Марк Лоуренс - Ключ Лжеца

Мы идём по площади под бдительными взглядами часовых Марсельской башни. Стражники также смотрят и с башенок Миланского дома – каменного флигеля, в роскоши которого обитает наследник, ожидая смерти бабушки. Дядя Гертет редко покидает Миланский дом, а когда такое случается, в свете солнца он кажется таким же старым, как Красная Королева, только не таким здоровым.

Жара охватывает мальчика, а я в ней купаюсь, вспоминая, каково это, быть по-настоящему согретым. Моя рука в ладони матери потеет, но ни я, ни мальчик не желаем её выпускать. Я узнаю́ её заново, свою потерянную мать с кожей цвета чая и с талантом слышать тихие голоса. Сейчас я, возможно, старше, и годы сильно изменили мальчика, который идёт за ней, но я не собираюсь её отпускать.

Ялли думает о слепой на один глаз женщине, и о её прикосновении, от которого он лишился чувств и надолго остался в темноте. Страх, который она в него вселяет, похож на грязь чистой весной. Это неправильно и злит меня. Такую ярость я не чувствовал уже давно – возможно, с тех пор, как мог взяться за руку матери. На нас падает тень Внутреннего дворца, и я понимаю, что совершенно забыл этот визит, который сейчас разворачивается передо мной. В истории, которую я сам так часто рассказывал, после представления Красной Королеве в возрасте пяти лет, я её не видел до тринадцати, когда снова предстал перед ней. Это было официальное представление на праздник сатурналий. Мои братья и кузены шептались по краям огромного зала, а Мартус искал с кем поспорить о том, что я снова вырублюсь.

Мы прошли мимо фасада Внутреннего Дворца и идём дальше.

– Бабушка живёт там … – Ялли указывает назад, на золотые ворота дворца Красной Королевы.

– Мы встретимся с ней в Юлианском дворце.

Это здание возвышается перед нами на широкой площади, посвящённой многочисленным победам нашего народа. Все называют его Бедным дворцом. Безумное число лет назад там жили короли, а потом кто-то, чьё имя я забыл, решил, что дворец для него недостаточно хорош, и построил над своим троном крышу получше. Так что теперь там ютятся обнищавшие аристократы, которые отдали себя на милость Красной Марки. Лорды, узнавшие, почём фунт лиха, и слишком старые, чтобы восстановить своё богатство; генералы, которые одряхлели, отправляя в землю молодых; и даже герцог, погрязший в игорных долгах – вот уж точно поучительная история.

Мы поднимаемся по лестнице к огромным дверям. Мать терпеливо ждёт, пока Ялли с трудом взбирается по ступенькам, поскольку его ноги – мои ноги – немного короче, чем нужно для таких лестниц, хотя по большей части задерживает его неохота. Сами двери поднимаются в тёмную высь под портиком – это громадные палисандровые плиты, инкрустированные медным узором, изображающим долгий марш наших людей с востока, чтобы заявить свои права на обетованные земли после того, как отступили тени тысячи солнц. Красный марш [11] March по-английски и "марка" (в значении "административная единица") и "марш". В оф. переводе трилогии "Разрушенная Империя" королевство называлось "Красный Рубеж"; в "Принце Шутов" – "Красная Марка". , давший название нашему королевству.

Два стражника в блестящих доспехах, с замысловатыми алебардами, лезвия которых направлены ввысь, делают вид, что не замечают нас, хотя мать замужем за сыном королевы. Это личная стража бабушки, которая не склонна оказывать знаки почтения кому-либо, кроме неё. А ещё это знак, что бабушка, наверное, действительно ожидает нас в Бедном Дворце.

При нашем приближении левая створка бесшумно открывается, ровно настолько, чтобы мы проскользнули внутрь – словно недовольно признавая наше право войти. Внутри мы останавливаемся, ослеплённые после яркого дневного солнца сравнительным мраком приёмного зала. Когда моё зрение проясняется, я вижу старика в дальнем конце фойе – согбенного, но очень высокого. Он шаркает в нашу сторону от ряда церковных свечей у противоположной стены. Его китель расстёгнут и посерел от множества стирок, а щетина бороды белеет на тёмно-красной коже. Он выглядит неуверенно.

– Уходи, Улламер. – Юная женщина, возможно сиделка, выходит из дальней двери и уводит старика с глаз долой. Он поворачивается, и становится виден бледный шрам от переносицы до уголка рта, настолько широкий, что я могу разглядеть его даже с такого расстояния.

Мать поворачивает от прохода мраморных колонн, от блеска мозаичного пола и выбирает маленькую неохраняемую арку, ведущую на узкую спиральную лестницу. От подъёма по ступеням моя голова начинает кружиться. Ялли считает их, чтобы справляться со страхом, но среди чисел всплывает бесцветное лицо Молчаливой Сестры. Из-за него я ненавижу её с такой силой, какой никогда не испытывал из-за себя.

– Сто семь! – И мы на месте: маленькая площадка, тяжёлая дубовая дверь, узкое окно, в которое видно только небо. Я знаю, что это комната в башне западного шпиля – одного из двух, что высятся, словно копья, над входом в Бедный Дворец. Это скорее умозаключение, чем опыт, поскольку по этим ступеням я ни разу не поднимался – или по крайней мере думал, что не поднимался, до этого воспоминания.

– Ялан, подожди здесь. – Мама указывает мне на один из двух стульев возле входа. Я слишком нервничаю, чтобы возражать, взбираюсь на сидение, и дверь открывается. Как и большие ворота, эта дверь лишь немного приоткрывается – похоже, в королевских кругах мало какие двери распахиваются широко – а за этой видны угловатые черты Нанны Уиллоу. Мама проскальзывает внутрь, и старуха закрывает за ней дверь, бросив на меня суровый взгляд в уменьшающуюся щель. Щёлк , и я один на площадке.

Я говорил, что у нас с мальчиком ничего общего, кроме имени… но он довольно скоро слезает со стула и прижимается ухом к двери. Я сейчас, наверное, действовал бы медленнее, больше боялся, что меня застукают, но всё равно, тоже бы послушал!

– … зачем заставлять меня приводить Ялана? Вы же знаете, как плохо он отреагировал, когда…

– Это было… неудачно. Но его надо снова проверить. – Старый голос, глубже и суровей, чем у Нанны Уиллоу, но всё равно женский. Значит, моей бабушки.

– Зачем? – Спрашивает мать. Пауза: должно быть, она опомнилась. – Ваше высочество, зачем его проверять?

– Ниа, я тащила тебя из Индуса не для того, чтобы ты меня допрашивала. Я торговалась с твоим вздорным раджой, чтобы составить партию моему дурачку-сыну в надежде, что если скрестить волчицу с ослом из Красной Марки, признаки моего рода снова проявятся в третьем поколении.

– Но ваше высочество, вы же его проверяли. В нём нет того, на что вы надеялись. Он чувствительный мальчик, и ему потребовалось так много времени на восстановление… Неужели и правда необходимо…