Олег Аникиенко - Свергнутые боги

– Юрия Николаевича?

– Да, – неохотно согласился Ринат Рашидович.

– Что он выявил, раз перешел на сильнодействующие препараты?

– В связи с вашим побегом он не завершил курс обследования, поэтому ничего внятного в историю болезни не вписал.

– Я никогда не поверю, что вам, как непосредственному руководителю, он устно не изложил суть проводимых исследований.

– Информация, не вписанная в историю болезни, является домыслами и предположениями, а я распространением сплетен не занимаюсь.

– Резонно. В таком случае могу ли я побеседовать с Юрием Николаевичем?

– Нет.

– Хорошо. Я переформулирую вопрос. В какие сроки вы, как главврач государственного учреждения, сможете организовать встречу офицеру Главного разведывательного управления для допроса свидетеля, располагающего информацией, от которой зависит безопасность страны? Не забывайте, мы находимся в приграничном регионе, государственная граница начинается на выезде из города.

Глаза главврача забегали. Он потерял почву под ногами, теперь можно делать с ним что хочешь.

– Откуда я могу знать, что вы имеете право приказывать в стенах этого учреждения?

Стольник широко раскрыл свои огромные голубые глаза и предложил:

– Посмотрите мне в глаза. Вы же не можете подумать, что я могу лгать? Я делаю свою работу, и только потому, что это нужно всем. Убедительно прошу вас, доктор, оставить мне силы не на убеждения, а на выяснения информации государственной важности и в кротчайшие сроки организовать мне встречу с Юрием Николаевичем.

Замерший на его глазах взгляд главврача затуманился, а после поступления указаний стал осмысленным.

– Юрий Николаевич живет в пригороде, сейчас уже вечер, а он выходит на работу с утра. Вы сможете подождать?

Харитон великодушно кивнул:

– Смогу. В свободное время я допрошу еще одного свидетеля. Точнее, свидетельницу…

Судя по прищуру главврача, и без чтения мыслей было видно, что он понял, о ком речь, но Харитон решил уточнить:

– Мне она известна под именем Кассандра. Если требуются официальные санкции, я могу решить это одним звонком, но вам ведь не нужна официальная огласка нашей встречи?

Главврач задумался. Время играет ему на руку. Он сообщит в «Отдел», а до утра, если будет необходимость, они примут меры.

– Хорошо, я организую вам встречу с Еленой Сергиец.

Ринат Рашидович повернулся к сейфу, из которого после недолгих манипуляций извлек купюру номиналом 100 рублей и положил ее перед посетителем.

– Возвращаю вам ваш «паспорт».

– Возьму на память. – Офицер несуществующего подразделения без улыбки взял купюру, окрестившую его во времена беспамятства, и положил ее во внутренний карман пиджака.

Главврач провел его в один из ничем не примечательных кабинетов больницы, где оставил одного.

Минут через пятнадцать дверь открылась, и санитар пропустил в проем двери белокурую девушку. При ее появлении Стольник встал. Это была Кассандра.

– Привет, – ласково произнес он и улыбнулся.

– Здравствуйте, – поздоровалась девушка, затравленно осмотрев комнату.

– Ты меня не помнишь?

– Помню. Это вы убили Равиля.

– А до этого не помнишь? Ну, тот великан не ростом, а поступками из твоих воспоминаний.

Девушка поправила волосы, ее руки дрожали.

– Ну что вы такое говорите, это бред сумасшедшей. Я от этого почти вылечилась.

– Нет, не бред. Это – воспоминания души!

– Я помню, что вы тоже ненормальный. Вы же тоже были пациентом больницы.

– Присядь. Я расскажу тебе то, что ты тоже знаешь, – предложил Стольник и присел за стол.

Девушка неуверенно примостилась на краешек стула напротив него.

Стольник начал свой рассказ о них с самых первых своих воспоминаний. С юношеской любви на берегах Атлантиды, омываемой Атлантическим океаном. Когда стал рассказывать о рождении сына, Кассандра заплакала. В ее глазах читалось понимание. Стольник убедился, что она вспомнила.

Солнце склонилось к закату и погасло, чтоб дать отдохнуть жителям крохотной планеты. Но двое из тех, чьи души были близки в прошлой жизни, продолжали сидеть друг напротив друга, и мужчина, не останавливаясь, говорил.

Его рассказ прервался, только когда солнце начало красить небо в различные оттенки красного.

Потом он замолчал, и они, повернувшись к окну, наблюдали таинство восхода. Когда красный цвет сменился желтым, девушка первой нарушила молчание:

– Зачем ты мне все это рассказал? – Из ее глаз проглядывала боль.

Глаза Стольника радостно заблестели от того, что «она» наконец перешла на «ты».

– Чтоб ты знала! Ведь самое страшное – это неведение.

– Знаешь, Тор, хотя нет, Стольник, так привычней. Я не та Лоя, что в наших воспоминаниях. И тело другое, и душа изменилась с того рождения. Ты мне открыл новую боль. Я подумаю над тем, что ты сказал, и, возможно, что-то пойму для себя. Все, что происходит, происходит по великому плану. Тогда Лоя умерла, чтоб начать новый этап души. Сегодня открылось то, что я боялась вспомнить, и это тоже должно было произойти. Это судьба, но мне нужно подумать.

– Лоя… Кассандра, давай ты подумаешь потом. Я пришел за тобой, нужно отсюда уходить. На свободу. Вместе нам там не будет страшно, поверь мне. Сама ты не сможешь отсюда уйти, когда захочешь. Твои возможности ограничены телом человека, в котором душа родилась в этот раз.

– Да, наверно, ты прав.

– Пойдем? – с надеждой спросил Стольник.

– Нет, – решительно ответила Кассандра.

– Почему?

– Я уже сказала. В это время и в этих жизнях у нас разные судьбы. Я вижу. Если линии судеб сойдутся, мы продолжим путь вместе, но всему свое время. – Девушка направилась в сторону двери. – Прощай, Тор. Точнее, Стольник.

Харитон не ответил. Он выполнил то, что должен был, хотя и у него самого были сомнения в правильности выбора.

Дверь за Кассандрой захлопнулась, но Стольник не торопился вставать из-за стола. Его ждет еще одна беседа с человеком, который заглядывал в его душу.

В дверь постучали вскоре после ухода Кассандры. Конечно, возможно, что и не сразу, просто время пролетело незаметно за размышлениями, да ладно, какая это мелочь – время… для бессмертного.

– Войдите, – разрешил Стольник и сразу поймал себя на мысли, что в месте, где еще полгода назад никто и не подумал бы спросить его мнения, теперь он отдает приказы.

– Здравствуйте. – В кабинет зашел напряженный и взъерошенный заведующий отделением доктор Пастухов.

– Здравствуйте, доктор, – очень сухо поздоровался Харитон. Он заранее решил вести себя очень сдержанно, чтоб врач особенно четко почувствовал всю ответственность встречи. Не протягивая руки, предложил: – Присаживайтесь.