептала в ответ.

Больше Дэй ничего не сказал, просто остался рядом, и я ощущала позади себя тепло его тела. Последняя ночь… Завтра я буду дома. Попыталась представить, что сделаю в первую очередь. Столько времени прошло? Меня, должно быть, объявили в розыск если не родители, то соседи. Я снова увижу Асю, Артема, тетю Машу, Нину, моих четвероногих любимцев из конноспортивного клуба. Этими мыслями я попыталась прогнать накрывавшую с головой тоску и чувство безысходности, хотя выход был совсем близко, надо лишь немного подождать. Неделю назад я никаких подобных чувств не испытывала, была уверена в своих желаниях и стремлениях, а сейчас меня словно разрывает на куски… Последняя ночь.

Резко повернувшись, я обняла мужа за талию и прижалась к его груди. По лицу потекли слезы, постепенно, капелька за капелькой, опустошая меня изнутри, снижая накал эмоций.

— Ты так упорно твердил, что я привыкну. Как заклинание, как мантру… Привыкнешь, привыкнешь… Молодец. У тебя получилось.

— Почему ты плачешь?

— Прости. Я была не права, обвиняя тебя…

— За что ты просишь прощение? Ари, что с тобой?

— Все нормально.

— Ты всегда так говоришь, когда тебе плохо. Позволь сегодня мне быть сильным вместо тебя.

— Что ты сказал?

Дэй увлек меня к кровати, сел сам и заставил сесть к себе на колени.

— Когда я увидел тебя в первый раз, ты была похожа на маленького замерзшего котенка. Куталась в одеяло и никак не желала отводить взгляд. Потом в доме Ноэлин ты снова удивила меня, потребовав договор. На грани потери сознания ты стояла на своем. Сначала я не понимал привязанности Лэнса к тебе, но потом… Ты вызываешь горячее желание защищать, оберегать, и в то же время хочется подчинить тебя, сделать своей. Кажется, я запутался… Я не могу вернуть тебя домой, но попытаюсь сделать счастливой.

— Твой голос звучит странно, — я подняла голову от мужского плеча. — Ты что-то задумал?

— Да, — Дэй невесомо коснулся моих губ поцелуем, рукой нежно провел по волосам. — Все будет хорошо. Не плачь.

Это «хорошо» меня сильно насторожило. Кому хорошо? Снова тайны и недоговоренности? Муж уже пробовал сделать «хорошо», и каждый раз у него выходило весьма неуклюже. В самом начале знакомства запугивал, чтобы лучше слушалась, на балу подмешал снотворное в вино, чтобы быстрее отключилась, а сейчас что собирается делать?

Я сползла с его колен и села рядом, подобрав под себя ноги.

— Скажи, какое «хорошо» ты задумал?

— Подозреваешь, что вместо хорошо сделаю плохо?

— Такое уже бывало.

Слезы давно высохли, а наш разговор из грустного и трогательного превратился в бодрый и обстоятельный.

— На этот раз будет по-другому.

— Дэй! — возмутилась я. — Вспомни снотворное. Тогда ты тоже думал, что делаешь хорошо.

— Но память к тебе вернулась, — заметил муж, явно не чувствуя за собой особой вины.

— А если бы нет?

— Тогда ты перестала бы рваться домой и все было бы намного проще.

Приехали… Я замерла с открытым ртом. Так вот на что он рассчитывал? Хотя в то время он не знал о моих способностях. Никто не знал. Был только зов, который я неосознанно посылала Лэнсу. Да и воздействие снотворного на меня оказалось неожиданным. Я разозлилась. Из одной крайности меня бросило в другую. Последняя ночь. Мне терять нечего!

— Сволочь хвостатая! Очень правильная хвостатая сволочь. Молодец. Хороший будущий император. Думаешь только о выгоде своего народа. Готов ради этого растоптать всех и вся вокруг. Так держать. Твой отец должен быть спокоен. Подросла прекрасная смена. Может, еще раз дашь мне того снотворного? Да побольше, чтобы уж наверняка. Ты это задумал? Вперед и с песней.

Я откатилась на противоположный край кровати и принялась закутываться в тонкое покрывало.

— И да, спасибо за честность. А то развел муси-пуси, а я нюни распустила.

— Хвостатая сволочь? — вкрадчиво переспросил Дэй.

Я приподнялась и ехидно поинтересовалась:

— Разве нет? Неужели будешь отрицать наличие хвоста?

— Сволочь? — конкретизировал вопрос Дэй.

— Да, — я запустила в сторону мужа подушкой. — Скрытная, хвостатая, себе на уме, желтоглазая сволочь.

— Это уже слишком, — в голосе двуликого послышалась усмешка.