Владимир Батаев - Следствие ведёт чудодей [СИ]

— И на чём поедем? Табун Скакунов призовёшь?

— Значит, пойдём, — отмахнулся я. Ну да, забыл, что сюда Гвен прибыла не в комиссарской карете, а на плече у орка.

В разгромленном кабинете Гвен нас уже дожидалась Эрисса.

— Ко мне снова приходили эльфы, — сообщила она в ответ на мой удивлённый взгляд. — Охранники отбились, и стража подоспела, но я решила, что тут будет безопаснее. Ты, конечно, предупреждал об опасности, но я думала, угроза исчезнет, когда ты вернёшься. Вместо этого всё наоборот, раньше меня никто не беспокоил.

— Откуда вернусь? Я был у тебя утром, потом пошёл спасать Гвен. Кстати, тот орк мёртв, но его причиндалы отрезать не удалось, готов отказаться от премиальных.

— Забудь, — отмахнулась она. — Вот, забери и… уходи.

Эрисса протянула мне кулон. Ещё один. С голубым камнем.

— Каждая ошибка жизни здесь грозит стать фатальной, — процитировал я.

Эльфийка отшатнулась. Значит, что-то для неё эта фраза значит. Кажется, я тут понимаю меньше всех.

— Что это значит? И откуда у тебя кулон?

— Ты знала его раньше, да? — встряла Гвен. — Когда? Триста пятьдесят лет назад? Раньше?

Я развернулся и схватил комиссаршу за горло.

— Где кулон? Тот, что с красным камнем. Который был у Наездника?

Дрожащим пальцем она указала на дверь. Точнее — на верхнюю притолоку дверного косяка. Наверняка, чтобы засунуть туда побрякушку ей пришлось встать на стул, но я сумел дотянуться и так. Иногда и нерадивость строителей приносит пользу. В щель за дверной притолокой орк заглянуть не догадался, когда обыскивал кабинет.

Я держал в руке четыре кулона. Пятый по-прежнему висел на шее. И это ничего для меня не проясняло.

— Где бумажки из архива? — обратился я к дрожащей от страха Гвен.

По полу была разбросана масса бумаг. Порывшись в них, комиссарша нашла нужные. Проглядев их, я отшвырнул старые выпуски «Гоблинского вестника», в них не было ничего сверх того, что уже рассказала Гвен. Отчёт о найденном Наезднике я прочёл внимательней, но из него тоже ничего полезного не извлёк. Человекообразное существо, с серой кожей и острыми зубами, в бреду повторяло одну фразу.

— Эрисса?

— Да, милый? — встрепенулась эльфийка, но, наткнувшись на мой раздражённый взгляд, резко потупилась.

— Ты не ответила на мои вопросы.

— Что значит эта фраза я не знаю, но слышала её от тебя. И кулон мне дал ты, — пробормотала она.

— И почему я ничего подобного не припоминаю?

Она пожала плечами.

— Наверное, это был не ты, а твой прапрапрадед. Прости старую женщину, я иногда путаюсь. Это было давно, люди столько не живут.

— Чудодей Шайен из шапито?

— Так ты помнишь или нет? — разозлилась эльфийка. — Что ты мне голову морочишь?

— Да кто он такой? — не сдержалась и Гвен.

— Да чтоб я знала, — улыбнулась Эрисса.

— Провалиться мне в Устье, если я что-то понимаю! — рявкнул я.

— Раньше ты говорил «Прокляни меня Исток», — сообщила эльфийка. — Ты был ужасный богохульник.

— Прокляни меня Исток… — задумчиво повторил я.

Ничего не вспомнилось, в голове не щёлкнуло и ответов не появилось. Нет, это не та фраза. Другие слова имеют значение.

Каждая ошибка жизни здесь грозит стать фатальной.

Я бросил четыре кулона на стол, сорвал пятый с шеи и присоединил к остальным. Зелёный, жёлтый, оранжевый, голубой, красный… Нет, не так. Красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой… Синий у Таренуса. И фиолетовый, пока неизвестно где. Каждая ошибка жизни здесь грозит стать фатальной. Мнемограмма — откуда пришло это слово? — для запоминания цветов радуги.

Мда, такого отвратительного сыщика, как я, я бы давно уволил. Всё ведь под носом было. Даже городок этот называется Спектр. Какая ирония. Уж не охотник ли Штерн посоветовал основателям так наречь поселение? Если Гвен права и Эрисса говорит правду, то это был я, сам себе оставлял следы и зацепки, а уж я-то знал, каким бываю слепым идиотом.

В нужном порядке кулоны идеально подошли друг к другу. Они соединились намертво, будто всегда были единым целым. И узор линий стал очевиден, хотя всё ещё не хватало двух кусков — семиконечная звезда.

— Звезда магов.

— Не видела такого символа у наших магов, — заметила Гвен и запнулась.

Я кивнул. Да, это символ магов не этого мира. Какого — я пока не помнил. Ничего ещё толком не вспомнил, так, какие-то мелочи и обрывки.

— Поднимай коллег, Гвендолин, — распорядился я, надевая недоделанный медальон на шею. — Мы идём арестовывать эльфа Таренуса по обвинению в незаконной торговле рогами Скакунов.

Комиссарша судорожно кивнула и выбежала из кабинета. Почему-то я был уверен, что она сделает то, что велено.

— Эрисса…

Я замолчал, не зная, что сказать.

— Будь осторожен, чудодей, — улыбнулась она. — Возвращайся ко мне. К нам.

Она положила руку себе на живот. Ну вот только этого мне не хватало. Вопреки всем законам природы… Спасибо тебе, волшебная побрякушка из иного мира, удружила!

— Кстати, твоя орчиха отправилась к родному племени, — зло проворчала Эрисса. — Очень довольная, просила поблагодарить тебя за помощь и доставленное удовольствие.

Впору свалить из города и отшибить себе память об этом посещении Спектра. Пока ревнивая тёмная эльфийка с разыгравшимися от беременности гормонами не отшибла мне что-нибудь ещё.

— Мне нужно разобраться с Таренусом, — отговорился я и поспешил покинуть кабинет.

С утра в игорном доме было пусто. Только вышибала у входа, который не успел и рта раскрыть, как улетел от моего удара к ближайшей стене. Что поделать, я злопамятный, всегда таким был.

На потайной лестнице нас ждал сюрприз. Обуглившийся скелет довольно крупного размера. Похоже, огрский. Кажется, мой знакомец дорого заплатил за отказ от сделки с Таренусом.

Перепрыгнув через останки, я помчался на второй этаж. Эльф обнаружился в той же комнате, в окружении всё тех же девок. При виде меня с медальоном на шее он вытаращил глаза, то ли от удивления, то ли от ужаса.

— Значит, Морган всё же отдал кулон тебе! — прошипел он.

Морган. Огр. Хозяин шапито Моргана. Ни за что бы не догадался, совсем не огрское имечко.

— Отдай, — приказал я, поманив пальцем.

Таренус поднял было руку. Но тут же резко заставил себя её опустить. А вот кулон подчинился мановению пальца, спеша присоединиться к медальону. Оборвав цепочку, он прилетел прямиком ко мне в руку.

— Сволочь! — прошипел Таренус. — Надо было давно убить тебя, пока была возможность!

— Каждая ошибка жизни здесь грозит стать фатальной, — усмехнулся я. — Ты совершил свою фатальную ошибку.

Необычайно мускулистый эльф вдруг как-то сдулся. Мышцы одрябли, а сам он сгорбился. Бронзовая кожа начала сереть. Женщины с паническим визгом стали отползать от того, кто совсем недавно был героем их эротических грёз.