Диана Джонс - Всплеск внезапной магии

Если Верховный глава и склонялся к мысли, что поспешное отступление брата Сирила отдает какими-то личными интересами, все его сомнения развеялись, когда он побеседовал с самой Флэн. Поначалу он опрашивал женщин по меньшей мере раз в день и пытался отыскать в их расплывчатых ответах намеки, позволяющие отождествить их родную вселенную, хотя с каждым разом все сильнее убеждался, что скорее уж ему в этом помогут Вычислители.

— Моя миссионерская позиция сначала несколько смутила брата Сирила, — заявила Флэн. — Но потом мы подошли к вопросу с другой стороны и достигли полного удовлетворения, — весело добавила она.

Что до остальных, то брат Гамон из отрога Вычислителей попросил позволения лично допрашивать Сандру, чтобы не прерывать их с ней совместную работу. Он полагал, что вот-вот обнаружит новую, усовершенствованную методику. Тот же запрос был получен из отрога Наблюдателей касательно Роз. Оттуда сообщили, что она знакомит их с некоторыми аспектами, которые они прежде не учитывали, поэтому они хотели бы продолжить тесное сотрудничество с ней.

Весьма похвально, думал Верховный глава, хотя он и считал, что та, чье имя он вечно забывал, напрасно решила посвятить себя работе в кухне. Трапезы приобретали все более и более чувственный характер. Верховный глава рассматривал пищу как топливо — заправился и забыл, — а теперь обнаружил, что когда еда приносит удовольствие, это отвлекает от дела. Однако, к его удивлению, лишь немногие братья его поддержали. Возразил даже брат Майло. Он выразился довольно туманно: сказал, что Хелен — интересная задача для него самого и его обета.

— Может быть, хотя бы ты… — спросил Верховный глава Эдварда, когда они завтракали; в меню были мелкая рыба из водохранилища, грибы и оладьи с медом. — Может быть, хотя бы ты скучаешь по пассету на завтрак?

— Ой нет, — ответил Эдвард. — По мне, так век бы его снова не пробовать.

Верховный глава вздохнул и уставился в синюю стену своей личной столовой. Ему становилось все очевиднее, что он, похоже, единственный в цитадели любит пассет.

— Как та женщина, которую ты погрузил в транс? — спросил он, чтобы сменить тему.

— Быстро поправляется. — Эдвард подлил себе великолепного кофе — по его мнению, это был венец азандийской культуры. — Как только она оправилась от шока, я обнаружил, что она прирожденная целительница. Поэтому, само собой, попросил остаться в отроге Врачевателей и помогать. Однако, — добавил он с легкой задумчивой усмешкой, — я бы все равно предпочел заполучить ту, хорошенькую.

— Зиллу, — кивнул Верховный глава.

Почему-то у него не было никаких сомнений в том, кого имеет в виду Эдвард. А ведь при мысли, что Эдвард посмел пожелать себе Зиллу, внезапно осознал Глава, в нем вспыхнула досада и даже самая настоящая злость: ведь очевидно, что… что? Не без неловкости Верховный глава признал, что непостижимым образом считал эту женщину, Зиллу, своей. Почему-то ему казалось — вот ведь странность! — что он ее прекрасно знает, как-то по-особому, и он бы ни за что не уступил никому из глав отрогов задачу ее допрашивать. Нет, нелепица какая-то. Так нельзя даже думать. Лучше в будущем предоставить беседовать с ней кому-нибудь другому (только не Эдварду). Однако он по-прежнему полагал, что следует оставить без внимания жалобу брата Уилфрида, что она-де нарушает вибрации, соблазняя призывников. Все-таки брат Уилфрид — фанатик. Да и с вибрациями все в полном порядке.

— Разумеется, я каждую ночь налагаю на их покои самые сильные охранные чары, — сказал он, чтобы снова сменить тему.

— Конечно, это очень предусмотрительно, — с сомнением в голосе отозвался Эдвард.

Женщины прекрасно знали, что на ночь их запирают.

— Я и так узнала бы охранные чары, — сказала Роз, — даже если бы у меня получилось выйти за завесу. — Она беспокойно расхаживала туда-сюда перед рядком постелей в нишах. — Чего я не понимаю — так это подслушивают нас или нет.

— Ой, да нет же, — сказала ей Джуди. — Я спросила Эдварда, так он от одной мысли возмутился.

— Ты спросила?! — оторопела Роз. — Ну и дура!

— А что такого? Он славный, — удивилась Джуди, и в ее голосе зазвучала мятежная дрожь. — Более того, он такой невинный, что я самой себе кажусь лютым зверем, только подумаю, что я здесь, чтобы устроить ему диверсию.

— Мы сюда не миндальничать прилетели! — с отвращением бросила Роз. Подошла к сидевшим на полу товаркам и нависла над ними. — Ладно. Итак, мы стараемся сделать, что можем, без вирусных чар. Из того, что все мы слышали, очевидно, что свергнуть здешнюю власть можно, если нарушить вибрации, а для этого надо заставить как можно больше местных нарушить их обет. Я придерживаюсь этого принципа. Мой счет на сегодня — двенадцать. Два верховных брата и десять магов. А что у вас? Сандра? Флэн?

— Кто тебя назначил главной? — пробурчала Флэн.

Она обняла колени и покачалась, будто неваляшка. Так у нее получилось несколько раз по секунде полюбоваться самодовольной улыбкой, игравшей на лице у Роз. При виде этой улыбки у Флэн не хватило духу приравнять брата-наставника Сирила к зарубке на прикладе. Какие глаза у него сделались, когда она его поцеловала, чтобы замолчал, — нет, это слишком. Да и Александр, смуглый молодой маг… С ним у нее тоже все было не просто так. Но Роз нетерпеливо притопнула. Так что же сказать, кроме того, что посещаемость занятий по танцам почему-то вырастала вдвое всякий раз, стоило Флэн показаться в отроге Священнослужителей? А младшие братья десятками толпились у завесы при входе.

— Несколько десятков, — заявила Флэн.

— Хорошо, а если точно? — не отставала Роз.

— Сбилась со счета, — небрежно отвечала Флэн. — В очередь выстраиваются.

— Больше пятнадцати зараз тебе никак, — недоверчиво заметила Роз. — Скажем, пятнадцать. Сандра?

Сандра была только рада последовать примеру Флэн.

— И ко мне, Роз, тоже в очередь выстраиваются.

С братом Гамоном что-то назревало в самом ближайшем будущем, хотя при всем его пустозвонстве дело еле сдвинулось с мертвой точки, так что Сандра смотрела правде в глаза и понимала, что остальные братья-вычислители уже делают ставки, произойдет ли что-нибудь вообще. И Сандра наслаждалась процессом — да так, как с ней еще никогда не бывало. Он был до того галантен, до того предупредителен… Это было настоящее ухаживание — да-да, в старомодном смысле слова, а ведь она, Сандра, все это время путала ему предсказания. Стыд и позор. Сандра отдавала себе отчет, что вся сияет, а взгляд у нее несколько затуманился.