Терри Пратчетт - Изумительный Морис и его ученые грызуны

В противоположном конце подвала крысы отпрянули от сетки и вжались в дальнюю стенку. Даже они ощутили мощь этой ярости.

– Ах ты умничка какой, – восхищенно похвалил Крысолов № 1, когда все было кончено. – Ты-то мне и пригодишься, дружок.

– Уж не для крысиной ямы ли? – догадался Крысолов № 2.

– Точняк, для нее.

– Сегодня вечером, типа?

– Ага, потому что Модник Артур ставит на то, что его Джейко передушит сотню крыс меньше чем за четверть часа.

– И ведь небось выиграет. Джейко – терьер что надо. Пару месяцев назад он девять десятков придушил, а Модник Артур его с тех пор еще поднатаскал. То-то славное зрелище будет!

– И ты поставишь на Джейко, так? – усмехнулся Крысолов № 1.

– А то ж. Да на него все поставят!

– Даже если среди крыс будет наш маленький приятель? – продолжал Крысолов № 1. – Такой злобненький, кусаченький, разъяренный дьяволенок?

– Ну, э…

– Вот то-то и оно, – усмехнулся Крысолов № 1.

– Однако ж не хотелось бы оставлять здесь этих детишек.

– Не «этих детишек», а «энтих детишек». Ты когда говорить правильно научишься? Сколько раз тебе нужно повторять? Правило № 27 Гильдии: прикидывайся олухом. Если крысолов изъясняется слишком правильно, это внушает подозрения.

– Звиняй.

– Говори грубо, по-простецки; а мозги включать не забывай. Вот как надо, – наставлял Крысолов № 1.

– Звиняй, позабыл.

– А у тебя вечно все наоборот.

– Звиняй. Энтих детишек. Но связывать людей – оно как-то жестоко. А они ж только дети, если на то пошло.

– И что?

– Да то, что куда проще оттащить их по туннелю к реке, стукнуть по башке чем-нить тяжелым да и скинуть в воду. Если их и выловят, так за много миль ниже по реке; а к тому времени их, надо думать, уже и опознать не удастся, – рыбам-то тоже жрать охота.

В разговоре повисла пауза.

– А я и не знал, что у тебя такое доброе сердце, Билли, – наконец откликнулся Крысолов № 1.

– Точняк, и, звиняй, я еще скумекал, как заодно и от дудочника избавиться…

А в следующий миг послышался новый голос. Он исходил отовсюду, разливаясь в воздухе, как шум ветра, а в самом сердце ветра звучал стон неизбывной муки.

– НЕТ! Дудочник нам пригодится!

– Нет, дудочник нам пригодится, – возразил Крысолов № 1.

– Точно, – встрял Крысолов № 2. – Я тоже так и подумал. Эгм… а на что нам пригодится дудочник?

И снова в голове у Мориса послышался тот же звук: точно в пещере загудел ветер.

– Разве это не ОЧЕВИДНО?

– Разве это не очевидно? – промолвил Крысолов № 1.

– Ага, очевидно, – пробормотал Крысолов № 2. – Со всей очевидностью это очевидно. Эгм…

Крысоловы открыли несколько клеток и побросали крыс в мешок. Туда же вывалили и Гуляша. А потом они ушли и уволокли за собою девчонку с мальчишкой, и Морис задумался: где бы во всем этом лабиринте подвалов отыскать дыру размером с Мориса?

В кромешной тьме кошки не видят. Чтобы видеть, им нужно хотя бы немного света. За спиною Мориса в подвал просачивался бледный лунный лучик. А проникал он сквозь крохотную трещинку в потолке, в такую даже мышь едва ли протиснется и, уж конечно, не протиснется Морис, даже если дотуда допрыгнет.

Лучик высветил еще один подвал. Судя по его виду, крысоловы им тоже пользовались: в одном из углов стояли ряды бочек и громоздились разломанные крысиные клетки. Морис обошел их кругом, выискивая выход. Тут были двери, но с ручками, а тайну дверных ручек не сумел разгадать даже могучий Морисов ум. Однако в стене обнаружилась еще одна канализационная решетка. Кот протиснулся сквозь нее.

Еще один подвал. Опять ящики и мешки. Но здесь хотя бы сухо.

– Что ты такое? – произнес голос за спиной у Мориса.

Кот стремительно развернулся, но не увидел ничего, кроме мешков и ящиков. Здесь по-прежнему воняло крысами, слышались непрестанные шорохи и шуршание и время от времени слабое попискивание, но это место казалось маленьким раем в сравнении с адским подвалом с клетками.

Но ведь сзади и впрямь прозвучал голос, верно? Ведь Морис его явно слышал? Потому что коту вдруг померещилось, будто на него просто накатило воспоминание об услышанном голосе: нечто, что вторглось в его голову, не потрудившись просочиться сквозь рваные уши. То же самое происходило и с крысоловами. Они говорили так, словно услышали некий голос и приняли его за собственные мысли. То есть голоса-то на самом деле и не было… или был?

– Я тебя не вижу , – промолвило воспоминание. – Я не знаю, что ты такое .

Для воспоминания голос был не из самых приятных. Шипящий такой, и рассекал разум словно бы ножом.

– Подойди ближе .

У Мориса засвербило в подушечках лап. Мышцы напряглись, выталкивая его вперед. Кот выпустил когти – и овладел собою. Этот кто-то прячется среди ящиков, подумал он. Пожалуй, лучше вообще ничего не говорить. Люди так странно реагируют на говорящих котов. Нельзя полагаться на то, что все вокруг психи, как эта девчонка-сочинительница.

– Подойди БЛИЖЕ.

Голос словно тянул его к себе. Придется сказать хоть что-нибудь.

– Спасибочки, мне и здесь хорошо, – отозвался Морис.

– Тогда не хочешь ли разделить нашу БОЛЬ?

Последние слова ранили. Но, как ни странно, не слишком сильно. Голос звучал резко, громко, драматично, словно владелец голоса рассчитывал увидеть, как Морис корчится в муках. А вместо того вызвал лишь легкую мигрень.

Когда голос раздался снова, в нем явственно звучала настороженность.

– Что ты за существо? У тебя НЕПРАВИЛЬНЫЙ разум.

– Мне больше нравится «изумительный», – поправил Морис. – А ты кто такой, что задаешь мне вопросы из темноты?

Морис не чуял ничего, кроме крыс. Чуть в стороне и слева что-то зашуршало. Кот вгляделся в полумрак: к нему подбиралась огромная крыса.

Новый звук заставил его обернуться. С другой стороны подкрадывалась еще одна крыса. Морис едва различал ее среди теней.

Впереди послышался шорох: прямо перед Морисом из мглы бесшумно вынырнула третья крыса.

– Вот мои глаза… ЧТО? КОТ! КОТ! УБИТЬ!

Три крысы прыгнули – но опоздали. В воздухе осталась только дырка в форме Мориса. А сам Морис был уже в противоположном конце подвала и карабкался вверх по ящикам.

Снизу послышался писк. Кот перескочил на следующий ящик и углядел в стене дыру: здесь выпало несколько прогнивших кирпичей. Морис метнулся к дыре, забарахтался в воздухе – кирпичи обваливались под его лапами – и протиснулся в неизвестность.