Чарли Хольмберг - Бумажная магия

Из-под пальцев Лиры на пару мгновений разлился странный свет – ослепительно вспыхнул и погас. Лира с шумом втянула воздух, встала и каким-то механическим жестом повернула голову налево и направо. Нечто маленькое, металлическое выпало из ее руки, звякнув о каменный пол пещеры.

Пистон.

Сиони чуть не выронила револьвер. Неужели Лира исцелилась?

У Сиони потемнело в глазах. Потрошение имеет власть над плотью. Лира шла прямо на Сиони – она выглядела совершенно невредимой, если не считать пятна, которое расплылось на блузе. Сиони оцепенела. У нее был всего один пистон…

Лира начала читать исцеляющее заклинание прежде, чем Сиони выстрелила. Лира хотела , чтобы Сиони израсходовала выстрел. Теперь Сиони овладел настоящий ужас.

Правда, у нее была еще сумка с бумагой – самым безвредным из всех материалов, с каким имеют дело маги. Даже от резины сейчас было бы больше пользы.

– Ладно, поиграли и хватит, – нетерпеливо рыкнула Лира, не останавливаясь.

Сиони опять попятилась, револьвер выскользнул из ее пальцев, скользких от пота.

Спиной она уперлась в каменную полку – локоть коснулся сердца мг. Тейна.

Пещера покачнулась, и Сиони поняла, что падает навзничь. Уши заполнил не то свист, не то отдаленный гром. Солнечный свет, пробивавшийся в горловину пещеры, померк, и Сиони ударилась обо что-то теплое и твердое. Вокруг раздавались удары: «ПАМ-Пом-пуум».

– Ох уж этот шок новичков, – прогудел рядом с ней неожиданно басовитый голос Лиры, разнесшийся эхом среди невидимых стен.

Впрочем, она оборвала эхо гаденьким смешком – так, вероятно, смеются гиены. У Сиони разом напряглись все нервы.

– А мне везет. Я заполучила и Эмери, и его соплячку.

Вокруг Сиони гремел ровный трехтактовый барабанный бой – даже пол содрогался в том же ритме. Когда ее глаза привыкли к полумраку, она сообразила, что находится в алой комнате с изогнутыми, а не прямыми стенами. Правая стена выгибалась внутрь, а левая – наружу. Да и пол здесь не был ровным. Мутный свет еле-еле озарял странное помещение, но Сиони не смогла обнаружить ни свечей, ни ламп, ни захудалого электропровода. Жара была просто удушающей. Когда Сиони попыталась встать, у нее ничего не получилось – непрерывное «ПАМ-Пом-пуум» подкосило ее дрожащие колени.

Где-то рядом гавкнул Фенхель – похоже, ловушка Лиры, чем бы она ни являлась, захватила и бумажного песика.

Присмотревшись, Сиони различила ручеек какой-то жидкости, напоминающей кровь. Она струилась между полом и потолком справа от нее. Сиони вздрогнула и поежилась. Ей уже доводилось видеть нечто вроде этой «комнаты», однако очень маленькое, и лежало оно на металлическом столе, заколдованном при помощи заклинания холода. Тогда Сиони рассматривала сердце мертвой лягушки на уроке в Таджис-Прафф.

А сейчас она очутилась в сердце мг. Тейна. Лира загнала ее туда.

«ПАМ-Пом-пуум. ПАМ-Пом-пуум». Сиони не могла сказать, исходит ли звук от пульсирующих стен или из ее собственной груди. Часто, с трудом дыша, она повернулась и попыталась сориентироваться. Как же ей не хватает кислорода!

Заметив краем глаза что-то темное, она крутанулась на месте и увидела Лиру. Потрошительница небрежно помахивала ее револьвером, а затем просунула палец в спусковую скобу и принялась крутить оружие.

Фенхель издал слабенькое рычание, и Сиони подхватила собачку на руки. Только бы не показать виду, что она перепугана до смерти! Мышцы ее ног превратилась в ледяные сосульки, а голова закружилась.

Лира улыбнулась.

– Эмери окружил себя дураками. Ловушка-сердце требовалась лишь для подстраховки. Я найду для тебя клетку, откуда ты не вырвешься.

Лира перестала крутить револьвер на пальце и стиснула его, словно хотела раздавить в кулаке.

– Ты что, всерьез решила, будто способна одолеть меня вот этим ?

Сиони опешила. Ее трясло. Нужно куда-то убираться. В таком положении она не могла противостоять Лире. Ее застали врасплох и поймали. Она ничего не знала о темных искусствах, о том, чего ожидать от Потрошителей или как им сопротивляться. Она даже никогда не думала о темной магии!

Сиони сделала два шага назад, а Лира – два шага вперед. На спине Сиони выступил пот, отчего ее блузка тотчас прилипла к коже. Сиони начала отступать…

…И все резко изменилось.

Она чуть не выронила Фенхеля, когда красные мясистые стены преобразовались в голубое небо, испещренное редкими облачками, а потоки крови – в ковер из густой пышной травы. Стук сердца мг. Тейна превратился в негромкий глухой отзвук. Сиони обоняла медовый клевер и разогретые солнцем листья, ощущала на лице ласковый летний ветерок. Неподалеку возвышались вековые деревья с раскидистыми кронами – на нижней ветке одного из гигантов приделан коричневый скворечник. У подножия деревьев стояли серые ящики четырех-пяти футов высотой, собранные вроде бы из старых, потемневших коробочек поменьше.

Сиони изумленно осматривалась, в ее сознании боролись страх и растерянность. Она вытерла ладони о юбку.

И услышала чей-то смех.

Сиони обернулась и обнаружила четырех детей, которые направлялись к ней навстречу. Голову каждого из них украшала матерчатая шляпа с широкими полями и сеткой, целиком закрывающей лицо и шею. На руках незнакомцев были длинные перчатки, доходившие до локтей. Они отнюдь не были ровесниками: Сиони предположила, что самому младшему ребенку три года, а самому старшему – двенадцать лет.

Фенхель вырвался из ее рук и кинулся к детям, быстро перебирая бумажными лапами. Сиони невольно подивилась его прыткости.

Над ее ухом прожужжала пухлая пчела. Сиони инстинктивно принялась отмахиваться от насекомого, но остановилась, заметив, что множество таких же темных точек кружит около домиков. Рой принимал причудливые формы, превращаясь в облачка, вытягиваясь в узкую ленту или завихряясь в воздухе.

Сиони изумленно открыла рот. Неужели это пасека?

В глубине сердца Тейна?

Следом за мальчиками к ульям приближался высокий плотный мужчина, одетый в цельный комбинезон из толстой парусины. Штанины он заправил в башмаки, а ворот завязал шнурком под подбородком. Сиони не могла рассмотреть его лицо, защищенное специальной сеткой, тем более что ее сразу облепили пчелы.

Протирая глаза, чтобы удостовериться в реальности происходящего, Сиони обратилась к единственному взрослому.

– Прошу прощения, – сказала она, но пасечник не обернулся даже после того, как она окликнула его вторично.

Старший мальчик начал бегать вокруг мужчины, и Сиони решила поговорить с ним, но не тут-то было! Он не обращал на Сиони внимания и смотрел не на нее, а как будто сквозь нее . Похоже, он не замечал ее присутствия. Как и все остальные.