Алексей Абвов - Люди, не люди и нелюди Зоны

Кто она по жизни? Сильный интуит или профессиональный психолог? Или вообще — следователь? Разложила ведь всё буквально по полочкам и ей не хватило лишь одного шага — одного фантастического допущения, чтобы сделать правильный вывод. И раз она так хочет самостоятельно разобраться — то обойдётся без подсказок с моей стороны. Впрочем, они её действительно скорее запутают.

Пауза в разговоре затянулась, закипел котелок, и я кинул в него заварку. Сначала отведаем горячего чайку, а после приготовим чего-то более основательного. И даже с парящей кружкой в руке Вика продолжала задумчиво молчать. Решил перевести тему и расспросить относительно наших дневных похождений.

— Это только при взгляде со стороны кажется, что всё легко и просто, — Вика отмерла, когда я спросил её почему она так легко прошла через горячее поле аномалий, а её компания споткнулась у поля с приземлившимся в центре вертолётом. — Ты сам видел — сколько артефактов-отмычек мы потеряли. Хотя то поле считай — образцово-показательное. Аномалии только одного типа энергий. Попадись среди них, к примеру — хотя бы один 'трамплин' или 'мясорубка' — 'термички' были бы устойчивы к закидыванию 'каменными цветками'. Да и второй раз продемонстрированный мной фокус пройдёт весьма нескоро — аномалии тоже приспосабливаются. Нам повезло, что то поле совершенно бесхозное и давненько не видело опытных собирателей. С 'гравитационками' же подобная схема практически не работает. Им плевать на любые артефакты других энергий, подавить их могут только свои собственные. 'Ночная звезда', к примеру. Аномалии стараются вытолкнуть её из себя, но пока они тужатся — сквозь них удаётся пройти, — тут я вспомнил, что все 'ночные звёзды' нашел на пятачках чистого пространства в центре полей аномалий. — Но кто в здравом уме станет использовать редкий и дорогой артефакт в качестве отмычки, которую легко потерять? — Фыркнула Вика, видимо она как раз предлагала подобный вариант своей бывшей компании, но была послана вдаль. — Есть ещё 'кристалл гравитации', - продолжила она просвещать меня. — Ещё более редкий, чем 'ночная звезда', да к тому же вредный для здоровья носителя. Но с ним на поясе, говорят — можно смело топтаться по любым 'гравитационкам'. У нас такого артефакта нет, наверняка Огненный Лис попытается вытянуть его у академика Гольдштейна. В том вертолёте летел его доверенный ассистент Горубин, обещавший доставить академику что-то особенное. Но, как видишь — исполнить обещание он не сумел. Гольдштейн был просто в дикой ярости, когда узнал о пришедшем с вертолёта сигнале бедствия. Потому он легко вытряхнет из Сахарова или остальной научной братии всё, что только потребуется, лишь бы получить ту обещанную Горубиным посылку.

— А если не получит? — Я внутренне ухмыльнулся, продолжая демонстрировать на лице живой интерес.

— Будет много ругани, да и репутацию ребятам сильно попортит. Не удивлюсь — если их вообще выпнут с 'Янтаря' взашей, — судя по её лицу — подобное развитие событий она воспримет весьма позитивно. — Гольдштейн редкостная мразь, и не прощает тех, кто обманул его надежды и ожидания. Я на 'Янтарь' в ближайшие месяцы вообще носа не суну. Умерла — значит умерла! — Решительно заявила она.

Затем вспомнила о моём особенном детекторе артефактов, потребовав ответной откровенности. Пообещал модернизировать её детектор сразу после ужина в обмен на подробный рассказ о том, что сейчас творится в научной среде Зоны. Я и раньше подозревал, что она представляет собой банку с голодными пауками — рассказ Вики только подтвердил былые догадки. Все грызутся со всеми — подкупы, интриги, провокации, откровенное запугивание и многое другое. Положение усугубляется большой скученностью и отсутствием возможности реально обособиться. Хотя многие и пытаются с разной степенью успешности в рамках занимаемых должностей. Лишь академик Сахаров держится в стороне от всех интриг и конфликтов интересов. Он не ведёт самостоятельных исследований, а лишь систематизирует полученную другими учёными информацию, а также общается со сталкерами. Но сам он редко принимает принципиальные решения, обычно советуясь с другими, иначе его бы давно выперли с занимаемой должности. Лишь в роли 'мягкого' администратора и третейского судьи он всех устраивает, хотя отдельные идиоты копают и под него. Научная экспедиция на 'Янтаре' финансировалась различными организациями и даже странами. Каждый спонсор присылал туда своих учёных и полномочных представителей. И каждому хотелось хоть в чём-то опередить других и не позволить им опередить себя. Понятно, как всё это сказывалось на общем деле. По словам Вики — чтобы получить с учёных что-то реально полезное — нужно сначала определиться, к какой именно группировке там присоединиться. Работать сразу на всех вряд ли получится — разве только бегать по мелким и малоприбыльным заданиям Сахарова. Так в любом случае придётся поступить, дабы набрать очки репутации и привлечь к себе внимание значимых персон. И тогда уже непосредственно работать на их интересы. Кроме заметно выделявшегося на фоне остальных академика Гольдштейна имелись и другие руководители проектов: Биологией Зоны заведовала Татьяна Сивостьян — крайне сильная и харизматичная женщина-учёный в возрасте. Преимущественно занимается исследованиями аномальных растений, животных-мутантов и многого другого, хотя при удачной возможности крепко схватится и за стороннюю тему. Дама абсолютно безжалостная и совершенно беспринципная — она относится к сталкерам, а в особенности — к игрокам, исключительно как лабораторным крысам. Требовалось чем-то реально изумить её, дабы она отнеслась к тебе по-человечески. Жерар Клод — учёный из Франции более всех прочих продвинулся в изучении артефактов. Он готов щедро платить и доставать редкое снаряжение за что-то новенькое и неизвестное. Однако излишняя подозрительность и развитая паранойя сильно мешает общению с ним. Даже просто подойти к нему с редкой находкой весьма сложно. Сначала нужно заиметь контакты с кем-то из его ассистентов, которые используют собственное положение для своего же блага без всякого зазрения совести. Профессор Терпилин изучает поведение мутантов и их аномальные способности. Его задания интересны, но и весьма опасны. Зато разговоры с ним доставят множество удовольствия — он хороший рассказчик и сам любит послушать сталкерские байки. Доцент Сладков же выбрал себе большую тему воздействия Зоны на технику и электронику. В силу большой увлечённости и обширных знаний, перехватить её у него не получилось, хотя многие и пытались. Вот с ним я точно найду общий язык — по словам наблюдавшей за моей работой напарницы. Хватало и других руководителей проектов рангом пониже, но они — так или иначе, находились в подчинении вышеназванных товарищей. В случае необходимости меня к ним подведут или направят. Отдельного упоминания заслуживала техническая группа обеспечения научного комплекса. Но туда влезть вообще сложно — велика конкуренция, хотя успех обещает большие выгоды. Порой через техников достать что-то дефицитное куда проще, чем через руководителей научных проектов. К охраняющим же научный комплекс наёмникам лучше вообще не соваться — те постоянно трясутся за столь выгодный и почти безопасный контракт, что стараются отсечь всё, что даже теоретически способно испортить их репутацию, ибо вокруг слишком много желающих занять их место. Я разве смогу найти понимание у военных сталкеров, занимающихся охраной конвоев снабжения и отдельных экспедиций. Тем нужны опытные бойцы и грамотные помощники, но сначала и у них потребуется завоевать доверие.