Altar - Хозяин Ортханка

Я чувствовал глубокую грусть отголосками идущую от неё, мне даже показалось, что в уголках её глаз блеснули слёзы. Я чуть не заставил плакать женщину, которой перевалило за 8000 лет, как бард я был горд своим мастерством.

Событие «разговор с Галадриель» было логически закончено и мои мысли, будто освободившись от магии её очарования, пошли по кругу с самого начала — я вспомнил зачем вообще ехал в Лориен.

Галадриель не горела желанием давать мне черенок меллорна, а семян, как выяснилось, лес давно не порождал, примерно с тысячного года третьей эпохи, как «тень пала на Ясный бор» после чего эти леса и назвали Лихолесьем.

Галадриель видела в этом темную магию Саурона, что пропитала Дол Гулдур и распространялась оттуда, отравляя Лориен.

Я попросил её дать мне возможность «поговорить» с меллорном, — возможно для меня он постарается и даст семена.

Галадриель повеселило мое заявление, но ей и стало интересно, как я буду разговаривать с меллорном. Поэтому она согласилась, сказала, что если меллорн даст для меня семена, то она не будет против.

Разговаривать с деревом я не собирался, я хотел попробовать подпитать его своей силой ядра. Если пустоцвет или вообще не цветение на самом деле вызвано магией Саурона я надеялся обнаружить и выдавить его микроструктуры из дерева.

Так в итоге и оказалось, дерево накопило в себе какую-то пакость, которая хоть и не убило его, но препятствовала цветению. Я приложил руки к стволу и направил в дерево поток своей силы. С деревом пришлось работать осторожно, я боялся повредить ему, да и отличалось она от людей и животных в видении — оболочка гораздо более тусклая, но при этом просто огромная, а в корнях что-то похожее на мое ядро. Вся оболочка была загажена вредными микроструктурами, но ядро оставалось чистым, поэтому дерево и не засыхало полностью. Но такое угнетенное состояние вызывало эффект вечного увядания, при котором цветение было в принципе невозможно. Я увидев, что вливание энергии благотворно влияет на энергетику меллорна стал постепенно увеличивать отдачу силы вымывая всю пакость, скопившуюся в дереве. И да, эти микроструктуры продолжали накапливаться, постепенно подрывая энергетику этих волшебных деревьев. [32] Есть подозрения, что Лаурелиндоренан не всегда был золотым, будто увядающим, что конкретно стало причиной увядания не ясно, скорее всего — это темная магия Саурона, но возможно и вмешательство Галадриель с её кольцом стало причиной этого. Примечательно, что в фильме «Властелин колец» «лориенский лист» вполне себе зелёненький.

Меллорн покрытый золотой листвой, увядающий более тысячи лет, стал наливаться зеленью прямо на глазах. Дерево очищалось, наливаясь новой силой, и оживало.

Когда я закончил с одним деревом, Галадриель, хоть и была поражена произошедшим, стала сразу же просить меня «поговорить» еще и с другими деревьями. Я был вымотан предыдущим «разговором» о чем и сказал. Тогда она стала уговаривать меня задержаться у неё в гостях.

В итоге, я уехал от неё только через год, который я выматывал себя как бешенный гастарбайтер на стройке, отдавая почти весь свой запас ядра за день, он не успевал восстанавливаться за ночь. Но этих энергопотерь тоже была польза, постепенно скорость возобновления энергии ядра увеличивалась. И к концу своего «отдыха» у эльфов, я за ночь почти уже успевал восстановиться от дневной потери.

Конечно, я не каждый день занимался этими вливаниями, я не собирался загнуться в Лориене, полностью отдав свою силу какому-нибудь дереву или просто надорвавшись. Поэтому устраивал себе и выходные дни. Но как деревья выздоровевшие первыми дали семена я заявил Галадриели, что мне нужен отпуск и взяв семян поспешил покинуть Лориен.

Теперь я мог считать себя лесником специалистом эльфячьего уровня. Все эльфы Лориена взирали на меня с уважением, а сама Галадриель без преувеличения с любовью.

Я же уезжая, толкнул коротенькую речь, что силам зла не сокрушить наш дух и восславим Йаванну пославшую очищение и т. д.

Вернувшись в Ортханк, узнал, что война гномов с орками началась.

Всё это начало войны вызывало у меня кучу недоумений. Ну не мог я понять, почему гномы не могут собраться все вместе, чтобы отвоевать морию. Обязательно было Трору умирать?

И потом, что им так долго собирать и готовиться, о чем они там между собой так долго говорили, договаривались?

Еще возник момент с мифриловыми деньгами. Гномы узнали о появлении новых денег и знали, что я не так давно ходил в Морию и видимо увязали эти два события. В открытую меня ни в чем не обвиняли, да и будь мифрил морийским, не смогли бы ничего предъявить, но смотрели на меня с подозрением. Займи гномы морию и я покупая у них мифрил мог бы объяснить его появление у себя. Хотя зная гномов можно предположить, что продавать мне мифрил они бы не стали. В чистом виде точно, а в качестве изделий цена была бы просто неподъемной.

И самое непонятное — Азог сидит в Мглистых горах, в Мории. Убил Трора и нанес всем гномам оскорбление тоже в Мории. Самый сильный оплот орков сейчас — это опять мория. Гномы рода Дурина бредят возвращением себе именно Мории, то есть я конечно имел в виду Кхазад Дума. — Так какой стратегический «гений» их заставил лезть в Гундабад? — Это похоже на операцию на орган зрения через задний проход! — Не понять мне гномов.

С севера война докатится до нас еще не скоро, но готовится к проблемам нужно было уже сейчас.

Учитывая, как рьяно начали гномы, я почти не сомневался, что Изенгард и Рохан ощутят на себе последствия этой войны. Хотя сам я в войне участвовать уже не собирался, но предсказывал появление банд дезертиров и фуражиров в своих землях, чего мне совсем не нужно. Поэтому я тоже решил увеличить численность солдат на сигнально сторожевых постах, в Изенгарде и Тарбаде, а так же послал предупреждение Дунландцам и отколовшимся, и тем, что продолжали жить по-прежнему укладу. Вместе с предупреждением о войне отправил им кое-какое вооружение и продовольствие. — Пусть почувствуют мою заботу. — Я вроде как их сюзерен.

А еще послал предупреждение в Рохан. Пусть Фреалаф тоже готовится, лет через пять могут возникнуть проблемы с орками. [33] В политических решениях, и расстановках сил Средиземья существует много непонятных моментов, которые никак нельзя объяснить только кознями Мелькора-Саурона, или традициями, старыми обидами.

Сам я, пока было время, отправился в Тарбад, дирижабль опять откладывался. Я создавал из этого города настоящий центр торговли, объединяющий в себе культуры дунландцев и эриадора, эльфов Имладриса и людей Рохана. Отстроив заново этот город и укрепившись в той местности, я надеялся оказать Элронду помощь в том, чтобы занять Эрегион, регион который когда-то принадлежал эльфам, а сейчас стал пристанищем для орков и других бандитов.