Олег Аникиенко - Свергнутые боги

Не решившись заговорить с дородной дамой, свысока оглядевшей его, он подошел к следующему прохожему, мужичку средних лет, семенящему куда-то по своим простецким делам.

– Приветствую, – обратился он к мужичку, который трусливо начал оглядываться при его приближении. – Подскажи, что за этим забором?

– Известно чё! – суетливо ответил мужик. – Усадьба фабриканта Сенькова.

– Имеешь в виду не усадьба, а ее развалины? Так она сегодня ночью только была разрушена! А до этого что там было?

– Бог с тобой! Она всегда такой была.

– А что сегодня ночью было? Чем город занимался ночью?

– Известно чё! Гроза была. А город спал. Что ж еще ночью делать? Еще и в непогоду. Синоптики хоть в этот раз не ошиблись, грозу еще за три дня заранее предсказали. Правда, молнии бахали, а дождик так и не пошел.

– А почему усадьба дымится? – с надеждой в голосе спросил Харитон.

– Известно почему. Молния туда шарахнула. Туда все время молния бьет. Да и вообще место нехорошее. Говорят, там нечисть всякая водится, хоть рядом церковь стоит. Не ходи туда, в общем. Да и взять там нечего, все ценное еще до тебя украли.

После чего мужик, оставив растерянно стоящего собеседника, продолжил свой путь, укоризненно покачивая головой.

– Что вообще происходит? Невозможно стереть следы битвы, сотрясшей даже небо, из памяти целого города! Может, хоть кто-то хоть что-то видел? Ведь еще нужно найти Синтию. Почему Джин запретил о ней думать? Неужели людям настолько могут промыть мозг?

Направившись от перекрестка налево, все так же вдоль забора церкви, Харитон пытался преодолеть растерянность.

Возле знака «остановка такси» напротив церкви стояло две машины с желтыми шашечками.

– Такси? – обратился к прохожему толстый седой мужчина, но, рассмотрев порванные джинсы, затертые землей, и пиджак с опаленным воротником и рукавами, потерял интерес и отвернулся.

«А были бы деньги, мог бы поехать на автомобиле», – мелькнула мысль, после чего, расценив таксиста как достойного носителя информации, озвучил свой вопрос ему:

– Уважаемый, не подскажете, что там горит?

Таксист лишь пренебрежительно отвернулся, поджав губы.

– Эй, мужик, я же тебя нормально спросил! – добавил он угрозу в голос, посчитав, что с его внешним видом это единственный вариант получить ответ.

– Свалка там какая-то, – недовольным тоном ответил таксист. – Сто лет никто не вспоминал, что за забором, а тут, как бомжи подожгли ее, все спрашивают.

– Кто спрашивал? – напрягшись как струна, спросил Стольник.

– Шныряли менты в черных костюмах. Девушку искали. Блондинку.

– И что ответил?

– Ну а что я мог ответить? Не видел. Не знаю. Нужно мне показания давать? Затаскают по участкам потом.

– А что видел?

– Ты кто вообще такой? Что ты ко мне прицепился? – вспылил таксист, не выдержав бесконечной череды вопросов.

Харитон решил, что человек, не чувствующий себя комфортно, перестанет грубить, и молча поднял таксиста за шиворот одной рукой.

– А ну, поставь меня на место, – засучил ножками толстяк.

– Девушку видел?

Из второй машины, отбросив газету и схватив монтировку, выскочил седой, худощавый мужичок.

– Не трогай Витька, бугай! – вытаращив глаза, заверещал соратник по баранке.

Харитон смерил его взглядом и не посчитал нужным вступать с ним в диалог.

– Видел девушку-блондинку?

– Блондинку не видел, – прохрипел покрасневший от натуги толстяк.

– Да я тебя сейчас за Витька! – подбежал седой, размахивая монтировкой.

Стольник вырвал у него монтировку и продолжил беседу. Седой отбежал в сторону, испуганно оглядываясь в поисках помощи.

– Какую видел? – терпеливо продолжил Харитон.

– Лысую и хромую. Отвез в центр. Заплатила, как положено, и даже сдачи не взяла. Ну, поставь же меня, где взял.

Почувствовав опору под ногами, толстяк поправил джинсовую куртку и недобро посмотрел на Харитона.

– Это вроде твое? – Стольник показал монтировку третьему участнику беседы, завязав железку на узел, бросил ее под ноги седому таксисту. – Поехали, отвезешь меня туда же, – распорядился Стольник, обращаясь к толстяку.

– Деньги вперед, – зло процедил таксист.

– При случае – сочтемся, – пообещал Стольник и показал таксисту развернутое удостоверение сотрудника ГРУ.

– Язык мой – враг мой, – ругнулся таксист. – Одни менты кругом. Не город, а ментовской террариум… По уставу сразу должны представляться.

Видавшая виды «Волга» зарычала мощным двигателем, рассчитанным таскать ее неуклюжее железное тело, и устремилась к видневшимся вдали многоэтажкам.

– Э, бугай! Куда собрался? Деньги за испорченную монтировку верни! – орал вдогонку машине седой.

Такси ехало вдоль частного сектора, повернуло направо и остановилось возле дома, вытянутого вдоль парка, с магазинами на первом этаже. В парке виднелся памятник.

– Это Пушкину памятник?

– Горькому. Пушкину на той стороне дороги дальше по парку.

– Двух зайцев сразу, – хмыкнул Харитон.

– Что? – нахмурился таксист.

– Забудь и про девушку, и про меня, и, уж конечно, про тех в черном, – напомнил Стольник ему.

– Хорошо, – хмуро кивнул таксист. – Она в сторону аптеки ушла.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Харитон за то, что его избавили от вопросов.

Когда такси уехало, он успел сделать всего лишь несколько шагов в сторону супермаркета, как на том же месте затормозила маленькая машинка яркого цвета. Лысый брутал в черных очках кивнул ему на переднее сиденье. Харитон поспешно сел, и машина стремительно отъехала.

– Джин, но ведь там Синтия.

– Забудь ее, я же тебе сказал.

– Почему? Вдруг ей нужна помощь?

– Она оставила тебя одного валяться в грудах битого кирпича, либо чтоб избавить от опасности, либо потому что не доверяет. В любом случае Синтия сделала свой выбор. Забудь ее. Все идет, как и должно идти. Нас ждут более важные дела.

– Какие, например?

– Например, спасать мир на пути к Свободному Солнцу. Это были последние глупые вопросы, которые я позволил тебе задать. Теперь стань профессионалом и не думай и не спрашивай, а действуй, выполняя приказы.

Городской пейзаж сменился сельскими окрестностями, которые тут же размазались по боковым стеклам из-за того, что Джин включил четвертую скорость.

– Как найдем придорожную харчевню, остановимся, чтоб ты умылся и переоделся, а то смотришься как гнойный нарыв на лице моей свежемытой машины. Сменные вещи в багажнике. Кстати, если испачкал сиденье, дам губку – будешь вытирать.

Трасса расширилась. Скорость уменьшилась, и стало видно, что они едут в замедляющемся потоке машин. Похоже, дорога привела в большой город.