Эндрю Найдерман - Адвокат дьявола [litres]

— Да.

— От этого она еще более ценна для меня. — Мириам старалась говорить искренне, но поняла, что ее слова звучат покровительственно. — Честное слово! — добавила она.

— Если не сейчас, то потом так и будет, — странным тоном произнесла Хелен.

Мириам посмотрела на Норму и Джин. Обе поджали губы, словно пытаясь сдержать смех.

— Извините, что мне нужно уходить так скоро, но…

— Что вы, что вы… Я понимаю… «Сильнее, чем ты думаешь», — подумала Мириам. — Вам нужно идти. Мы увидимся позже. Когда я освоюсь здесь, то вы с Полом обязательно должны прийти к нам на ужин.

Хелен улыбнулась, словно Мириам говорила о чем-то невозможном, поблагодарила и направилась к двери.

— Еще раз спасибо, — повторила Мириам.

Пока Хелен не вышла, никто не произнес ни слова.

А потом Норма и Джин расхохотались до слез. Мириам с улыбкой покачала головой.

— И что мне с этим делать?

— Повесь ее в шкафу в коридоре.

— Или на входной двери, — предложила Джин. — Она будет отпугивать грабителей и коммивояжеров.

— Мне так жаль ее. Ей плохо. А эта картина… — Мириам снова подняла ее. — Это настоящий кошмар!

— В ней есть посыл, — насмешливо повторила Норма, и они с Джин снова рассмеялись.

— Она говорит: «ррррры!!!» — воскликнула Джин, рыча и падая на колени. Норма и Мириам засмеялись.

— До прихода Кевина поставлю ее в угол. Когда он ее увидит, то сразу поймет, почему я ее не повесила.

— Ты просто прелесть, — заметила Норма. — Ты так хорошо с ней справилась.

— Она едет к психотерапевту, полагаю?

— Да. Бедному Полу нелегко. Мне его жаль. Мы все стараемся ему помочь, правда, Джин?

— После смерти Глории мы звонили Хелен и приглашали ее с собой в разные места, но она заперлась в квартире и хандрила. В конце концов мистер Милтон велел Полу что-то сделать. Она сейчас-то тебе странной показалась, а тогда вообще было что-то страшное. Однажды она пришла ко мне и закатила истерику, кричала, что мы все должны уехать, что нам грозит страшная опасность… Словно этот дом довел Глорию до смерти, а Ричарда — до самоубийства. Я не могла понять, что она бормочет, и позвонила Дейву. Он связался с Полом, и Пол забрал ее домой.

— Они вызвали врача, и тот прописал ей успокоительное. Она постоянно в таком состоянии…

— Наверное, они были очень близки с Глорией Джеффи, — предположила Мириам.

— Не ближе, чем все мы, — резко ответила Джин. В ее голосе слышалась обида.

— Я лишь подумала…

— Просто она… такая чувствительная, — объяснила Норма, прижимая правую руку ко лбу. — Она же художница, а у художников такие тонкие души. — Копируя голос педантичного университетского профессора, она произнесла: — Она видит трагическую иронию, которая присутствует во всем сущем.

Норма вздохнула.

— И все же мне ее очень жаль, — сказала Мириам, глядя на входную дверь, словно Хелен все еще стояла там.

— Нам тоже, — кивнула Джин. — Просто мы немного устали от всего этого. Это очень угнетает. Да, жизнь Глории Джеффи трагически оборвалась, а самоубийство Ричарда — это просто ужасно. Но все кончилось. И никто из нас не может изменить того, что произошло.

— Нам нужно жить своей жизнью, — добавила Норма.

— Лучшее, что мы можем сделать — это быть веселыми и жизнерадостными рядом с Хелен, — сказала Джин. — Мистер Милтон говорил нам об этом. Помнишь, Норма?

— Да… Что ж, — Норма взглянула на часы, — полагаю, мне пора отправиться в душ и заняться ужином.

— Мне тоже, — согласилась Джин.

— Не знаю, как вас и благодарить…

— Пустяки, ты найдешь способ, — отмахнулась Норма, и они снова рассмеялись.

Как приятно чувствовать себя счастливой, подумала Мириам. Рядом с этими девушками любой мгновенно почувствует себя счастливым. Она обняла Норму и Джин, и они ушли.

Оставшись одна, Мириам рухнула на диван и закрыла глаза. Наверное, она задремала, потому что в следующий момент увидела, что прямо перед ней стоит улыбающийся Кевин и качает головой. В руке он держал кейс.

— Отлыниваешь от работы, лентяйка?

— О, Кев! — Мириам потерла лицо и огляделась. — Наверное, я заснула. Сколько времени?

— Чуть больше шести.

— Правда? Я и правда заснула. Норма и Джин ушли больше часа назад.

— Похоже, вы проделали большую работу, — сказал Кевин, осматриваясь по сторонам. — Ты заслужила роскошный ужин в ресторане. Когда мы ехали домой, Дейв и Тед рассказали мне, что всего в двух кварталах отсюда есть чудесный маленький семейный итальянский ресторан. Домашняя еда и неформальная обстановка. Звучит соблазнительно, правда?

— Да.

— Давай примем душ… вместе…

— Тогда, Кевин, мы не пойдем есть — очень долго.

— Я рискну, — сказал он, протягивая ей руку, чтобы поднять. Он обнял ее и поцеловал в губы. — Впрочем, мы можем передохнуть и в спальне. Наша первая ночь на новом месте…

Мириам рассмеялась и поцеловала мужа в кончик носа. Обнявшись, они направились в спальню.

— Стой… А это что такое? — неожиданно спросил Кевин.

Он смотрел на картину Хелен Сколфилд. Мириам поставила ее на пол, прислонив к стене.

— О, Кевин… Заходила жена Пола. Она… странная. Она принесла нам эту картину в подарок на новоселье. И теперь я не знаю, что с ней делать.

— Надеюсь, ты ее не обидела? — быстро спросил Кевин.

— Разумеется, нет, как ты мог подумать! Но только посмотри на нее… Она страшная…

— Ну, мы повесим ее на какое-то время, а потом уберем…

— Ты серьезно? Я не могу видеть такую картину в своей квартире. Люди…

— Лишь на время, Мириам.

— Но она поймет. Она сама так сказала. Она призналась, что ее картины особенные, не похожие на другие… Она сказала, что понимает, когда они кому-то не нравятся.

— Ты не можешь так поступить, — повторил Кевин, качая головой.

— Почему? Это мой дом, Кевин. Я сама должна решать, что в нем будет, а чего нет.

— Я не говорю, что это не так, Мириам. — Он на минуту задумался. — Я не хочу обижать Пола и Хелен больше, чем их и так обидела судьба.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Я встретил Хелен в холле по пути на работу и сразу понял, что у нее серьезные эмоциональные проблемы. А потом ко мне заглянул Пол, мы поговорили, и он сообщил, что вчера они получили очень печальное известие. Похоже, у Хелен никогда не будет детей.

— О…

— Ты понимаешь, что это очень серьезно…

— Конечно. — Мириам взглянула на картину. — Неудивительно, что она рисует нечто подобное. Все в порядке. Мы повесим картину на время. Я найду для нее уголок, где она не будет бросаться в глаза, и гости смогут не обращать на нее внимания.

— Ты моя сладкая. — Кевин поцеловал жену. — А теперь в душ!

Она улыбнулась, и они направились к ванной. Мириам еще раз обернулась и покачала головой.

— Разве это не странно, Кев? Трагедия одной женщины в том, что она родила ребенка, а у другой — в том, что она не может иметь детей.