Марк Лоуренс - Ключ Лжеца

Спустя пару часов за их спинами уже был север, и они готовы были взбираться напрямую вверх.

– Я бы сказал, страна троллей. – Туттугу подозрительно принюхался, держа нос по ветру.

Снорри фыркнул и приставил к губам фляжку с водой. Туттугу ни разу не чуял тролля, и уж тем более не видел. Но всё же он был прав: кажется, вулканы троллям нравились. Вытерев рот, Снорри полез по склону.

– Вон там! – После очередного часа подъёма оказалось, что глаз у Туттугу острее, и теперь он тыкал пальцем в сторону выступа в нескольких сотнях ярдов слева.

Снорри прищурился.

– Возможно. – И пошёл вперёд, осторожно ставя ноги на вероломную поверхность. Между ними и пещерой поднимался тёмный склон, покрытый щебнем, на котором только поскользнись, и полетишь вниз в растущей лавине расколотых морозом камней. Туттугу дважды резко падал на спину с отчаянным воплем. Впрочем, удача их не оставила, и им удалось добраться до твёрдой породы у подножия утёсов, в которых располагалась пещера.

Снорри снова пошёл впереди, Туттугу за ним.

– Я что-то чую. Это тролли. Так и знал! – Он нащупал свой топор. – Проклятые тролли! Надо было остаться с Ялом…

– Это не тролли. – Теперь Снорри тоже чуял. Что-то могущественное, звериное – такая вонь, которую может себе позволить только хищник. Снорри стряхнул топор с плеч и взял его в обе руки – топор отца, взятый у Сломай Весло в Суровых Льдах. Он медленными шагами добрался до входа в пещеру. Тёмные внутренности, попадая в поле зрения, открывали свои тайны.

– Хелевы сиськи! – выдохнул Снорри, а потом закрыл разинутый рот. В тени дремал монстр. Собака ростом выше тягловой лошади, широкая, как слон в цирке Тэпрута. У неё была плоская морщинистая морда, как у собак, выведенных для боёв, а не для охоты. Из нижней челюсти вдоль слюнявой щеки к мокрому носу тянулся клык длиной в два пальца Снорри.

– Он спит. – Хрипло прошептал Туттугу за плечом. – Если не будем шуметь, то сможем уйти.

– Тутт, это её пещера. Двух таких здесь нет. А это, наверное, её охранник. Он здесь не просто так.

– Мы могли бы… – Туттугу яростно почесал бороду, словно надеясь вычесать из неё ответ. – Вымани его, а я сброшу на него камень вон оттуда! – Он указал на утёс.

– Думаю, это… разозлит её. Тутт, я видел эту женщину. Ты не захотел бы её злить.

– Тогда что? Не получится просто подойти и погладить этого щеночка.

Снорри убрал руку с топора и сунул её под куртку, чтобы прикоснуться к ключу Локи. И немедленно почувствовал их – Эми, Эгиля, Карла, Фрейю, словно под его пальцами был не гладкий обсидиан, а их кожа.

– Именно это мы и сделаем.

Руки и ноги дрожали от желания убежать, но Снорри вошёл в пещеру, опустив топор. Он шёл тихо, но не крался. Спустя несколько ярдов он понял, что идёт один. Он обернулся и поманил Туттугу. Вторая половина народа ундорет не сдвинулся с места – он съёжился в своей кожаной одежде и стёганой куртке и так плотно обхватил себя руками, что стал казаться почти стройным. Снорри снова его поманил, на этот раз более настойчиво. Туттугу отчаянно посмотрел на небеса и быстро вошёл в пещеру.

Они вдвоём молча шагали в сторону тоннеля, ведущего из глубины пещеры, в нескольких ярдах от громадной собаки. Размер зверя поражал чувства Снорри. Мощно воняло псиной и жаром дыхания, когда он проходил мимо этой морды. Спиной он при каждом шаге касался пещеры. В самой близкой точке один громадный глаз на морщинистой морде собаки открылся, пристально осмотрев Снорри. На миг викинг замер, стиснув рукоять топора, и приподнял оружие на пару дюймов, а потом вспомнил, что оно ему тут ничем не поможет. Тогда Снорри перевёл взгляд на тоннель и пошёл дальше. Туттугу за его спиной сипел так, словно от ужаса у него перехватило горло.

Спустя двадцать шагов они уже стояли вне зоны видимости собаки, и тоннель здесь был так узок, что погнаться за ними зверь не мог. Снорри почувствовал, как разжалось его тело. Когда на него напал волк Фенрис, он мог сражаться, направлять свою энергию в битву. А от сдерживания этих инстинктов все фибры его души едва не лопнули.

– Пошли. – Он кивнул вперёд, на сияние, отражавшееся от стен тоннеля.

Очередной поворот в проходе провёл их в пещеру, освещённую сверху трещинами, которые шли через толщу горной породы до далёкого неба. Под этими отдушинами был небольшой светящийся бассейн. В большом помещении размером не меньше зала ярла повсюду виднелись признаки жизни. Соломенный тюфяк, меховые покрывала, чёрный очаг с каким-то естественным дымоходом в скале, котелок перед очагом, другие горшки, поставленные друг на друга, морские сундуки тут и там, некоторые закрытые, а в других виднелась одежда или мешки с припасами. Две женщины сидели рядом друг с дружкой на дубовых стульях с резьбой в тертанском стиле. Они держали свиток, и женщина помоложе водила пальцем по какой-то строчке, а старшая смотрела и кивала.

– Заходи, коли так надо. – Скилфа подняла руку. Её кожа была такой же белой, как и в тот раз, когда она принимала на пересечении путей Зодчих, под охраной пластиковой армии Хемрода, только теперь она не дымилась холодом. В её глазах по-прежнему оставалась зимняя синева, но теперь это были глаза старухи, а не какого-то демона, присягнувшего морозу.

Снорри сделал несколько шагов в комнату.

– А-а, воин. Что ж, принца на этот раз нет? Если только он не растолстел… немного. – Скилфа наклонила голову, глядя мимо Снорри на Туттугу, безуспешно пытавшегося спрятаться в тени. Женщина помоложе с заплетёнными в косички волосами без улыбки отложила свиток.

Снорри сделал ещё один шаг и понял, что всё ещё держит в руках топор.

– Извините. – Он убрал его за спину. – Ваш зверь напугал меня до чёртиков! Хотя топор против него не сильно бы помог.

Тонкая улыбка.

– Так значит, ты бросил вызов маленькому Бобо? – Она посмотрела на проход за его спиной. Снорри обернулся. Следом за Туттугу шёл маленький пёсик на коренастых лапках с морщинистой мордочкой и широкой грудью. Щенок уселся, глядя грустными глазками на толстяка. Над складками морды из нижней челюсти торчал клык.

– Как…

– Всё в этом мире зависит от того, как ты на это смотришь, воин. Всё дело в перспективе – и в том, где ты стои́шь.

– И где же я стою, вёльва? – Снорри старался говорить уважительно – он и в самом деле уважал мудрость вёльв, рунных сестёр, как их некоторые называли. Ял их называл северными ведьмами. Рунные сёстры, хоть и не ладили со жрецами Одина и Тора, зато всегда давали советы, которые по своей сути казались честнее, мрачнее, и были наполнены сомнениями, а не спесью. Разумеется, те вёльвы, с которыми Снорри раньше имел дело, не были настолько прославленными и такими неприятными, как Скилфа. Некоторые говорили, что она была матерью им всем.