Чарли Хольмберг - Бумажная магия

Спрятав птичку в сумку, Сиони сбежала по проходу и выскочила на сцену. Мг. Тейн спускался по ступенькам, чтобы присоединиться к остальным магам, сидевшим в зале.

Сиони кинулась ему наперерез. Она должна попытаться.

– Маг Тейн! – позвала она, но он, конечно же, не посмотрел на нее.

Она подбежала к мг. Тейну вплотную и схватила его за руку, но он просто прошел сквозь нее – сквозь невидимый фантом – и уселся во втором ряду подле магов, облаченных в свои форменные одежды.

Сиони опять попыталась схватить его – на сей раз за плечо, – и снова безуспешно.

– Маг Тейн, вы слышите меня? – спросила она, помахивая ладонью перед его лицом. – Как мне выбраться отсюда?

Однако юный Бумажный маг, донельзя утомленный действом, которое устроили в честь выпускников, вздохнул и уныло подпер кулаком подбородок.

Сиони поджала губы, примерно так же, как делала мг. Эйвиоски. Затем решительно бросилась по красной дорожке к выходу. Фенхель тут же последовал за хозяйкой.

Когда Сиони пробегала сквозь оказавшуюся на ее пути женщину, та громко закричала на нее.

Это настолько ошарашило Сиони, что она споткнулась и полетела на мраморный пол Ройял-Альберт-холла. Но блестящая гладкая поверхность претерпела трансформацию, и Сиони рухнула на старый потрескавшийся паркет. Спину прострелило тупой болью.

– Дыши, Летта: вдох и выдох, – уговаривала повитуха молодую женщину, опиравшуюся на локти.

Роженица (а именно ее крик испугал Сиони) полулежала на полу бедно обставленной комнатушки. Сейчас она, правда, лишь пыхтела сквозь стиснутые губы. Рядом с ней валялись полотенца. Возле лодыжек стояла кастрюлька с красной от крови водой. К потному лбу прилипли белокурые волосы. Дождь барабанил в стекла, свет почти догоревших свечей на мгновение померк от вспышки молнии. Спустя три секунды дом сотрясся от раскатов грома – ему отозвалось стаккато дождевых струй по крыше, заглушившие глухое биение сердца Бумажного мага.

– Тейн! – завопила Сиони, увидев своего наставника.

Мг. Тейн стоял на коленях, наклонившись к беременной. Рукава его рубахи были засучены выше локтей. Он казался старше, более походил на того, каким его знала Сиони. Лоб решительно наморщен. Яркие глаза сияют надеждой.

– Терпи! – произнес он. – Еще тужься!

Роженица закричала, царапая ногтями дощатый пол.

Сиони пожирала глазами женщину, занятую тяжким трудом родов. Имеет ли она отношение к мг. Тейну?

Сиони подкралась сбоку к мг. Тейну и помахала ладонью перед его лицом. Увы, он никак не прореагировал на нее. Даже если это видение соответствует реальным событиям, вряд ли мг. Тейн опомнится. Он целиком и полностью сосредоточен на роженице.

Но времени в обрез!

– Вы должны помочь мне! – не унималась Сиони, пытаясь заглушить шум ливня. – Я заперта внутри вашего сердца! Как мне выбраться?

Как и в двух предыдущих видениях, ее не слышали ни он, ни роженица, ни повитуха.

Женщина откинулась на спину и жадно вобрала в себя воздух, повитуха поспешно вытерла ее лоб влажным полотенцем. Тогда-то Сиони заметила, что живот беременной опоясан бумажной цепью. Точно такой же Сиони обернула грудь настоящего Эмери Тейна после того, как Лира вырвала его сердце.

Сиони сообразила, что цепь закляли на поддержание здоровья. Как он назвал ее? Ах да… цепь жизненных сил.

Фенхель сжался в комок и заскулил. Сиони потрепала песика по загривку. А где же доктор? Почему ребенка принимает мг. Тейн? Складывателей не учат медицине! Присмотревшись, Сиони поняла, что рубаха Тейна мокрая – не от пота, а от воды. И с его волос капала вода. Гроза… Наверное, поблизости не было никого, кроме мг. Тейна и повитухи. Врач может и не приехать в непогоду, особенно если развезло дороги. Значит, мг. Тейн оказался ближайшим из тех, кого можно было позвать на помощь… и, вероятно, ему доверяли.

Роженица издала сдавленный стон, а Сиони разинула рот от изумления. Мг. Тейн между тем поднял в воздух крохотного пунцового младенца, только что появившегося на свет. Мальчик, покрытый кровью, извивался в руках Бумажного мага. Он был безволосый и с темно-голубыми глазами – а с матерью его все еще связывала пуповина. Младенец зашелся в крике и принялся брыкаться.

Мг. Тейн, смеясь, начал баюкать ребенка, повитуха уже спешила к нему с ножницами и мокрой губкой.

– У вас – мальчик, миссис Торк. Мальчик! Поздравляю вас!

Женщина, с лицом, залитым слезами, тоже засмеялась и потянулась к новорожденному. Повитуха обрезала и перевязала пуповину и осторожно положила сына на грудь матери.

Мг. Тейн сразу обмяк и уперся грязными ладонями в пол, чтобы не упасть. Он выглядел потрепанным и изможденным, но улыбался, а его глаза светились от счастья. Сиони восхищалась им.

– Это ваши достижения? – спросила она у наставника, а точнее у давнего воспоминания мг. Тейна. – Счастливые моменты вашей жизни? Ваши добрые дела?

Естественно, ответа Сиони не дождалась.

Она попятилась, заставила себя вернуться к настоящему – хотя бы своему собственному – и, прижав ладонь к сердцу, почувствовала его участившийся ритм. Ей хотелось узнать, а потом и связать воедино те разрозненные обрывки, из которых складывалась мозаика жизни мг. Тейна, но сейчас следовало сосредоточиться на другом. Как ей попасть на свободу? Как вернуться в реальность?

Где же кончаются видения?

Сверкнула очередная молния, и Сиони различила за окном силуэт Лиры. Ужас насквозь проткнул Сиони ледяным копьем. Неужто Лира пробралась и сюда, а не затерялась на церемонии вручения дипломов?

Вынудив окаменевшие мышцы двигаться, Сиони вместе с Фенхелем ринулась к двери. Схватила за медную ручку, с силой нажала…

…И вывалилась в вихрь из мятущихся угольно-черных и ярко-синих пятен. Фенхель залаял. Сиони сделала, ковыляя, несколько шагов – от суматошной пляски цветов у нее затуманилось зрение.

Когда краски померкли, перед Сиони возникло новое видение.

Мг. Тейн сидел за столом в рабочем кабинете – но явно не в своем доме, расположенном в лондонском предместье. В руках мг. Тейн держал тяжелую стопку бумаг. Он почти не отличался от взрослого Эмери Тейна, который только что принимал роды. Черты его лица озаряли лучи заходящего солнца и единственная керосиновая лампа.

– Вот и готово, – сказал он со вздохом. Обращался он, разумеется, не к Сиони, а к самому себе.

Сиони часто слышала, как Бумажный маг что-то бормотал, оставаясь в одиночестве обычно за закрытой дверью своего кабинета.

Она заглянула ему через плечо. На верхнем листе красовалась надпись: «Переворот в представлениях об одушевлении бумаги». Мг. Тейн написал книгу! Вдобавок безумно толстую… Сиони задумалась о том, почему он до сих пор не велел ей прочесть ее.