Олег Аникиенко - Свергнутые боги

Смерть – это величайшая справедливость, о которой нельзя забывать живым. Смерть делает всех равными и заставляет дать ответ. Это линия, перечеркивающая всю мелочность земных устремлений.

Тело того, кто помнил себя как языческого бога-громовержца, металось на кровати, освещаемой ярким светом полной луны. Открыв глаза, он с ужасом посмотрел на мистический спутник Земли, заглядывающий ему в душу и будоражащий воспоминания. Это Луна во всем виновата! Лучше бы занавесил окно.

Но чьи это воспоминания? Тора? Какое отношение они имеют к нему? Тор погиб, впитав в себя энергию взрыва атомной бомбы, которой фашисты стремились уничтожить одну из столиц стран союзников. Какую именно? Да какая разница! Тор последовал принципу меньшего зла, посчитав, что одна смерть лучше, чем смерть сотен тысяч человек, и пожертвовал собой. Он не Тор. Он лишь пешка – в игре, правил которой не знает.

Стольник перевел взгляд на потолок и вытер ядовитый пот предсмертной испарины, выступивший от чужих воспоминаний. Он только что пережил смерть и не умер при этом. Воспоминания – это ужасно.

– Многие мудрости – многие печали, те, кто умножает познания, умножает скорбь, – процитировал слова древнего писания знакомый голос, который он слышал много тысяч лет и одну жизнь назад. – Действительно, воспоминания – это ужасно. Живи сегодняшним днем, иначе не будет будущего.

Стольник прыжком сел и перевел взгляд на кресло, стоящее между дверью и кроватью. Над спинкой возвышалась голова с загнутыми рогами. Подобные рога украшали шлемы только самого мистического рода титанов – рода Дэм.

– Ты кто? – прохрипел Стольник.

– Я еще одно воспоминание, – послышалась ехидная усмешка, и кресло развернулось к нему.

В свете Луны он увидел одного из участников последней битвы титанов, выбравшего темный путь в их борьбе за свет.

– Сайтан!

– И так меня тоже называют, – согласно кивнул незваный гость, постукивая боевыми когтями по деревянному подлокотнику кресла. – Хотя… как только не называют. Люди изобретательные насчет имен тех, кто будоражит их сонное сознание. Последние века я привык к имени «Несущий свет».

– Люцифер?!

– Угадал. Во тьме ночи даже малая искра истины ценится больше, чем самый яркий луч света днем.

– Что ты здесь делаешь?

– Да вот захотелось на кресле посидеть и на луну посмотреть, а тут раз – и ты.

– Что от меня надо?

– Не поверишь! – лукаво осклабился один из тех, кого люди называли демонами. – Ничего не нужно. Веришь?

– Нет.

– Ну и правильно. Верить нельзя, это расслабляет и позволяет к кресту прибить, хотя чаще на костре сжечь. Это, конечно, смотря во что верить или в кого. Надо знать! Только знание наделяет властью. Ты хочешь знать?

Харитон сделал паузу перед своим ответом, но, проглотив комок сомнений, мешающий дышать, ответил:

– Да.

– А душу готов продать за знания? – усмехнулся титан темного пути и, выждав мгновение, улыбнулся. – Шучу я. Шучу. А то еще согласишься. Не покупаем мы души, это человеческий фольклор. Душа человека бесценна. Если он ее готов продать, то ничего не стоит, ну, а если личность пресвященная, то цена ее больше всех богатств мира. В обоих случаях сделка невозможна.

Стольник смотрел на нежданного гостя в полном боевом облачении и пытался понять, что ему нужно от него. Если бы он хотел напасть, то уже напал бы, а не разговаривал. Да и зачем нападать? Титаны, наученные горьким опытом олимпийских войн, не воюют с титанами.

– Доспехи специально для тебя надел. Думаю, вдруг не узнаешь, ну или напасть попытаешься.

Значит, Сайтан хочет что-то узнать. Или сказать. Почему только начал так издалека?

– Потому что прямота считается хамством в культуре титанов, – улыбнулся одной половиной лица Сайтан. – Ты просто не все вспомнил.

Стольник чувствовал себя несмышленым ребенком, сидя голышом на кровати и слегка прикрывшись простыней, перед титаном, участвовавшим в последней битве и сумевшим проникнуть незамеченным на секретную базу синтов.

– Так что я должен знать?

Демон испытующе посмотрел на него:

– А достаточно ли ты сильный, чтоб узнать правду?

– Достаточно.

– Тогда знай. Мы те, кто приходит в последний час к сильным, желая спасти и предупредить. Вот я и предупреждаю: менее чем через час все в стенах этого здания умрут. Ты не сможешь ничего сделать. Только выбрать – уйти с нами и последовать нашим путем борьбы либо умереть со всеми. Ты готов умереть?

– Нет.

– Значит, ты с нами?

– Нет.

Сайтан удивленно вскинул брови.

– Третьего варианта не дано.

– Третий вариант – это сражаться за Свободное Солнце. Смерть – лишь неприятный, возможный, но не самый страшный этап борьбы. Поражение страшнее смерти.

– Ты говоришь, как синт, – с осуждением сказал демон. – Синты – фанатики. Они как люди – стремятся умереть за идею, поскольку, живя, боятся усомниться в ее истинности.

– А кто я?

– Интересный вопрос. Но на него ты должен ответить себе сам. В этом суть эксперимента.

– Какого эксперимента?

– Пойдем со мной – узнаешь, – с прищуром искусителя предложил демон.

– Нет, спасибо. Тогда я лучше сам разберусь.

– Твое право, – хмыкнул, вставая, Сайтан. – Главное – помни: кто предупрежден – вооружен. Попробуй выжить, не путай своей глупой геройской смертью карты богов.

– И демонов? – в тон ему усмехнулся Стольник.

– В этой игре мы пока просто зрители. – Лукаво подмигнув ему, титан темного пути с хлопком растворился в воздухе, прокрутившись через левое плечо.

Харитон стал поспешно одеваться. У него меньше часа, чтоб предупредить синтов, ведь кто предупрежден – тот вооружен. Будем надеяться, это оружие даст им шанс.

Даст шанс тем, кого демоны уже посчитали мертвецами.

Подойдя к двери, Харитон услышал топот бегущих ног. В следующий момент раздалась сирена, от которой завибрировали даже кирпичи кладки, пережившей не одну войну.

– Началось, – разочарованно осознал Стольник. – Вооружиться предупреждением не удалось. Будем вооружаться храбростью.

Выйдя в коридор, он устремился следом за двумя бегущими по коридору синтами.

Пока они бежали, из боковых дверей и переходов выскочили еще несколько синтов и побежали в том же направлении. Топот ног сливался в гул марша, по странному совпадению все бежали в ногу. Или совпадений не бывает? Стольник ощутил себя частью отряда.

Коридор закончился большим залом. По телевизору он видел похожие места. В них проводились балы в доисторические времена, когда еще не было телевизора и люди не знали, чем занять себя по вечерам. Высокие окна стремились к потолку, выполненному в форме купола.

– Тридцать четыре, – бросила Синтия нескольким воинам, стоящим возле двери, и они принялись закрывать двери за вошедшими. Похоже, они были последние из тех, кого ждали. Закрытые двери – достойная встреча для нежданных гостей.