Диана Джонс - Всплеск внезапной магии

— Твою часть я прекрасно слышала, Геррель, и мне очень досадно. Но, вижу, ты забрал ребенка. За это я, быть может, и прощу тебя. Неси его сюда, милый. Все готово для обряда.

«Почему я даже не удивлена? — подумала Зилла. — И не возмущена. Просто онемела».

Ее окружили женщины — все нарядные. Их платья сияли в оранжево-рубиновом свете заката, заполонившего небо за деревьями на дальнем конце лужайки. Значит, комната, в которой они сидели, была просто морок? Зилле стало так стыдно, что даже онемение прошло. Выходит, они с Маркусом полдня болтались по прямоугольному участку открытой террасы. Как глупо! Но думать об этом сейчас было бессмысленно. Лужайка — на фут ниже террасы — была освещена тремя треножниками, в каждом пылал ослепительный огонь. Посередине стоял низкий стол. На нем сверкали ножи — отливали цветами пламени и заката.

— А далеко отсюда до поместья госпожи Марсении? — спросил Тод Миккеля, когда они спешили обратно по дорожке.

— Напрямик рукой подать, — ответил Миккель. — Сразу за границей, но между нами широкое устье реки. С тех пор как начались наводнения, приходится объезжать за много миль.

— А я и не знал, что так близко, — сказал Тод. — Никогда не задумывался, что у тебя такое опасное соседство.

— Да ладно — не знал! — Миккель шагал в своих сапожищах широко-широко. — Это баронское поместье учреждено для охраны границы. Здешние кентавры этим в основном и заняты. Пока не появился Пауль, нам приходилось еще и мага на жалованье держать.

— Пауль? Новый муж Аманды? Так он тоже маг?

— Не совсем. Он со Святого острова, что у побережья Литы. Там все от природы не подвержены влиянию Литы. Генетика.

Тод подумал, что Миккель говорит о Пауле как-то суховато. И порадовался, что его двоюродный брат все-таки не совсем святой.

— Твоя мать из-за этого за него вышла?

— Нет! — едва не рявкнул Миккель. — По любви. Я думал, мы оставим Пауля тут, а сами…

— Нет, — сказал Тод. — Я беру его. А ты оставайся.

— Эй, послушай!.. — оторопел Миккель.

— Сам послушай, — сказал Тод. — Одного гвальдийца эта женщина уже держит в плену. А ты наполовину гвальдиец, а на другую половину у тебя наследный дар Гордано…

— Что-то я ни того ни другого не замечаю, — сказал Миккель.

— Марсения заметит. Боги адского обода, она захочет заполучить тебя даже сильнее, чем меня! Старик-отец в жизни меня не простит, если из-за меня пропадем мы оба!

Похоже, этот довод заставил Миккеля замолчать. Когда они подошли к кентаврам, слонявшимся у конца дорожки, Тод поднял голову и посмотрел в огромную желтеющую чашу небес. Если повезет, они доберутся до Джоша к закату. У ближайшего кентавра лицо было бледное, треугольное, будто ломоть белого сыра, и было ясно, что его тут в некотором роде уважают. Тод перехватил его.

— Вы здесь главный? Хорошо. Кентавр в роще — не призрак. Это Хорджок Анфалемос Гальпетто-Кефальди — знаете это семейство? Прекрасно. Он в осаде в священной роще госпожи Марсении, ему грозит беда. Можете отрядить со мной своих самых быстрых сородичей? Нам надо поскорее туда и обратно, и я не хочу, чтобы кто-то отстал по пути. Скажите им, пусть соберутся возле моей машины через пять минут.

— Ну прямо маленький пентарх! — пробормотал Миккель.

Царь словно бы никуда и не спешил. Раздавал приказы — или, точнее, обращался с ласковыми просьбами к кентаврам, людям и всяким курьезным диковинам. Кто-то был в форме, а кто и в строгом костюме, но все, как заметила Глэдис, бросались исполнять, словно под страхом смертной казни. Из этого она заключила, что царь способен мобилизовать самые грозные силы. А ведь, казалось бы, такой маленький, мягкий человечек. А еще она заметила, что он всегда знает, что делает. В сущности, растерялся он только раз — когда он учтиво спросил гостей, что бы они хотели поесть, прежде чем отправиться в Литу. Глава попросил пассета, Глэдис — сосисок.

Гномообразный лакей только глаза вытаращил. Царь заморгал. Стало ясно, что обе просьбы просто ни в какие ворота не лезли.

— А эфирный лемур? — спросил царь, слегка опомнившись. — Что он будет есть?

— Ничего, — разом ответили Глава и Глэдис.

Глава смерил ее испепеляющим взглядом и пояснил:

— Видите ли, ваше величество, эти существа с другого обода Колеса. Говорят, они питаются низменными энергиями. У хозяйки этого лемура их, несомненно, в изобилии.

— Ну право, досточтимый маг, — укорил его царь. — Я понимаю, сложившееся положение для вас крайне неприятно, а будущее туманно, однако я вынужден настаивать на соблюдении правил вежливости. Вам станет легче, если я попытаюсь выяснить, что сейчас происходит в Арте?

Лицо Верховного главы все перекосилось от энтузиазма. Вот бедолага, подумала Глэдис.

— Если… если возможно, ваше величество.

Царь поднялся, не спеша прошел к столу и немного постоял там, уставясь в окно и вроде бы бесцельно барабаня пальцами по сукну.

— Как вы знаете, — заметил он, — я редко делаю это сам, но, думаю, сейчас самое время. Ага. Что касается приливов, они сейчас не особенно сильны, но что-то… нет, верней сказать, кто-то … даровал мне великолепный диапазон частот. Прошу.

Окно перед ним подернулось рябью, помутнело и все покрылось искорками. Будто старый телевизор разогревается, подумала Глэдис. И, как в телевизоре, сначала включился звук. Смех. Раскаты и взрывы хохота.

Один раскат прервался, послышался голос:

— Арт слушает. Это еще кто?

— Да опять Лита, пошли их куда подальше, — сказал другой голос.

— Это царь, — отчеканил его величество, — желает побеседовать с ответственным лицом.

— Ой! О Богиня! — испугался первый голос. Последовал приглушенный спор, хихиканье, затем грохот опрокинутого стула.

— Да, все нормально, сейчас она его позовет, — сказал еще один голос. — Принеси кофе! Быстро!

Раздалось негромкое «флик», и окно расчистилось, налилось ярким голубым светом, и в нем показалось огромное, вдвое больше натуральной величины, лицо. Оно слегка колыхалось. На миг Глэдис показалось, будто перед ней снова Великий Кентавр. Но это был человек, изо всех сил старавшийся держаться серьезно и по-деловому. Тщательно подбирая слова, он произнес:

— Я исполняющий обязанности Верховного главы вплоть до ближайших выборов, ваше величество. Чем могу служить?

— Эдвард! — воскликнул бывший Верховный глава. У него сделался такой вид, будто его предали.

— Ну, можете рассказать мне, что у вас происходит, — предложил царь упомянутому Эдварду.