Терри Пратчетт - Изумительный Морис и его ученые грызуны

– Ты струсил! – Из толпы вышла Злокозния.

– Да ну? – усмехнулся ей дудочник.

– Конечно, струсил, потому что всем известно, как оно бывает. Дай-ка я спрошу этого глуповатого парнишку, которого впервые в жизни вижу: ты сирота?

– Да, – кивнул Кийт.

– То есть ты вообще ничего не ведаешь о своем происхождении?

– Ровным счетом ничего.

– Ага! – возгласила Злокозния. – Вот и доказательство! Мы все отлично знаем, что бывает, когда нежданно-негаданно объявляется загадочный сирота и бросает вызов могущественному тирану, правда? Это же все равно что третий и младший сын короля. Он просто не может не победить!

Девочка торжествующе обернулась к толпе. Но толпа все еще сомневалась. Эти люди не прочли столько книжек, сколько Злокозния, и руководствовались скорее опытом реальной жизни, а именно: если кто-то маленький и добродетельный бросает вызов кому-то большому и гадкому, ему очень быстро приходит крындец.

Но откуда-то из задних рядов толпы раздался крик:

– Дайте глуповатому парнишке шанс! Он, по крайней мере, дешевле обойдется! – А кто-то еще подхватил: – Вот именно! – и еще кто-то: – Я с вами, ребята, совершенно согласен! – И никто, похоже, не заметил, что все голоса доносятся почти от самой земли и напрямую связаны с перемещениями взъерошенного кота, у которого половины шерсти недостает. Вместо того поднялся общий гул – гул без слов, ничего такого, что способно навлечь на кого-то неприятности, если дудочник разозлится, просто невнятное бормотание в общем и целом, подразумевающее, что – не в обиду будь сказано, учитывая все точки зрения, все взвесив и хорошенько обдумав, сложив два и два и при прочих равных, люди не прочь дать мальчику шанс, если никто не против, конечно, и не принимайте это на свой счет.

Дудочник пожал плечами.

– Идет, – кивнул он. – Об этом еще долго говорить станут. И что я получу, когда выиграю?

Мэр откашлялся.

– В создавшихся обстоятельствах, кажется, принято предлагать руку дочери? – предположил он. – У нее превосходные зубы, и она станет хорош… она станет женой любому, у кого в доме достаточно свободного места под книжные полки…

– Отец! – воскликнула Злокозния.

– Не сейчас, но впоследствии, понятное дело, – промолвил мэр. – Он неприятный тип, но зато богат…

– Нет, спасибо, я возьму деньгами, – возразил дудочник. – Так или иначе.

– Я же сказал, мы не можем себе этого позволить! – напомнил мэр.

– А я сказал, так или иначе, – повторил дудочник. – А чего потребуешь ты, малыш?

– Твою дудочку, – промолвил Кийт.

– Нет, малыш. Она же волшебная.

– Тогда почему ты боишься поставить ее на кон?

Дудочник сощурился.

– Ладно, идет, – кивнул он.

– А город должен позволить мне решить проблему с крысами, – промолвил Кийт.

– Ну а ты-то сколько запросишь? – уточнил мэр.

– Тридцать золотых монет! Тридцать золотых монет. Ну же, скажи им! – раздался голос из задних рядов.

– Нет, вам это не будет стоить ни пенса, – возразил Кийт.

– Идиот! – проорал голос в толпе. Люди озадаченно заозирались.

– То есть вообще даром? – уточнил мэр.

– Да, даром.

– Эгм… предложение насчет руки моей дочери все еще в силе, если ты…

– Папа!

– Нет, так бывает только в сказках, – возразил Кийт. – А еще я верну много украденной крысами еды.

– Они ж ее сожрали ! – запротестовал мэр. – Ты что, им два пальца в пасть засунешь?

– Я же сказал, что решу вашу проблему с крысами, – настаивал Кийт. – Мистер мэр, вы согласны?

– Ну, если ты не требуешь платы…

– Но сперва мне нужно одолжить у кого-нибудь дудочку, – продолжал Кийт.

– У тебя даже дудочки нет? – удивился мэр.

– Моя сломалась.

Капрал Кнопф ткнул мэра в бок.

– У меня со времен армии тромбон завалялся, – сообщил он. – Я сбегаю принесу, а? Мигом обернусь.

Дудочник расхохотался.

– А что, тромбон не считается? – уточнил мэр, едва капрал Кнопф умчался прочь.

– Что? Зачаровывать крыс – тромбоном? Да ладно, ладно, пусть малыш попробует. Попытка не пытка. Ты хорошо играешь на тромбоне, да?

– Не знаю, – отозвался Кийт.

– Что значит «не знаю»?

– Я никогда не пробовал. Я бы куда охотнее сыграл на флейте, или флейте-пикколо, или трубе, или на ланкрской волынке, но я видел, как играют на тромбоне, и мне кажется, ничего сложного в этом нет. Это ж всего-навсего труба-переросток.

– Ха! – фыркнул дудочник.

Стражник уже бежал назад, на ходу надраивая помятый тромбон рукавом, отчего тот становился только грязнее. Кийт взял инструмент в руки, обтер мундштук, поднес его к губам, выдвинул кулису и выдул долгую ноту.

– Вроде работает, – признал он. – Наверное, по ходу дела научусь. – И коротко улыбнулся дудочнику. – Хочешь попробовать первым?

– Да ты этой развалюхой ни одной крысы не зачаруешь, малыш, – фыркнул дудочник, – но я с удовольствием посмотрю, как ты пыжишься.

Кийт снова одарил его улыбкой, вдохнул поглубже и заиграл.

Зазвучала мелодия. Инструмент пищал и хрипел, потому что капрал Кнопф, случалось, использовал его как молоток, но мелодия и впрямь зазвучала – быстрая, прямо-таки лихая. Под такую ноги сами начинают притоптывать.

И нашелся тот, кто не устоял.

Из трещины в ближайшей стене появился Сардины, считая себе под нос: «и-раз-два-три-четыре». Толпа завороженно наблюдала, как крыс самозабвенно отплясывает на мостовой – пока танцор не исчез в водосточной трубе. Только тогда люди зааплодировали.

Дудочник покосился на Кийта.

– Эта крыса была в шляпе ?

– Я не заметил, – пожал плечами Кийт. – Твоя очередь.

Откуда-то из-под складок одежды дудочник извлек первую секцию дудки, совсем короткую. Из кармана достал вторую секцию и вдвинул ее в пазы первой. Секции сощелкнулись – этак звонко, по-военному.

Все еще не сводя глаз с Кийта и ухмыляясь, из нагрудного кармана дудочник достал мундштук и навинтил его на флейту до финального щелчка.

А затем поднес дудку к губам и заиграл.

Со своего наблюдательного поста на крыше Большие Скидки крикнула в водосток:

– Поехали!

И засунула в уши два комочка ваты.

Дежурящий под водостоком Врассоле проорал в канализационную трубу:

– Поехали! – и тоже взялся за затычки.

– … ехали… ехали… ехали , – разнеслось по трубам эхо.

– Поехали! – объявил Гуталин в подвале с клетками. И затолкал в трубу пучок соломы. – Затыкайте уши, все!

С крысиными клетками сделали что могли. Злокозния притащила одеяла, а крысы потратили целый час, лихорадочно заделывая дыры и трещины грязью. Кроме того, Клан постарался досыта накормить пленников, и хотя это были всего лишь киикики , просто душа разрывалась при виде того, как отчаянно они припадают к земле.